Вероника Кузнецова - Горбун

• Название: Горбун
• Автор: Вероника Кузнецова
• Жанр: Современные любовные романы

---

Чтобы не сойти с ума, я полночи писала свою повесть, внося в переживания героев свою собственную боль. Я ничего не боялась; более того — опасение, что преступник может проникнуть в дом, даже на миг не закралась в душу. Да и чего мне было бояться, если в саду дежурили двое полицейских?

Потом мне удалось на несколько часов заснуть, но сон был беспокойным, мучительным и не принёс ни утешения, ни отдыха, поэтому я не почувствовала особой досады, когда резкий звонок телефона вырвал меня из тревожного небытия.

Особой досады! Едва я услышала усталый, тусклый, хрипловатый голос Иры, как во мне проснулось негодование на саму себя за лёгкое сожаление, что кому-то вздумалось звонить в четыре часа утра.

— Жанка, не спишь?

— Нет, — солгала я.

— Я тоже не сплю. Это какой-то ужас! Ты что-нибудь понимаешь?

— Только то, что Нонну приняли за меня. Зачем она надела косынку?

— И зачем она надела мои джинсы? — добавила Ира.

— Чтобы поработать в саду. Она отослала меня с Петером, а сама осталась.

— Никогда бы не подумала, что вас можно спутать. Вы совсем разные, — задумчиво сказала Ира.

Мы были разные, но, к сожалению, на Нонну, как и на меня, влезали все Ирины вещи, даже узкие джинсы. Будь Нонна полнее, она не смогла бы надеть тот рабочий наряд, который сняла я, и осталась бы жива.

— У тебя всё спокойно? — спросила Ира.

— Да. А как Ларс?

Голос моей подруги понизился до шёпота.

— Жанн, мне кажется, что он сходит с ума. Ночью не спал, гнал меня от себя, пытался уйти из дома, а потом заперся в своей комнате и просил не беспокоить. Я несколько раз подходила к двери, прислушивалась, но ничего не услышала.

— Может, он спит?

— Почему ты шепчешь? — прошелестел Ирин голос. — Я не хочу, чтобы Ларс нас услышал, а от кого скрываешься ты?

Когда собеседник говорит очень тихо, трудно не поддаться искушению и не зашептать в ответ.

— Надеюсь, что спит, — ответила Ира на мой вопрос. — А что ты делаешь?

Не признаваться же, что я спала.

— Читаю. Хочется отвлечься, а то я уже не могу думать обо всём этом.

— Раньше надо было думать, — заявила Ира. — Мы тебя предупреждали, чтобы не кокетничала с Дромадёром. За что он на тебя взъелся?

— Наверное, за рисунок. Когда были поминки, он попросил его у меня, хотел показать дяде. Может, мистер Чарльз сказал что-нибудь нехорошее?

— Ты всё ещё зовёшь его мистером Чарльзом? — удивилась Ира.

— Мне его так представили, а теперь, вроде бы, неудобно переходить на «сэра».

Проклятый Дружинин даже своего родственника не мог представить по-человечески и выставил меня в образе идиотки.

— Дело твоё, но ты со своим «мистером» выглядишь странно.

— А, по-моему, мы представляем прекрасную пару, — пошутила я, чтобы не выдать смущения.

Ира фыркнула.

— Позови на свадьбу, — попросила она. — Кстати, как у тебя обстоит дело с Петером? Заметь, что о Душке я не спрашиваю.

Довольно странно говорить о сердечных делах при нынешних обстоятельствах, но эта тема уводила нас в сторону от тяжёлых раздумий, поэтому мы с радостью задержались на ней.

— Он сделал мне предложение, — гордо сказала я.

— Ну?!

— Я отказала.

— О!!! — горестно застонала Ира. — Такая возможность!

— На всякий случай я была с ним очень любезна…

— А ты это умеешь? — засомневалась моя подруга.

— … но вряд ли я когда-нибудь соглашусь выйти за него замуж.

— Хотелось бы знать, почему? — издевательски спросила Ира. — Из патриотизма?

— Я патриот, но я ещё и интернационалист, — сказала я. — Так что дело не в этом. Мне он нравится, но я его не люблю.

— Да какая разница, любишь ты его или не любишь? В крайнем случае, разведёшься. Для тебя главное — остаться здесь, а потом освоишься и решишь, что тебе делать.

Пора было прекращать этот разговор.

— Жаль, что я согласилась поехать с Петером и Мартой. Если бы я осталась, Нонну бы не убили.

— Зато убили бы тебя. Так что успокойся. Господи, что мне делать с Ларсом?!

У меня шевельнулась непристойная мысль, что теперь, когда Ларс овдовел и свободен, он сможет смотреть на Иру как на единственную возлюбленную, а со временем даже жениться на ней. Я сознавала, что не только говорить, но и думать об этом грешно, однако очень уж хотелось утешить Иру.

— Мне кажется, что всё образуется. Вы так любите друг друга.

Ира тяжело вздохнула.

