Вероника Кузнецова - Горбун

• Название: Горбун
• Автор: Вероника Кузнецова
• Жанр: Современные любовные романы

---

— Нет, я не хочу, — сразу насупилась Ира. — Жанне там нечего делать, и ей лучше остаться здесь.

Я поняла, что у Иры накопилось столько раздражения против горбуна, что теперь она из чистого упрямства будет отказываться брать меня с собой. Честно говоря, мне очень не хотелось ехать. Помочь я, действительно, ничем не могла, а присутствовать на похоронах человека, которого почти не знала, было ни к чему.

Ира словно прочитала мои мысли.

— Да поймите же! — почти грубо обратилась она к горбуну. — Жанна приехала меньше чем на месяц и, вместо того, чтобы отдохнуть, попала в такую историю. Зачем ей ехать ещё и на похороны? Мало, что ли, там будет народу?

Дружинин остался очень недоволен, но возражать не стал. И хорошо сделал, потому что его странное желание убедить Иру взять меня с собой, было подозрительным. Неужели он, действительно, охотится за моей подругой, и я нужна ему как ширма? Знает, что в незнакомой обстановке среди множества чужих лиц я буду держаться поближе к Ире, а следовательно, он сможет сделать вид, что его интересую я, и, не вызывая ни в ком подозрений, быть в опасной близости к своей жертве.

— Действительно, делать мне там как-будто нечего, — согласилась я. — Но, если тебе что-нибудь понадобится, скажи.

Горбун нахмурился, а мне было уже не до того, потому что из машины выбралась уставшая ждать Марта и подбежала ко мне. Пудель встал на задние лапы, а передние положил на меня, манера, присущая многим собакам и моей в частности и вызывающая растроганные улыбки зрителей, а также грязные следы на одежде. Я потрепала пёсика по голове.

— Какой симпатяга! — умилилась Ира. — У тебя всё ещё та собака?

— Которая из тех? — спросила я.

Я уже привыкла, что для людей чужое время останавливается, и они очень удивляются, когда ребёнку, которого они давно не видели, оказывается не пять лет, а четырнадцать, а чужой щенок становится стариком.

— Ну, та, чёрная с белым. Лайка.

— Московские собаки редко превращаются в Мафусаилов, — ответила я, поняв, что не ошиблась в ожиданиях. — Та собака умерла в тринадцать лет, а нынешней уже восемь.

— Как же летит время! — ахнула Ира.

Дружинин со странным выражением рассматривал пуделя. Почувствовав повышенное внимание к своей особе, весёлый пёс, начисто лишённый комплекса неполноценности, подлетел к горбуну и запрыгал вокруг него. Заводить дружбу с собаками этот человек умел, и я невольно позавидовала непринуждённости, с какой он обращался с чужим пёсиком.

— Пошли в дом, — предложила Ира.

Все двинулись к дому, причём честь вести за руку Марту выпала мне. Общаться с милой девочкой было приятно всегда, но особенно сейчас, когда горбун шёл неподалёку и косо на меня посматривал.

Увидев Ларса, я прежде всего поинтересовалась, как он себя чувствует, хотя это и было излишне: датчанин не валился с ног от изнеможения.

— Я-то чувствую себя превосходно, а вот вы чуть не загнали меня обратно в больницу. Я так переволновался, когда тётя Клара сказала, что вы ушли с Леонидом (тут он сделал короткую, но очень понятную мне паузу), а он утверждал, что ушёл один.

Дружинин хмуро поглядел Ларсу прямо в глаза, а тот сделал вид, что ничего не замечает. Конечно, сдерживаться, если считаешь человека преступником, очень трудно, но писателю надо было лучше за собой следить, а то он сам себе противоречил, нам советуя не настораживать горбуна, а на деле первым выдавая наше о нём мнение.

— Да уж, ты нас заставила поволноваться, — подтвердила непонятно откуда появившаяся Нонна.

— Не продолжайте, я виню себя кругом, — ответила я. — Во всём вините Петера. Я хотела побыть с ним и Мартой всего пять минут, а потом забыла про время.

Горбуну надоело ждать, пока мы переговорим о постороннем, и он сразу приступил к делу.

— Ларс, нам с вами пора отправляться.

Писатель взглянул на Петера и что-то спросил. Датчанин кивнул, а горбун нахмурился.

— Пожалуй, так будет лучше всего, — согласилась Ира.

В этой драме я была статистом, поэтому не решилась спросить, что они хотят делать, но Ларс понял моё положение и пришёл на выручку.

— Я всё ещё чувствую слабость, поэтому Петер поедет вместе с Леонидом, а я вместе с вами, Нонной и Ириной отправлюсь завтра.

— Жанна останется здесь, — возразила Ира.

