Элоиза Джеймс - Ночь герцогини

• Название: Ночь герцогини
• Автор: Элоиза Джеймс
• Издательство: АСТ, АСТ-Москва, ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064426-1, 978-5-403-03233-9, 978-5-226-01823-7

Скандальный бал в загородном поместье... Бал, на котором будут присутствовать только отъявленные повесы и дорогие куртизанки... Бал, куда отчаянно хочется попасть очаровательной Гарриет, герцогине Берроу.

Чтобы не быть узнанной, она решается на дерзкий шаг – переодевается в мужской костюм и выдает себя за юношу, делающего первые шаги на стезе порока.

Однако тайну Гарриет тут же раскрывает хозяин поместья – веселый и легкомысленный лорд Стрейндж. Но он не спешит объявлять об этом – напротив, обещает взять «юношу» под свое покровительство.

Гарриет даже не подозревает, что дружба Джулиана – всего лишь хитрая ловушка обольщения...

---

Гарриет с кислой улыбкой двинулась к двери. Ледяной ветер хлестнул ее по лицу – горло у нее перехватило, сразу стало трудно дышать. Слабый писк, который она издала, вырвался у нее изо рта облачком белого пара.

Грумы держали под уздцы двух верховых лошадей. Жеребец Стрейнджа, завидев хозяина, радостно замотал головой.

– И не вздумайте вылететь из седла, юноша! – отрывисто бросил через плечо Стрейндж. – Я приказал оседлать для вас кобылу вместо жеребца, хотя за этой крошкой еще не всякий жеребец угонится.

Парнишка со встрепанной копной светлых, как солома, волос и россыпью веснушек на носу держал под уздцы лошадь Гарриет. Опасливо приблизившись к ней, Гарриет протянула руку, чтобы погладить кобылу по носу, и почувствовала, как горячее дыхание лошади обожгло ее ладонь. Дав кобыле обнюхать ее руку, она натянула перчатки.

– Поехали! – буркнул Стрейндж.

Возможно, он просто по натуре такой раздражительный, решила Гарриет. Сделав вид, что проверяет подпругу лошади, она украдкой поглядывала, как хозяин дома садится в седло. Гарриет много раз видела, как мужчины забираются на лошадь, но ей и в голову никогда не приходило, что в один прекрасный день ей самой придется сесть в мужское седло.

Но делать было нечего – поставив ногу в стремя, Гарриет зажмурилась и рывком взметнула свое тело в воздух.

Шлеп! Она хлопнулась в седло и принялась подбирать удила с таким невозмутимым видом, словно ничего другого от себя и не ожидала.

Стрейндж повернул лошадь и, не оглядываясь, поскакал по дорожке. Увидев это, Гарриет сделала мальчику знак отпустить ее лошадь. Грум отступил в сторону.

– Не сочтите за назойливость, сэр, – вполголоса посоветовал он, – но будет лучше, если вы покрепче сожмете колени.

Гарриет величественно кивнула и тронула кобылу коленями, предоставив ей возможность самой решать, куда поставить ногу, чтобы не поскользнуться на обледеневшей за ночь дорожке. Солнце уже встало, и на фоне по-зимнему чистого неба четко вырисовывался силуэт Стрейнджа. Утренний воздух был прозрачен и чист, под копытами лошадей позвякивали льдинки – разлетаясь в разные стороны, они с негромким шорохом сыпались на землю вдоль живой изгороди, тянувшейся по обеим сторонам дороги.

– В конце дороги можем пустить лошадей в галоп, – крикнул через плечо Стрейндж.

В галоп?! Господи, когда она была еще девочкой, ее мать считала, что леди вообще не пристало ездить верхом. Лошадей она готова была считать чем-то вроде передвижного дивана, да и то с натяжкой. Поездки верхом сводились к томительно медленному путешествию к месту пикника – при этом грум был обязан вести лошадь в поводу, чтобы той, упаси Господи, не пришло в голову с шага перейти на рысь. А уж о скачке по обледенелой дороге, да еще галопом речь вообще не могла идти.

Гарриет машинально натянула поводья, заставив кобылу замедлить шаг. Однако конец дороги неумолимо приближался. И там, сидя на приплясывающем от нетерпения жеребце, ее поджидал Стрейндж. Естественно, он был уже вне себя.

– Ради всего святого, Коуп, – раздраженно рявкнул он. – Чего вы тащитесь, словно перезревшая старая дева!

Гарриет, разозлившись, вполголоса выругалась. Брови Стрейнджа поползли вверх. Он впервые глянул на нее с интересом.

– Злитесь, что пришлось встать в такую рань? Что ж, выходит, все еще хуже, чем я предполагал. Не уверен, что мне удастся сделать из вас настоящего мужчину.

– В ваших устах это звучит так, словно быть мужчиной – это иметь счастье стать членом какого-нибудь закрытого клуба, – огрызнулась Гарриет. – Однако я не уверен, что это так. По-вашему, если кто-то не испытывает удовольствия, щелкая зубами от холода, когда трясется в седле с риском свернуть себе шею на обледенелой тропинке, – это значит, что он не имеет права называться мужчиной?!

– Дрожать от страха – это не по-мужски, – самоуверенно отрезал он.