— Я уже не знаю, любит он меня или нет. Вчера утром мы с ним опять поссорились, едва расстались с тобой, а когда приехали, он наорал на меня и на свою тётку, хлопнул дверью, заперся от нас в своей комнате, кричал, чтобы мы оставили его в покое, а потом не хотел даже отвечать на наши уговоры. Тебе кажется, что мы очень дружны, а видела бы ты, что бывает, когда мы остаёмся одни! Мне было так тошно от его поведения, что, как только он заперся, я ушла из дома и гуляла у моря одна. Я возвратилась перед самым отъездом. Ларс немного успокоился, но был очень нервным, взвинченным. Знаешь, мне кажется, он уже давно немного не в себе. Но если бы ты видела, что с ним сейчас! Ох, Жанна, я так боюсь!

— Всё образуется, — пыталась я успокоить измученную женщину. — Он ведь сказал, что у него были дурные предчувствия, а смерть той девушки и Мартина каждого может свести с ума. И не забудь, скольких нервов ему стоило защищать нас от Дромадёра. Кстати, хорошо, если Дружинин окончательно переключился на меня, а тебя оставит в покое.

— Может, он устал за мной гоняться? — не без самодовольства спросила Ира.

— Вообще-то, такого не приснится в страшном сне, — сказала я.

— Приснится, — возразила Ира. — Я заснула всего на полчаса, но успела такое увидеть, что лучше бы не засыпала.

— Я тоже насмотрелась всяких гадостей, — согласилась я. — И не мудрено. Лорд Олбермейль предлагал привезти собаку, а я сдуру отказалась.

— Эта собака предана Дромадёру, так что защитой она быть не может.

— У ворот дежурят два полицейских, — напомнила я. — Разве может быть защита лучше? Уж эти-то ничего не прозевают. Зато Денди отвлёк бы от всего этого.

— Наверное, — согласилась Ира. — А если бы собака была здесь, со мной, Ларс бы, наверное, её убил. Он такое творил этой ночью…

Денди так просто не убьёшь, — сказала я. — А Ларс к утру немного успокоится.

— Ты думаешь? — Ире было приятно слышать, что кто-то надеется на лучшее. — Ладно, до встречи. Пойду дежурить под дверью. Может, подаст признаки жизни.

Ложиться спать не имело смысла, а на душе было так тяжело, сумбурно, тревожно, что я не знала даже, чем мне заняться. Хотелось отвлечься, но ничего не хотелось делать. Повесть про горбуна, за которую я схватилась, как за испытанное средство, на этот раз не принесла утешения. Я не провалилась в мир грёз. То и дело отрывалась от сочинения, потому что мысли о настоящем владели мною всецело. Лучше было не заставлять своих героев вести вымученные разговоры, а занять свой ум чем-нибудь другим. Я и заняла, тщательно вымыв полы во всех комнатах, кухне и прихожей, а когда почувствовала, что физическая энергия иссякла, и я близка к полному бессилию, расположилась в кресле с книгой в руках. У Иры была библиотека богатая по оформлению переплётов, но бедная по содержанию и количеству книг. Мне бы хотелось почитать что-нибудь романтическое, но ни Остин, ни Бронте, ни Элиота я не обнаруживала, однако сборник Грига углядела и решила перелистать знакомые почти наизусть повести, не вчитываясь, не вдумываясь, лишь бы убить время.

На этот раз красивые выдумки о низких и благородных людях, о мечте и несбывшемся, о прекрасном и очень далёком от нашей приземлённой жизни не оказали на меня прежнего освежающего и вместе с тем немного грустного действия, а вызвали неясную тоску, в которой лишь небольшое место занимало реальное горе от смерти Нонны. Это было странное ощущение утраты чего-то хорошего, переходящее в совсем уж необъяснимую тревогу. Мне было очень неуютно сидеть одной в доме, где наяву происходили события, о которых раньше я лишь читала, неуютно ещё и потому, что место по меньшей мере одной жертвы должна была занять я. Немыслимо и нелепо. А я по виду спокойно сижу в кресле с книгой в руках, читаю красивые фантазии, и слова "тоска по несбывшемуся" больно ранят душу.

Наверное, к мысли о самоубийстве люди приходят при стечении определённых, не так уж часто совпадающих обстоятельств. Насколько неожиданны бывают эти обстоятельства, можно судить хотя бы по тому, что прекрасная книга в сочетании с одиночеством и сумасшествием ситуации, в которую я попала, дала неожиданный эффект: я почувствовала, что необходим ещё какой-то очень незначительный мотив, чтобы у меня мелькнула мысль, не лучше ли каким-нибудь безболезненным способом прервать нравственные мучения. И я не жила бы в чужой стране, в чужом доме, окружённая малознакомыми людьми, потеряв близкую подругу, боясь потерять вторую, а также лишиться собственной жизни. И горбун… Зачем я встретила этого человека, проводила с ним столько времени, выслушивала его речи, говорила глупости, поддаваясь на его лесть и поощряемая его вниманием? Ведь я, именно я способствовала убийце, а в довершение всего вернула ему ключ, который его обличал.