Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца

• Название: Пираты Короля-Солнца
• Автор: Марина Алексеева
• Жанр: Исторические приключения

Роман представляет собой свободную версию продолжения "Виконта де Бражелона" великого Ал. Дюма. Главные герои-Рауль, Атос, Д'Артаньян, Бофор, Гримо, Луиза, герцогиня де Шеврез, Людовик XIV и другие из знаменитой мушкетерской эпопеи. Но еще это книга о том, что надо верить в мечту, и в самые отчаянные, черные дни можно встретить верных друзей и большую любовь.

---

В юности гасконец был очень беден.

— Холодно, господин де Бражелон! Мимо! Автор афоризма — Атос!

Ну, как, 'дурацкий' афоризм?

— Сдаюсь. Беру свои слова назад. Просто как-то не верится — неужели у мушкетеров были дни, когда им есть было нечего?

— И у нас будут — когда провиант подъедим, а выпивка останется.

А закусывать будем… песнями, стихами, афоризмами.

— Духовной пищей, — сказал Рауль.

— А что? Гасконец частенько нас угощал своими хохмами и афоризмами Атоса. Разве ты не замечал, что твой отец иногда изрекает потрясающие афоризмы?

— Конечно, замечал. Но у него есть афоризмы и повеселее.

— Так поведай!

— Не припоминается. Вспомню, поведаю. Если не всегда можно есть, то пить всегда можно… Да… Печально.

— Почему — печально?

— Эти слова могут быть девизом отчаявшихся голодных бедняков.

– 'Отчаявшиеся голодные бедняки' стали успешными респектабельными господами, и их столы ломятся от закусок и изысканных вин. Фортуна! — заявил Оливье.

— Закономерность, — сказал Рауль.

— Ты не веришь в счастливую случайность? — спросил Оливье.

— Я верю в объективную закономерность. Победа зависит и от расчета и от случая.

— За нашу Победу и за нашу Фортуну! — провозгласил Оливье, снова завладев заветной бутылкой.

— Тебе лишь бы напиться.

— Не ворчи, Рауль, меня вновь посещает моя… 'бухая' Муза!

А все-таки жаль… что вина… на донышке. Но есть еще выпивка на нашем суденышке.

— Бездонная бочка, — сказал Рауль.

— Неиссякаемый источник, — сказал Оливье.

— Источник иссяк, — заметил Рауль.

— Пересох родник, и Муза улетела, — Оливье выбросил в окно пустую бутылку, — Быстро мы ее приговорили.

— А все-таки это свинство, — вздохнул Рауль, — Ведь де Сабле принес тебе ром из Эн-Зэ.

— Ну и что? Мы же пили ром после шторма.

— Помнишь, что тогда сказал капитан? Ром — для раненых.

— Все обитатели посудины в добром здравии. Даже я, — сказал Оливье, почесав живот.

— Для будущих раненых, — вздохнул Рауль.

— Лучше мы выпьем немножко рома, пока его не растащило начальство, бофоровские генералы!

— Не растащат. У Вентадорна — не растащат.

— Так стоит ли сокрушаться из-за одной бутылки?

— Оливье, — спросил Рауль, — Тогда, в монастыре… тебе было очень больно?

— Я забыл, — ответил Оливье, — Я, правда, забыл. Предвосхищаю твой вопрос — зачем я выхвалялся перед помощником капитана? А я и сам не знаю — бес попутал. Не все же такие честные как ты и говорят только правду. Я и приврать могу для красного словца. Кстати, это правда, что ты всегда говоришь только правду — или очередной миф?

— Стараюсь… По возможности.

— А если ты не можешь сказать правду?

— Тогда… отмалчиваюсь или ухожу от ответа. А почему ты спросил?

— Да так, — вздохнул Оливье, — а насчет рома, не волнуйся. Хватит и на нашу долю. В случае чего… без обезболивающего не останемся.

— Утешил, — фыркнул Рауль, — Я не о себе беспокоюсь.

— Успокойся, Бражелон,
В порт войдет наш галеон,
Вновь увидим мы Тулон,
И вернется 'легион'

Успокойся, Бражелон! — тупо? Мое рондо!

— Тупо, — сказал Рауль, — Тоже мне, легионер!

Не надейся, Бражелон,

Не вернется 'легион' - моя редакция.

— Послал мне Бог сиделку, — вздохнул Оливье, — Сам же говорил — думай о хорошем!

— Думай о хорошем, но готовься к худшему. Ко всему. Тебе объяснить, к чему мы должны быть готовы?

— Не объясняй, и так все ясно. Объясни лучше этим молокососам — они так и глядят тебе в рот, ожидая, какую истину поведает Пиратский Оракул.

— Неудачное сравнение — оракулы предсказывали будущее, а мы не знаем наше будущее.

— К счастью, — сказал Оливье.

— Учитывая индивидуальные особенности наших младших товарищей, чтобы предотвратить кое-какие трагические ситуации во время наших 'покатушек' , я решил всегда иметь, по примеру г-на де Вентадорна, ром в своей фляге.

— Что за особенности?

— Шарль-Анри… Помнишь, как он лизал ладошки после шторма?

