Жан д'Айон - Догадка Ферма

• Название: Догадка Ферма
• Автор: Жан д'Айон
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00268-5

Изучая экономическую историю Европы, французский профессор Жан д'Айон увлекся историей политической и, неожиданно для себя став писателем, начал публиковать роман за романом об эпохе «Трех мушкетеров». Этому бурному периоду, по сей день полному неразгаданных тайн, он посвятил своп знаменитый цикл исторических детективов о Луи Фронсаке.

Октябрь 1643 года. Идет к концу Тридцатилетняя война. Дипломаты Франции и других стран готовятся к Мюнстерской конференции, где будут решаться судьбы Европы. И вдруг выясняется, что в самом засекреченном отделе министерства иностранных дел — в шифровальном бюро — орудует шпион, и содержание зашифрованных депеш становится известно врагу. Кардинал Мазарини уверен: только Фронсак сможет найти предателя. Дело оказывается чрезвычайно опасным. Луи приходится сражаться и с очаровательными интриганками, и с безжалостными злодеями. К тому же необходимо срочно создать новый код, который противнику не разгадать. И в этом Фронсаку должны помочь лучшие умы Франции — математики Блез Паскаль и Пьер Ферма.

---

— Кто же эта женщина, которая привязывает кинжал к ноге на манер итальянских бретеров?

— Не знаю, Гастон. Ее вмешательство не было случайным, я уверен. Думаю, она следила за мной, чтобы защитить.

— Ангел-хранитель? Иезуиты учили меня, что у ангелов нет пола. Однако у твоего имеются весьма соблазнительные женские прелести! Это очень красивая женщина.

— Действительно, она не ангел, совсем наоборот, — угрюмо возразил Луи. — Более того, она гугенотка! Главное, не влюбись в нее, дружище, поскольку она не только замужняя дама, но еще вооружена и опасна.

— С чего бы ей защищать тебя?

— Полагаю, я угадал причину. Она состоит на службе у Абеля Сервьена.

— Ничего не понимаю! Почему Абель Сервьен интересуется тобой? И как он узнал, что тебе грозит опасность? И отчего они меня не защитили? — шутливо осведомился он, ощутив наконец радость от того, что остался в живых.

— Я тоже ничего не понимаю. Мне нужно поразмышлять о том, что случилось этим вечером.

— Они не убили меня, Луи, — произнес Гастон, помолчав.

— Что ты хочешь сказать?

— Почему они меня не убили?

— С какой стати им было убивать тебя? Полагаю, они хотели узнать, что известно тебе, что известно мне, почему мы пришли в «Азар». На нас напали именно содержатели этого игорного дома или борделя. Нет даже намека на то, что это как-то связано с нашим шпионом.

— Наверное, ты прав. Они пришли бы за мной позже, возможно, вместе с тобой. Но после допроса нас бы точно убили, — содрогнулся Гастон.

— Несомненно.

Карета остановилась у дома комиссара.

— Проводить тебя?

— Нет, мне гораздо лучше. Завтра утром я буду в Гран-Шатле. В пять часов. В шесть я вместе с моими лучниками захвачу игорный дом «Азар». Прекрасной Блуднице придется дать объяснения. Я не люблю терзать женщин, но для нее без колебаний потребую предварительного допроса с пристрастием.

Однако этому случиться было не суждено.

6 Понедельник 9 ноября 1643 года

Ночью подморозило. Когда Луи проснулся, в библиотеке камин уже давно потух. Было еще темно, но он не смог снова заснуть. Накануне он вернулся, когда весь дом спал глубоким сном. Гийом Бувье оставил приоткрытыми ворота и зажег два сальных факела во дворе. Сам он и Гофреди бодрствовали на кухне, коротая время за игрой в кости и не забывая о кувшинчике с вином.

Луи присоединился к ним, когда Никола ставил карету в сарай. Дядя пошел помогать племяннику, и Луи остался наедине со старым рейтаром.

Луи был не слишком доволен собой. Он рассказал Гофреди, которому полностью доверял, о событиях во дворце Аво.

— Эта западня стара как мир, мсье, — иронически молвил бывший наемник. — Не понимаю, как вы могли попасться! Когда же вы поймете, что люди злы по своей природе? Пусть это послужит вам уроком: никогда больше не выходите из дома без оружия.

— Я иду спать, Гофреди, — сказал Луи, поднимаясь с места. — Ни слова об этом моей жене и, разумеется, никому другому. Мне надо немного подумать, осмыслить все, что я видел и узнал. Не знаю, куда отправлюсь завтра, но ты обязательно пойдешь со мной.

Луи подложил дров в камин. Накануне Гийом Бувье притащил целую охапку поленьев. Луи снял ночную рубашку и оделся, натянув несколько пар чулок, как делал Малерб в период сильных холодов. Поэт приказал вышить на каждой паре букву алфавита и в один морозный день дошел до буквы L!

Затем Луи надел длинный камзол на короткий, из толстой шерсти, и подошел к постели. Жюли спала. Он поцеловал ее в лоб и, спустившись по винтовой лестнице в старой угловой башне, оказался на кухне. В руке он держал подсвечник, на плечи накинул плащ.

Он услышал, как прозвонили к всенощной[52] в монастыре Милосердия. Мадам Бувье была уже на кухне и разводила огонь в очаге.

— Вы сегодня рано, мсье, — удивилась она.

