Фред Саберхаген - Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L»)

• Название: Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L»)
• Автор: Фред Саберхаген
• Издательство: Издательство “Оверлайд”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-8308-0070-5

Очередной том «L» библиотеки Клуба Любителей Фантастики составляет книга «Звезда Берсеркера» известного американского писателя Ф. Саберхагена.

---

Постепенно сила и скорость вливались в движения противников. Их мечи музыкально звенели. Силы, казалось, были довольно равные. Потом алмазно-блестящий меч Фарли совершил обманный выпад, которого он ранее не применял ни разу. Чарльз попытался парировать удар, которого не было, и потому пропустил настоящий, оказавшийся смертельным. Коротко вскрикнув от боли, он рухнул на землю.

— Джофф Хитрый — Джуд Айзексон.

Джуд, как и в прошлый раз, стремительно пошел в атаку. Его противник казался не столь ретивым, но в целом бой начался в значительно быстрейшем темпе, чем предыдущий. Оба дрались живо, азартно, но ни один не решался пойти в рискованную атаку. Вскоре более агрессивным стал Джофф — его длинный меч мелькал то над, то под круглым щитом коротышки Джуда, хотя ему так и не удалось достать того, кто за щитом крылся. Потом быстро и мощно посыпались удары Джуда, и Джофф был вынужден тратить энергию на отражение ударов, и даже отступить.

Конец пришел внезапно. Джофф оказался прижатым к краю арены, которая граничила с обрывом. Джудовский меч сверкнул, будто молния — едва уловимый блеск, — Джофф схватился за грудь, задушено крикнул и упал с обрыва. На крутом, травянистом склоне тело его многократно переворачивалось, соскальзывая. Иногда, на несколько секунд, тело задерживал кустарник. Потом инерция побеждала и тело скользило дальше. Священник подал знак рабу и хромой раб с кувалдой начал долгий спуск вниз, чтобы добить побежденного.

— Омир Калсумба — Рахим Сосиас.

Черный гигант, казалось, стал еще внушительнее в размерах, когда вошел в круг арены. Он почти с нежностью держал двумя руками свой большой топор. Сосиас в сравнении с ним поначалу казался ужасно маленьким и обреченным. Но первую кровь добыл именно его ятаган. Рана была легкая, просто касание острием вдоль бедра Келсумбы. Сосиас исключительно точно рассчитал время, потому что ответный взмах топора лишь оторвал край его свободной одежды.

Рана буквально наэлектризовала черного великана, и Сосиасу пришлось теперь отпрыгнуть назад, танцуя с потрясающей скоростью, пока он уклонялся от ударов топора, который сверкал, будто легкий меч, в руках великана. Легкий ропот приведенных в ужас свидетелей этого чуда пронесся над рингом.

Сосиас попытался снова достать бедро Келсумбы, или сделать обманный выпад в этом направлении. На этот раз ответ был немного более быстрым, и лишь чудом удалось Сосиасу в критический момент ускользнуть нетронутым. В левой руке он уже держал вытащенный из тайника нож, но использовать его не было возможности.

Было бы самоубийством стараться выждать и просто уклоняться от бешеного топора Келсумбы. Сосиасу пришлось снова пойти в атаку, и на этот раз топор ударил его прямо в лицо, снеся половину головы. Томас Цепкий, стоявший, опираясь на копье, в десяти метрах от сражающихся, почувствовал на лице теплые брызги.

— Томас Цепкий — Ванн Номадский.

Ванн, как всегда внешне неуклюже державший свой меч, стоял лицом к лицу с Томасом, который делал пробные выпады копьем. Ванн не стал тратить энергию на попытки перерубить копье — бронированное древко показало свою неуязвимость в прошлых схватках. Бой поначалу развивался довольно медленно, со множеством обманных движений и без особых усилий реально атаковать. Некоторое время спустя глазам экспертов стало ясно, — а кроме экспертов, никто сейчас за схваткой не следил, — что Ванн напрасно использует свой обманный прием — неуклюжую хватку и позицию меча. На то, чтобы переменить ее в боевую и эффективную и обратно уходила доля секунды, решающая в поединке такого уровня. Внешне обманчивая позиция меча не была естественной, а была натренирована с целью ввести в заблуждение противника. Ванн этого не мог не понимать, но мышцы рефлекторно повторяли заученную последовательность движений.

Томас Цепкий, заметив это слабое место противника, как следует вычислил выигрышный промежуток времени, потом, поймав меч на возвращении в боевое положение, нанес удар копьем. С глухим звуком копье вошло сквозь рваную рубашку в торс Ванна, чуть повыше его пояса с ушами-трофеями. Какая-то бездумная и безумная печаль отразилась на лице Ванна, когда он увидел фонтан собственной крови, а потом всякое выражение исчезло с его лица навсегда.