— Тогда завтра мы поедем втроём. А вы, Жанна, не забывайте запирать дверь.

— Не беспокойтесь, не забуду.

Мне было стыдно, что, по странному стечению обстоятельств, дверь регулярно оставалась открытой именно после моего приезда. Добро бы, я хоть раз забыла закрыть дверь в московской квартире, так нет же, я никогда этого не забывала.

— А что вы будете делать? — осведомился писатель, который был всегда очень внимателен ко мне.

— Читать вашу повесть.

Горбун нахмурился.

— Вы уже выучили датский язык? Ха-ха-ха, — захохотал Ларс.

— Датский не знаю, но Леонид уверяет, что я знаю английский.

Ларс перестал улыбаться.

— Я не пишу на английском, — растерянно сообщил он.

Совсем не к месту я решила похвастаться и кивнула на маленький столик у двери, где лежала тетрадь.

— Мне дали перевод.

Ларс оправился от удивления.

— Какой же повести? — спросил он. — У меня их много.

Этого я не знала и вопросительно взглянула на горбуна, но тот был мрачен и отвечать не стал.

— Не знаю, — призналась я.

— Знаете, мне неловко, — сказал писатель. — У меня есть удачные повести и романы, а есть очень неудачные. Учтите это, когда будете читать. По возвращении я спрошу о вашем впечатлении.

Говоря более грубо, писатель считал горбуна способным познакомить меня с его творчеством по самому худшему произведению. Мне было очень неловко за допущенную датчанином бестактность, но я ответила совершенно спокойно.

— Надеюсь, мне понравится. А когда вы вернётесь?

— Наверное, завтра вечером.

— А я — послезавтра, — ответила Ира.

Я подумала о ночи, которую опять проведу одна в пустом доме, и почти тотчас вспомнила о старушке.

— Кстати, а где тётя Клара?

Все почему-то заулыбались.

— Уехала, — отозвалась Нонна. — Ей надо предупредить родственников и всё подготовить для похорон.

Хмурившийся и до сих пор предпочитавший не смотреть на меня горбун повернулся ко мне и с минуту не сводил с меня глаз, что-то обдумывая.

— Жанна, — позвал он.

Он впервые обратился непосредственно ко мне, и меня это очень порадовало.

— Да? — откликнулась я.

— Жанна, вы не могли бы мне помочь?

— Наверное, — растерялась я. — А что надо сделать?

— Сходите завтра с моим родственником на бега.

— Я?! На бега?!

У Ларса отвисла челюсть, Ира вытаращила глаза, Нонна нервно сглотнула, а я поняла, что рано радоваться. Мне показалось, что он надо мной издевается.

— А что в этом особенного? — убеждал меня горбун. — Вы сами как-то предложили сходить на ипподром, а дядя весьма решительно настроен туда идти. Вот и выручите меня, сходите вместе. Этим вы избавите меня от необходимости идти самому, а то я ненавижу это зрелище.

Во мне вновь шевельнулась жалость к несчастному калеке.

— Я могу сходить, — нерешительно сказала я, — но я понятия не имею, где это.

— О, мой дядя вам покажет, — не сдавался горбун. — Он сам вас туда приведёт и позаботится о вас. Ему нужно лишь, чтобы кто-нибудь составил ему компанию. Я потом вам позвоню и мы договоримся, где и когда вам встретиться.

Предстоящий поход показался мне абсурдным, но горбун был так обрадован моему согласию, что отказаться у меня не хватило духу. От меня требовалось всего-навсего встретиться неизвестно где с неизвестным мне старым англичанином, пойти с ним на ипподром, то есть место для меня совершенно новое, о котором я читала устрашающие статьи в российских газетах, милый, но краткий вымысел Хмелевской, а также неутешительные детективы Дика Френсиса. К тому же общение с чопорным Джоном Булем представляло собой сомнительное удовольствие. Но эти мысли я старалась гнать в три шеи, иначе с моего языка слетело бы столько возражений, что горбуну пришлось бы отправляться на ненавистные ему бега самому. Ладно, схожу. По крайней мере, будет о чём рассказать дома, где мне поверят, а уж на работе придётся быть скрытной, иначе прослыву выдумщицей.

Я промолчала, а Дружинин пришёл в такое хорошее расположение духа, что заявил:

— Чтобы вам не было страшно, я привезу вам собаку.

Мне показалось, что я схожу с ума, но всё-таки попыталась совладать с растерянностью.

— Ваш дядя так грозен? — спросила я.

Ира всхлипнула, прикрыла рот рукой и отвернулась, Нонна проделала то же самое, а Ларс смеялся откровенно. Недоумевающий Петер стойко сносил незнание русского языка.

Дружинин сдержанно улыбнулся.

— Я привезу вам собаку, чтобы вам не было страшно ночью, — строго пояснил он.