— Никак не мог заснуть, Жаннета.

— Поедите, мсье?

— С удовольствием, вчера вечером я не ужинал.

— У нас осталась пулярка от обеда. Могу подогреть бульон, а через минуту будет готов суп, я готовлю его для мужчин, которые работают во дворе.

Поеживаясь, Луи уселся на скамью перед огнем, пока мадам Бувье хлопотала. Очаг пока не давал тепла, и он следил, как языки пламени постепенно охватывают поленья.

Несколько раз за ночь он просыпался, не в силах отрешиться от того, что произошло накануне. В одном он был уверен: Россиньоль действительно беседовал с полномочным представителем папы. До сих пор Луи не допускал мысли, что шпионом может быть глава шифровального бюро — такое предположение казалось слишком невероятным. Но теперь отвергать его никак нельзя.

Кроме того, он видел Кольбера с мадемуазель де Шемро. Кто знает, чего пыталась добиться от него эта колдунья? Получить ключ от сейфа? Он с горечью одернул себя: одной беседы на приеме явно недостаточно, чтобы подозревать клерка в предательстве. Разве сам он не зашел с Прекрасной Блудницей слишком далеко?

Но больше всего занимала его мысли Луиза Муайон. Теперь он не был уверен, что ее послал за ним Сервьен. Возможно, она сказала правду: ей захотелось поговорить с ним о живописи, а помогла она ему из чистого любопытства. Что до кинжала, привязанного к ноге, ее объяснение было не столь уж неправдоподобным. В конце концов, гугеноты и особенно гугенотки пережили столько мучений, что у них были причины соблюдать особую осторожность.

Разве Гофреди не советовал ему всегда выходить из дома вооруженным?

Мадам Бувье поставила перед ним миску с дымящимся бульоном.

Кухня была большой, и всю стену занимал огромный камин, где на нескольких крюках висели котелки с водой. Служанки, как только встанут, нальют воду в кувшины и понесут хозяевам.

Почти всю кухню занимал длинный дубовый стол длиной в два туаза и четыре скамьи. Обычно тут и питались обитатели дома, поскольку первый этаж предназначался лишь для торжественных семейных обедов или приемов.

Скамья Луи стояла у очага. Кроме миски с бульоном, мадам Бувье подала половину пулярки и два ломтя черного хлеба. Луи оторвал руками большой кусок птичьего мяса и положил на хлеб. Есть хотелось зверски.

Покончив с пуляркой, он дожевывал хлеб, обмакивая его в бульон. В этот момент вошел Гофреди.

Старый рейтар не выказал никакого удивления, застав Луи одного с кухаркой в столь ранний час, когда хозяева обычно еще спят. Он положил на стол рапиру, а также пистолет с колесиком, который торчал у него из-за пояса, и уселся напротив своего господина, оставив на месте привязанный к груди шнурком охотничий нож.

— Мсье шевалье не вооружен? — осведомился он со свирепой иронией.

— Я же дома, Гофреди, — примирительно заметил Луи.

— Именно так и позволяют себя убить, мсье, — мрачно сказал старый солдат.

Мадам Бувье поставила перед ним тарелку с супом, а вторую подала хозяину.

Появился Антуан Малле, привратник конторы, вместе с Никола и его отцом. Антуан жил с супругой на чердаке. Она заправляла всем на кухне и командовала горничными. Он занимался также очагом и дровами, помогал ему Жак Бувье, отец Никола.

Каждый из троих мужчин нес охапку дров, которые были затем сложены в поленницу на большой кухне.

Почтительно поклонившись Луи, они уселись рядом с Гофреди. Всем им также подали по тарелке с дымящимся супом.

— Я открыл ворота, мсье, — сказал Антуан Луи. — Гийом придет помочь нам. Нужно занести много дров, при таких-то холодах!

Гийом, брат Жака, занимал вместе с женой Антуанеттой две крошечные комнатки в доме, сложенном из глины с соломой и стоявшем чуть дальше по улице.

— Сегодня утром мы обязательно посетим Тальмана, — объявил Луи, как если бы ему хотелось сменить тему.

Он задумался. Его друг Жедеон Тальман, который жил на улице Пти-Шан, был одним из директоров самого крупного протестантского банка во Франции. Жедеон был одного возраста с Луи и больше интересовался сплетнями, чем финансами. Он обожал рассказывать — не без некоторого самодовольства — о придворных скандалах и злоключениях буржуа. Будучи гугенотом, он должен был знать Луизу Муайон. Наверняка у него имелись сведения о Прекрасной Блуднице, Абеле Сервьене и графе д'Аво. У Луи накопилось столько вопросов!

Затем он отправится в Гран-Шатле. Гастон, вероятно, уже арестовал Прекрасную Блудницу с братом и начал их допрашивать. Несомненно, дело значительно прояснится.

В этот момент вошла мадам Малле с двумя горничными, Бертрандой и Марго, а также Мари Готье, служанкой Жюли.

— Мужчины, — сказала она, не слишком церемонясь, — нужно наполнить кувшины водой.

Антуан с Жаком сразу поднялись и пошли к очагу. Надев толстые кожаные перчатки, они сняли два котелка с горячей водой и начали сливать ее в фаянсовые кувшины, поданные Бертрандой и Марго.

Их нужно было шесть: один для Байоля и его сестры, один для Ришпена, два для супругов Фронсак и один для Жюли.