Джуд Фишер - Дикая магия

• Название: Дикая магия
• Автор: Джуд Фишер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-035120-8, 5-9713-1371-1

…Эльда. Мир, в котором «варварские» королевства Севера и «цивилизованные» царства Юга некогда пришли к хрупкому перемирию… Мир, который теперь стоит на грани новой войны.

Потому что могущественная волшебница по прозванию Роза Эльды, забывшая о своем великом прошлом и высоком предназначении, стала просто женой молодого короля северян…

Потому что спутница Розы, отважная оружейница Катла, пленена южанами и томится в рабстве…

Потому что юный маг Виралай, наивно считающий себя хозяином огромной кошки, наделенной даром магической Силы, все чаще подчиняется приказам этого таинственного зверя, обладающего далеко не звериным разумом…

Войну уже не остановить.

Но кто ее начнет?!

---

Тэм Лисица улыбнулся.

— Неужели не найдется мужчины достаточно храброго, чтобы ответить на мой вызов?

Это был сигнал для Катлы. Торопливо натянув на лицо маску Змея, она колесом выкатилась из-за кулис — маленькая фигурка в отливающей серебром одежде остановилась перед Враном Ашарсоном и его новой женой. Подобострастно поклонившись им, Катла, как ей и было велено, повернулась к Тэму Лисице.

— Не примет ли вызов мой король? — выкрикнул Тэм Лисица.

Толпа притихла, потрясенная такой невиданной наглостью, но Катла тут же с улыбкой двинулась дальше. Изящное сальто — и она уже напротив Мортена Дансона. Корабельщик с нескрываемым ужасом уставился на нее, а Катла взяла его за руку, потянула и заставила встать, проигнорировав руку Сильвы.

— Что ты делаешь? — зашипела Сильва, но Катла шикнула на нее и повернулась к девушке из клана Чистых Вод.

Йенна открыла было рот, чтобы протестовать, однако Змей склонил перед ней голову и неожиданно подмигнул через прорезь для глаз.

Катла схватила подругу за руку и вытолкнула ее и корабельщика на помост.

— Что ж, — объявил Тэм Лисица, — похоже, Змей отыскал двух храбрецов, которых он заберет с собой в свое подземное царство.

Толпа взорвалась веселыми криками и аплодисментами.

Отказываться было поздно. Мортен Дансон решил хоть как-то скрыть свое замешательство и начал улыбаться и размахивать свободной рукой, однако ладонь, за которую его крепко держала Катла, была влажной от пота. Ему это совсем не нравится, с ликованием подумала она. А до чего ж ему не понравится все то, что ждет его впереди…

Тэм Лисица громко проинструктировал обоих, как следует себя вести в шатре (присутствие Змея намекало на всяческие соблазны). Потом он попытался заглянуть Йенне под юбку, чтобы убедиться, достаточно ли прочное на ней белье, но она оттолкнула его и покраснела до корней волос. Толпа дико визжала, пытаясь поддержать корабельщика, который выглядел весьма озадаченным. Потом Катла завела их в шатер. Заиграли музыканты, раздался топот танцующих ног. И вдруг пол под ними провалился, и они полетели вниз.

Громкие звуки труб и грохот барабанов заглушили испуганный вопль Мортена Дансона и клацанье крышки люка. В следующий миг корабельщик затих, оказавшись в огромных ручищах Урса, который быстро и аккуратно заткнул ему кляпом рот.

Катла выбралась из сена, смягчившего их падение, и потянула за собой Йенну, чтобы двое комедиантов, которые должны были занять места корабельщика и женщины, могли взобраться наверх. Дансона заменял маленький, гибкий, лысый Лем, совсем голый, если не считать пары огромных ботинок и набедренной повязки, к которой привязали огромную сосиску.

— Готова, моя маленькая рыбка?

Мин Треска, одетая в тонкую короткую сорочку и нелепый парик, подтолкнула Лема вверх, а потом с атлетической легкостью сама подтянулась на руках. Когда она закрывала люк, Катла заметила, что к ее бедрам и икрам прикреплены метательные ножи. На всякий случай.

— Ради Фаллы, Катла, во что ты ввязалась? — говорила Йенна. Лицо ее покраснело, казалось, она готова расплакаться.

— Ну и кто из них собирается на тебе жениться, — угрюмо спросила Катла, снимая голову Змея, — тощий суслик или старый жирный козел?

Йенна моргнула.

— Я догадалась, что это ты, — наконец произнесла она. — Поняла, когда ты подмигнула мне, хотя казалось бы, что за глупое предположение? Разве может приличная девушка выступать с труппой актеров? — Она призадумалась. — Или все-таки может?

— Так который из них?

— Козел, — невесело ответила Йенна.

— А ты за него хочешь?

— У меня нет выбора. Мне сказали, что у клана нет денег, а он очень богатый человек.

— Халли все еще любит тебя.

Йенна уставилась на нее. Потом начала плакать.

— Ох, Катла, я так несчастна…

Наверху музыка умолкла, затем раздался шуршащий звук отодвигаемого занавеса, и после некоторого замешательства зрители принялись кричать, хохотать и хлопать в ладоши.

Катла схватила подругу за руку.

— Нет времени болтать. Ты едешь с нами или остаешься и выходишь за козла?

Несколько мгновений девушка колебалась, потом решительно кивнула.

— Еду с вами.

Позади них послышались звуки возни, Мортена Дансона завернули в кусок старого занавеса и швырнули в крытую повозку. Йенна выглядела встревоженной.