– Да? Очень интересно. Список чисто мужских качеств растет не по дням, а по часам, – фыркнула Гарриет. Может, стоит попробовать заговорить ему зубы, подумала она; чем черт не шутит – вдруг он забудет о своем безумном намерении устроить скачку? – Значит, настоящие мужчины встают на рассвете. Им неведом страх. И... как это вы говорили накануне вечером? Ах да, еще они презирают тех, кто цепляется за женский подол.

– Послушайте, вы, ходячее недоразумение! – рявкнул Стрейндж.

– Вы уже это говорили, – задрав нос, вызывающе бросила Гарриет. – Должен сказать, что нахожу вашу грубость отвратительной.

–Да вы только посмотрите на себя! – заорал Стрейндж. – Выглядите точь-в-точь как... хм... держу пари, вы, и слова-то такого не знаете, так что лучше уж промолчу. Но если вы рассчитываете найти женщину, которая снизойдет до такого, как вы, то можете заранее об этом забыть.

– Ну, похоже, у Китти не было сомнений, мужчина я или нет! – сделав надменное лицо, фыркнула Гарриет. – Между прочим, она нашла меня очень даже привлекательным!

– Не спорю, – буркнул Стрейндж. К удивлению Гарриет, голос его при этом звучал сдавленно, будто эти слова дались ему с трудом. – В этом-то все и дело... вы только взгляните на свои волосы!

Гарриет озадаченно нахмурилась.

– Но на мне же шляпа!

– Ваши волосы отливают золотом, – брюзгливо проворчал он. – Как у женщины!

– Можно подумать, ваши лучше! – буркнула она в ответ. – Между прочим, ваши волосы имеют оттенок красного дерева!

Почему-то при этих словах лицо Стрейнджа перекосилось от ужаса. Вонзив шпоры в бока жеребцу, он круто развернул коня.

– Ад и все дьяволы! – рявкнул он, а мгновением позже уже галопом гнал коня по обледенелой дороге.

С губ Гарриет слетел негромкий смешок. Итак, ей удалось-таки заставить Стрейнджа прикусить язык! Ее кобыла невозмутимо жевала удила – поразмыслив немного, Гарриет сжала колени, как советовал парнишка грум. Управлять лошадью коленями было довольно-таки странно, но, может, это позволит ей удержаться в седле, подумала она.

– Ладно, давай, милая, – сказала она, ударив кобылу каблуками. – Вперед! – И отпустила поводья.

Она едва не закричала от неожиданности, но от ударившего ей в лицо ледяного ветра у Гарриет захватило дух. Она хотела остановиться и даже попыталась натянуть поводья, но ее кобыла явно вознамерилась догнать Стрейнджа, а что думает об этом сидевшая в седле Гарриет, ее, похоже, не волновало. Гарриет наверняка вылетела бы из седла, если бы у нее от ужаса не свело судорогой колени. В конце концов, мертвой хваткой вцепившись в поводья, она принялась беззвучно молиться. Шляпа у нее слетела. Ощущение было такое, будто замерзшие уши от холода свернулись в трубочку.

А проклятая кобыла, распластавшись, казалось, летела по воздуху, едва касаясь ногами земли. При каждом ее прыжке Гарриет, оторвавшись, взлетала, после чего со звучным шлепком приземлялась в седло. Ой! Ой! Ой!

Прищурив слезившиеся от холода глаза, она вдруг с изумлением увидела, что, сама не зная как, поравнялась с этим дьяволом – Стрейнджем, а мгновением позже ее кобыла стрелой вырвалась вперед, намереваясь обойти жеребца. Стрейндж же, приподнявшись в стременах, вдруг заорал, и его конь, прибавив скорость, рванулся вперед, оставив кобылу позади.

В самом конце тропинки Гарриет мешком лежала на спине кобылы, хватая воздух пересохшими губами. Она даже не смотрела в сторону Стрейнджа. Если у него хватит наглости сказать что-то оскорбительное о ее манере ездить верхом, подумала Гарриет, она... она задушит его голыми руками!

Но когда она осмелилась поднять на него глаза, то, к своему изумлению, убедилась, что язвительное выражение с его лица куда-то исчезло.

– А вы неплохо держитесь в седле, – буркнул он. – Это уже кое-что. Я даже не думал, что старушка Бесс на такое способна!

Гарриет смотрела на него во все глаза. Казалось, Стрейндж страшно доволен собой.

– Нам пора возвращаться – но уже, боюсь, не галопом. Лошади вспотели, а сейчас довольно холодно. Не хочу, чтобы они простудились.

Гарриет молча возблагодарила Господа за то, что сейчас зима.

Всю обратную дорогу Стрейндж без умолку говорил о каких-то чисто мужских забавах вроде скачек и боксерских матчей. Гарриет слушала в пол уха. Сейчас ее гораздо больше интересовало другое: не повредила ли бешеная скачка наиболее нежные части ее тела, то есть женские. Втайне она весьма дорожила ими, и ей очень не хотелось бы, чтобы с ними что-то случилось. Сейчас, по крайней мере, самое сокровенное местечко между ног потеряло всякую чувствительность – то ли от холода, то ли от долгой скачки. И это ей страшно не нравилось.

К тому времени как они вернулись домой, в тело Гарриет стала понемногу возвращаться чувствительность – правда, нельзя сказать, что эти ощущения были приятными.

Спрыгнув на землю, Стрейндж швырнул конюху поводья.

– Через десять минут жду вас в картинной галерее, Коуп! – рявкнул он.