— Болевой шок? Пожалуй, ты прав. Запасайся ромом, Рауль, чтобы на всех хватило.

— Приоритет — молодняку, — сказал Рауль жестко, — И у меня ты не выцыганишь ни капли 'за просто так' .

— Приоритет — тяжелым. А не рано ли мы начинаем такие разговоры? И что за 'покатушки' ?

— Сам пока не знаю. Решим на месте. Плохая из меня сиделка, извини. Попробую развлечь тебя. Смотри, что подарил нам капитан.

— Коран? — удивился Оливье, — Зачем тебе Коран?

— Кое в чем разобраться. Ну, какую суру прочитать?

Оливье пробежал глазами 'Оглавление' :

— Пески, Лицемеры, Башни, Джинны… О! Женщины! Валяй четвертую, о женщинах! А то я без прекрасного пола совсем одичал.

— С 'Женщин' и я начал знакомство с Кораном, — признался Рауль, — Открываю наугад…

— … и загадываем на будущее, читай!

— Сура 4. Женщины. Стих 83. Они говорят: 'Повиновение! ' А когда выйдут от тебя, то группа из них замышляет ночью не то, что ты говоришь, и Аллах записывает то, что они замышляют ночью.

— Я понял это так: наша группа замышляет ночные 'покатушки' , по ущельям, плато, горным тропинкам — на месте разберемся и уточним маршруты 'покатушек' . А днем будем с умильными физиономиями преданно смотреть в глаза милому герцогу.

— Прямое попадание! — кивнул Рауль, — Аллах сказал правду.

* * *

А новый пассажир 'Короны' , представившийся экипажу и путешественникам как 'отец Сильван' , войдя в капитанский салон на баке, крепко обнялся с Бофром и Ветадорном.

— Мишель, — сказал капитан, — я знал, что мы встретимся. Кто-кто, а вы не усидите на месте. Добро пожаловать, дорогой Мишель! Будьте как дома, вы здесь среди друзей.

— Мишель, — сказал Бофор, — сколько лет, сколько зим! Наконец-то вы с нами, морской бродяга! Я чертовски рад!

— И я чертовски рад, друзья мои. Франсуа. Ришар. Но здесь и сейчас вы в первый и последний раз назвали меня по имени. Для всех я отец Сильван, священник и хирург из братства св. Козьмы и скромный пассажир, согласно легенде.

— Но вашему племяннику вы откроете свое настоящее имя? — спросил капитан.

— Не здесь и не сейчас, — ответил Мишель, — Позже.

— Мишель, вы не изменились за эти годы, — сказал герцог, — Все такой же таинственный и загадочный, и все так же любите мистификации. А уж хотел пригласить Рауля и познакомить вас.

— Не надо, — сказал Мишель, — Сами познакомимся. А кстати — ваше мнение о моем племяннике?

— Самое лучшее! — сказал капитан.

— Шальной, но очень милый, — сказал Бофор, — За это время я полюбил его всем сердцем.

— Рад слышать, — улыбнулся Мишель, — А шальной… и я был шальным в его годы.

— Я тоже, — сказал герцог.

— И я, — сказал капитан.

Они расхохотались.

— Но довольно лирики, — сказал Мишель, расстилая на столе карту побережья, — Взгляните сюда, господа. Ручаюсь, такой картой не располагает король Франции.

Бофор и капитан переглянулись. Ришар де Вентадорн положил рядом карту, привезенную Шевреттой.

— Сравните обе карты, — сказал капитан.

— Один в один, — удивился Мишель, — Я полагал, что контрразведка Мальтийского Ордена превосходит агентуру Людовика Четырнадцатого.

— Не от агентов Людовика Четырнадцатого мы получили эту карту. Взгляните, у нас еще и план цитадели!

— Хотел вас удивить, да сюрприз не получился. Откуда это у вас?

Бофор рассказал о том, как документы попали в их руки.

— Тогда я не удивляюсь, — сказал Мишель, — 'Рогановскую барышню' я знаю с юных лет. Но с этой минуты называйте меня, пожалуйста, отец Сильван.

— Не слишком ли вы засекречены, дорогой… 'отец Сильван' ? — вздохнул Бофор.

— Человека по имени Мишель не существует. Есть плита в соборе Сен-Жан в Ла Валетте с моим именем. И есть легенда.

— Вы сами — легенда Средиземноморья, — заметил капитан.

— Да полно вам, — усмехнулся Мишель, — Я вполне реален.

— Еще один вопрос, святой отец, и перейдем к самому главному — установив тождество этих двух карт, мы можем обсудить организацию высадки, и здесь нам очень пригодится ваш богатый боевой опыт, — сказал Бофор.

— Я слушаю, монсеньор, — ответил отец Сильван.

— Но мой вопрос не к святому отцу, — сказал герцог, — Мой вопрос к моему старому другу, чье имя я до поры до времени буду произносить только в мыслях — это вы вернули своему кузену Ато…

— Тс! — сказал отец Сильван, — Имен не называйте. Привыкайте к моей легенде, монсеньор адмирал.

— Знаменитое кольцо с сапфиром, которое гасконец получил в подарок от первой жены вашего кузена, а они впоследствии загнали его ростовщику, чтобы снарядиться в Ла Рошель?