Вадим Лейбовский - Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»

• Название: Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»
• Автор: Вадим Лейбовский
• Издательство: Время
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9691-0125-7

По результатам всех опросов Владимир Маслаченко — наш лучший спортивный комментатор за все годы существования профессии. Его «фразочки», легко выпархивающие во время телерепортажей, мгновенно становятся футбольным фольклором. Всенародной его популярности скоро будет полвека. В семнадцать лет он был включен в состав профессиональной футбольной команды. Еще семнадцать отстоял в воротах (десять из них в воротах сборной СССР). Ему били по воротам Федотов, Бобров и Стрельцов. Он дружил и ссорился с Яшиным, Бесковым и Лобановским. Обсуждал футбольные проблемы с Пеле и Беккенбауэром… Его стиль неподражаем: «Футбол можете не смотреть — можете мне поверить на слово».

---

Однако тогда, более сорока лег назад, состояние здоровья и будущее вратаря были покрыты пеленой неизвестности и сомнений. Трудно понять, почему никто — ни московские врачи, ни тренеры — не порекомендовал вратарю сделать в Москве челюстно-лицевую рентгенограмму, которую он не привез из Коста-Рики. А сделана ли она была там, этого он не помнил; во всяком случае, в привезенных из костариканского госпиталя медицинских документах таковой не было. И вот тогда в Москве сомневались многие. Возникли, например, сомнения у экспертов страховой компании, к которой он обратился за получением соответствующей выплаты, — осмотр ничего не показал, а документы костариканских врачей не убеждали. В конце концов заплатили смехотворную сумму, он улыбнулся, увидев в том добрый знак, который лишний раз мигнул ему зеленым светом. Он был убежден, что скоро будет играть. Что никакого психологического барьера попросту нет. И не появится, и не возникнет.

Прожив в футболе уже немало лет, он получал только ушибы и сотрясения разной степени тяжести — как любой, без исключения, футболист. Несколько раз его вырубали, отключали начисто. А он, придя в себя, снова прыгал в ноги. Однажды в Никополе ему так дали по голове, что он на целую неделю потерял память. Не мог восстановить, что было на текущей неделе, что и как произошло в той самой игре, где ему и досталось. Хотя он и ту игру довел до конца. Всю свою футбольную карьеру он отыграл не только без разрывов связок, сухожилий и мышц, но даже без растяжений. И такое высокое качество опорно-двигательного аппарата было результатом неутомимой работы над собой, работы по системе, им же разработанной и на себе испытанной. И следствием достаточно строгого режима. Свою плоть он бичевал нещадно. Впрочем, это и есть истинный профессионализм.

А тем временем старший тренер «Локомотива» Николай Морозов решил отправить вратаря отдохнуть и подлечиться. Тот и вправду за двадцать шесть прожитых лет практически никогда не был в отпуске, ни разу не отдыхал летом на море. Вот и решили они с женой отправиться в Гагру. Прекрасный гостиничный номер. Отличное питание. Вечерами концерты и рестораны. Море, купание, рыбалка. Спортплощадки. Он до этого времени почти не брал в руки теннисную ракетку. А тут взял. У него сразу пошло, он заиграл так, словно за плечами был многолетний опыт. Заодно узнал и о правилах счета. В настольном теннисе у него вскоре появился достойный соперник. Правда, тот оказался чемпионом Абхазии среди юношей. Однако справедливости ради следует заметить, что у вратаря было свое тайное оружие — японская ракетка «баттерфляй». Вроде как подкова счастья в перчатке боксера.

Разумеется, он и в Гагре был фигурой известной. Его узнавали, расспрашивали про мировой чемпионат. Он понимал, что от этого никуда не деться, не отгородиться. Он давно привык к своей публичности и понимал, что свой путь избрал сам. В один из тех гагринских дней к нему обратились четверо абхазцев: «Вы играете в баскетбол?» Он ответил: «Да, немного играю». Они объяснили, что здесь, находясь, по сути, на отдыхе, играют неполной командой против добровольцев, коих среди отдыхающих немало. Играют до пятнадцатиочковой разницы в счете, после чего на смену проигравшей выходит следующая пятерка. Эти ребята были из сборной Абхазии, и им хотелось иметь здесь полноценную игровую практику, вот они Маслаченко и пригласили в свою компанию.

Он вышел на площадку. Потом еще и еще. Но вот в игровом эпизоде, когда он, присев с мячом, поднял в воздух соперника, тот, опускаясь, тяжело угодил ему, уже выпрыгивавшему вверх, локтем в лицо, причем в то самое, страшное место… Ольга сидела у площадки на скамеечке с книгой. Выйдя из игры, он подошел к ней и попросил зеркальце. Осмотрел лицо и тут же сказал жене: «Все. Завтра мы вылетаем в Москву». Он решил, что пришла пора выходить на большую игру. Шел всего лишь десятый день отпуска.

Под диктатом Бещева

В тот год чемпионат страны разыгрывался по двухэтапной системе. В классе А было двадцать две команды, разбитые на две равные по численности группы. Играли по круговой системе, шесть лучших в группе выходили в финальную часть. На этом этапе команды из первой группы встречались с командами из второй — на своем и чужом полях.

Сейчас но такой формуле не играют, она была своего рода издержкой, недугом времени.