— С ним все в порядке?

— Просто такая шутка, — ухмыльнулась Катла, — с ним все будет в порядке.

Раскалится, правда, добела от гнева, весело подумала она, когда поймет, куда его везут. И зачем.

Глава 6 ИЗГНАННИКИ

Эрно Хамсон тихонько сидел в углу таверны и слушал, о чем говорят вокруг. Он провел тут не меньше двух часов. Здесь было гораздо теплее и уютнее, чем снаружи, а место называлось «Леопард и девушка» (хотя среди моряков и рабочих порта Гедеры оно было известно как «Кот и телка»). Особенно Эрно устраивало то, что он мог сидеть отдельно от всех и оставаться незамеченным. С ним была женщина, с которой они вместе бежали из Лунной равнины. А еще в его распоряжении имелись плот и большой кусок парусины, который он умудрился прошлой ночью стянуть на верфи. Они путешествовали уже несколько недель, питаясь дарами земли и моря, и не имели никакого плана дальнейших действий. Женщина часто жаловалась, но Эрно не обращал на нее внимания. Катла Арансон умерла, и мир стал для него пустым и холодным, поэтому не имело значения, где жить: что во дворце, что в чистом поле — все равно.

Впрочем, сидеть в «Коте и телке» было гораздо приятнее, чем торчать на берегу. По крайней мере здесь он не слышал бесконечного и бессмысленного пения своей спутницы-южанки.

Поначалу Эрно думал, что слишком плохо понимает по-истрийски, когда ему удавалось уловить слово или фразу — что-то несуразное про лягушку и ложку, или про кошку в колодце, или про паука и творог. Потом до нею дошло, что женщина просто мурлычет себе под нос колыбельные песенки — у него дома, на Северных островах, колыбельные были почти такими же.

Теперь, после трех месяцев, проведенных в компании Селен Ишиан, он мог свободно изъясняться на языке южан. Но когда они оказывались в местах вроде порта Гедеры, приходилось объяснять, что родом он с дальних южных гор, и потому у него такой странный акцент. Не стоило привлекать к себе лишнего внимания.

Однако сколько же она впихивала в себя еды! Трудно было поверить, что девушка способна съедать так много и при этом ничуть не толстеть. Путешествие с ней превратилось в настоящую муку. Когда Эрно удавалось разжиться хлебом, проснувшись на следующее утро, он неизменно обнаруживал, что и хлеб, и вяленая рыба, и головка сыра, прибереженная на черный день, — все съедено.

Сознавая всю безнадежность положения Селен — она бежала от истрийского правосудия за убийство человека, который изнасиловал ее на Большой Ярмарке, — Эрно чувствовал себя ответственным за нее, несмотря на то, что именно из-за Селен приговорили к сожжению Катлу. Случались дни, когда он едва мог смотреть на нее, и сегодня был один из таких дней. Вот почему Эрно торчал в таверне. Он сидел в капюшоне, натянутом до самых глаз, и потягивал пиво из бутылки, которую растянул почти на час. Он потратил свою последнюю монету на первую бутылку, которую очень быстро опустошил до дна. А когда вышел, чтобы облегчиться, нашел один кантари, втоптанный в грязь — оброненный кем-то из перебравших спиртного посетителей. На эти деньги Эрно купил себе вторую бутылку и мог позволить себе еще две или немного еды. Как ни крути, подумал он, а Сур нынешним вечером благоволил ему.

«Леопард и девушка» была первой истрийской харчевней, в которую Эрно осмелился зайти. Он был удивлен, обнаружив, как похожи таверны Южной Империи на подобные же заведения Севера. Харчевня был тесной, дымной и темной, заказы приходилось выкрикивать в полный голос, чтобы перекрыть шум, пиво было разведенное и стоило недешево. Несмотря на огромные различия в культурах двух стран, таверны оставались единственным местом, куда мужчины ходили, чтобы отдохнуть от женщин и скучной работы. Они шли сюда, чтобы выпить в хорошей мужской компании и выговориться.

Чего только не услышишь в подобных местах, если сидеть тихо, как мышка, и не обращать на себя внимания. Эрно удалось узнать массу мелких, но интересных подробностей.

Он узнал, что у некоего Пико Лансинга в борделе «Объятия девственницы», вниз по улице в сторону доков, особые расценки. Там сейчас можно взять двух девиц за десять кантари, а может, даже и за восемь, если хорошенько поторговаться, потому как дела у Пико идут плохо из-за того, что в доках теперь много работы по металлу. Узнал, что высокий парень с лысой головой и крючковатым носом, угрюмо стоящий у стойки со стаканом розовой араки — отвратительного вонючего пойла, которое так нравится ист-рийцам, — никак не разберется с доставшимся от родителей домом на Сестрийском холме, нуждающемся в ремонте. Дело не двигалось с мертвой точки из-за того, что невозможно было притащить туда плотника — ни полюбовно, ни за деньги, а крыша протекала и вода заливала меблировку, о которой его жена мечтала целых семь лет. Еще Эрно услышал, что цены на жесть и медь непонятно почему подскочили до небес, а на серебро — совсем упали. Что караван Потерянных проходил в окрестностях города на прошлой неделе, что их согнали с места, где они обычно останавливались последние двадцать лет, из-за чего жена торговца Пауло Форинга преждевременно родила чудовище — ребенка с огромной головой и крыльями вместо рук, который разорвал ее при родах, и наверняка она не выживет. Последовала еще масса подробностей, но уже шепотом.