Фарли Эйкоский, покидая место четвертого дня Турнира, вместе с тремя другими победителями, чтобы возобновить их медленный путь вверх, был встревожен потусторонним чувством — казалось, что боги вдруг позабыли о горстке уцелевших бойцов. Бросив у поворота взгляд назад, через плечо, он увидел четыре лежащих на земле тела и серого раба со свинцовой битой на поясе, который начал копать скромные могилы, где погибшим суждено было теперь лечь на вечный отдых. Айзексон, шагая рядом с Фарли, продолжал тоже оглядываться, и его тоже что-то тревожило. Фарли был на грани того, чтобы заговорить о том, что беспокоило его чувства, но промолчал, не зная, как облечь эти чувства в необходимые слова.

Омир Келсумба, чей страшный топор был невинно завернут в тряпицу, словно обычный инструмент дровосека, шагал в нескольких шагах впереди, легко и пружинисто, хотя склон казался бесконечным. Мысли его были далеко, там, где остались его больные детки и жена. Когда-нибудь, если он победит, он сможет вернуться навестить семью, скользя в ночи бесплотным духом, или под видом случайного путника, с измененной внешностью. Всем известно, что боги такие вещи умеют делать, а, выиграв Турнир, он станет богом.

Раньше у него случались периоды сомнения, но теперь он был вновь убежден — он победит. Он становился сильней с каждой победой. Он чувствовал, как богоподобная сила растет у него внутри. С тех пор, как он стал мужчиной, еще никому не удавалось против него выстоять, и теперь тоже никто не выстоит. Кончится Турнир, он станет богом, а боги умеют не только убивать, но и лечить, как им заблагорассудится. Когда он займет свое место справа от Торуна, богиня исцеления не сможет отказать ему в просьбе. И он вылечит своих малышей. Еще никогда дети бога не умирали в жалкой лачуге от злой болезни или по несчастливой случайности.

Шагая рядом с Омиром Келсумбой, но совершенно не догадываясь о его мыслях, Томас Цепкий был поглощен собственными. Несмотря на то, что он всю жизнь сталкивался с чужой и собственной жестокостью — был он и бандитом, и солдатом, и телохранителем, и наемным охотником, выслеживавшим опасных людей, — Томас время от времени все равно попадал в лапы почти парализующему страху увечья или смерти. Чтобы страх этот остался незамеченным снаружи, требовался железный самоконтроль. Сейчас этот страх начал опять его охватывать, появилось предчувствие, что он должен проиграть следующую схватку. Он видел перед собой лишь широкое лезвие топора Келсумбы, и одновременно он страшился на него смотреть. Томас имел достаточный опыт и знал из этого опыта, что если он не поддастся страху до момента, когда нужно будет ступить в круг, то страх исчезнет сам собой. Тогда все будет в порядке, времени думать о страхе уже не останется. Тогда против него никому не выстоять. И теперь, поднимаясь по каменной дороге к месту нового круга, он старался держать себя в железном кулаке воли и ни о чем не думать.

Дорога подошла к двум башням-близнецам. Часовые с башен мрачно отсалютовали воинам своими тяжелыми копьями.

— Личный парк богов, — пробормотал Томас, глядя по сторонам. Они продолжали шагать вдоль дороги. Теперь она стала шире, по краям ее ограничивали красивые гравиевые дорожки, а за пределами дорожек приветливо зеленели специально выведенные ползучие стебли-травы.

— Да, — сказал почтительный голос Фарли Эйкоского. — Наверное, среди этих деревьев мы могли бы увидеть и самого Торуна.

Никто на это ничего не ответил. Вскоре Елгир, сопровождающий их священник, дал сигнал остановиться. Потом отвел их на некоторое расстояние от дороги. Здесь они расположились лагерем.

Почва была тут мягче. Лагерь — как никогда мал. И ночь — темна и неподвижна, словно могила. Или почти могила.

9

Шенберг, де ла Торре, Атена и Селеста были сопровождены обратно в отведенные им комнаты. Несмотря на комфортабельность этих комнат, каждая теперь имела охрану, и всякие претензии на то, что земляне — гости, а не пленные, были отброшены. Физического вреда никому нанесено не было. Но всех их обыскали, отобрали коммуникаторы. Андреас покинул землян, а те, кто остался, не спешили отвечать на вопросы и протесты. Пока их вели из Храма обратно в комнаты, они успели обменяться несколькими репликами.

— Чего бы они не хотели от нас, они этого не скажут, пока не будут готовы. Сейчас самое важное — не терять голову. — Таков был совет Шенберга своим спутникам.

— Мы будем тебя поддерживать, Оскар, — решительно сказала Атена. На ее фоне лица Селесты и де ла Торре выглядели раздражающе испуганными.