«Локомотив» на место в шестерке, на выход в финальную часть чемпионата практически не претендовал, команда скорее вела борьбу за выживание, за право остаться в классе А. Похоже, что и старший тренер Морозов готовился к уходу из команды. Работать ему не давали. Вот что писала в начале августа газета «Советский спорт»:

«Когда «Локомотив» выступает в Москве, в его раздевалке всегда полным-полно ответственных работников Министерства путей сообщения. Они, как правило, советуют начальнику команды и тренеру, каких футболистов ставить на игру, а каких держать в резерве. Так как «Локомотив» в последнее время играет плохо, то между таймами эти товарищи и подсказывают тренеру, как играть. В команде разброд, некоторые футболисты собираются ее покинуть…»

Маслаченко мечтал о красно-белом футболе еще с мальчишеских своих времен. Его первой настоящей командой был криворожский юношеский «Спартак», откуда его вскоре призвали в еще более настоящий — взрослый «Спартак» того же города, даже не дав поиграть в молодежной команде. Это как из седьмого класса перевести сразу в десятый. С большими дядьками он выступал в первенстве Днепропетровской области и Украины. Когда он играл уже за днепропетровский «Металлург», его не раз спрашивали, за кого еще он болеет? Он отвечал: «За «Спартак». Вопрошавшие, конечно, думали, что он говорит о криворожской команде. Нет, Володя уже тогда мечтал о «Спартаке» московском, верил, что придет день и он выйдет на поле в составе этой команды. И только этой. Он мог узнать любого спартаковского футболиста но почерку игры. Ему нравился спартаковский стиль — эстетичный, техничный, по-особому интеллигентный.

Если читатель помнит, в Денропетровске с «Металлургом» недолгое время работал Николай Морозов. Потом он вернулся в Москву, принял «Локомотив» и Владимира Маслаченко, который мечты о «Спартаке» отложил, как он надеялся, ненадолго. Оказалось — на шесть лет. Не давали, не позволяли. Если всем советским футболом управлял ЦК партии, то командой «Локомотив» — много-много лет бессменный министр путей сообщения, известный также своей дружбой с Никитой Хрущевым, Борис Павлович Бещев, портить отношения с которым было опасно. Именно он не позволял прежде нашему герою покинуть путейскую команду. Не позволял даже тогда, когда сама команда проголосовала и дала вратарю вольную. Именно Бещев не давал опытнейшему Морозову работать с командой спокойно, без окриков и понуканий. Кстати сказать, именно Николай Морозов привел в 1966 году сборную СССР к успеху на лондонском мировом чемпионате, самом для нас успешном за все годы. Но пока шел год шестьдесят второй. В конце концов Морозову нее надоело, он сказал министру: «Тогда тренируйте команду сами». Бещев такой дерзости ему не простил и отдал распоряжение Морозова уволить. Причем случилось это в те дни, когда Маслаченко вернулся в Москву из Гагры и готовился к выходу на поле в составе… В том-то вопрос и состоял: за кого ему играть?

Он тренировался ежедневно и помногу, но — не в составе команды, а самостоятельно, занимался общефизической подготовкой по своей системе. Приезжал на электричке на базу железнодорожников в Баковке, переодевался и уходил в лес.

Предстояла встреча в Киеве, и временно принявший команду второй тренер Алексей Костылев предложил Владимиру сыграть за дубль, а также морально поддержать молодого голкипера Витю Туголукова во встрече основных составов. Из команды уже ушли сильнейшие игроки железнодорожников: В. Бубукин, Ю. Ковалев, И. Зайцев. Коллектив разваливался.

Маслаченко поехал в Киев, отыграл матч дублеров и при этом получил гол от… Бориса Разинского. Да, от известного армейского вратаря, который незадолго до этого перешел в киевское «Динамо», кажется, всерьез намереваясь окончательно сменить игровое амплуа, стать нападающим, причем центральным. Поговаривали, что у него появились проблемы со зрением, особенно в играх при электрическом освещении. Потому и в воротах он теперь чувствовал себя не так уверенно, как раньше.

Через много лет, вспоминая Разинского, Маслаченко сказал в беседе с журналистом Юрием Юрисом:

— В принципе, бросок вратаря — это самое последнее средство в его арсенале. Мяч всегда предпочтительней принимать стоя на ногах, тогда быстрей начнешь ответную атаку. Такой логикой руководствовались большинство вратарей. Но коль скоро мы толкуем о самых лучших, то среди них, как мне кажется, все же злоупотреблял красивостями Борис Разинский. Однако сей недостаток, скорее всего, был продолжением многих вратарских достоинств, которые выделяли Разинского. По физической одаренности, природным данным Борис был на голову выше всех вратарей-современников. Никогда не забуду его игру в матче чемпионата страны 1954 года ЦСКА — «Крылья Советов» (Куйбышев). С фланга шла высоченная передача в штрафную, где знаменитый защитник армейцев Башашкии и очень известный форвард «Крылышек» Гулевский уже изготовились для воздушной дуэли. Но ей не суждено было состояться по милости Разинского. Он буквально ввинтился в воздух, перелетел через головы совершенно обалдевших от неожиданности Башашкина и Гулевского — и намертво взял мяч! Стадион стонал от восторга. Вот такую игру «на публику», когда вратарский азарт сплавлен с целесообразностью, можно только приветствовать. И очень жаль, что Разинский, по существу, собственными руками закопал свой уникальный талант.