Олег Вите - Творческое наследие Б.Ф. Поршнева и его современное значение

• Название: Творческое наследие Б.Ф. Поршнева и его современное значение
• Автор: Олег Вите
• Жанр: История

Поводом для написания статьи послужило выступление автора на междисциплинарной конференции «Общественный человек и человеческое общество (памяти Бориса Федоровича Поршнева)», проведенной в Российском общественно-политическом центре при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда и Российского фонда фундаментальных исследований в сентябре 1998 года. Сокращенная версия статьи опубликована в журнале Полития, 1998, # 2.

---

Для того чтобы излагаемое понимание собственности было более ясным, воспользуюсь одним замечанием Маркса из Капитала, дающим пример как раз неудачной попытки охарактеризовать собственность (в целом, взгляды Маркса на собственность вовсе не противоречат поршневскому подходу). Маркс возражает против употребления В. Рошером термина «пролетарий» по отношению к первобытному человеку:

«Житель первобытного леса — собственник первобытного леса и обращается с первобытным лесом, как со своей собственностью, так же бесцеремонно, как орангутанг».[135]

Адекватное понимание собственности получается из простого «перевертывания» приведенной характеристики: собственность есть там, где можно констатировать не «бесцеремонность» обращения человека со своими вещами, а, наоборот, невозможность такого обращения с чужими; где человек получает доступ к чужим вещам посредством известной «церемонии» и никак иначе. Я не встречал у Поршнева «обыгрывания» этой ошибочной марксовой характеристики собственности, однако убежден: ему не раз приходилось удерживать себя от соблазна это сделать, ибо подобные инверсии ложных представлений — один из любимейших его объяснительных приемов. В годы перестройки такие вольности с марксовыми текстами были уже допустимы, и автор этих строк выступил с изложением поршневской методологии анализа собственности.[136] Процитирую свои выводы:

«Отношение данного субъекта к вещам, как к своим, опосредовано отношением других субъектов к данному, как к собственнику. Отношение к вещам, как к своим, не может появиться прежде, чем появилось отношение к этим вещам, как к чужим, как к вещам, принадлежащим другому.»[137]«Следовательно, ключевая фигура отношения — несобственник, ибо только в отношении с определенным несобственником получает и свое определение собственник, а вместе с ним — и все отношение собственности».[138]

Впрочем, если вспомнить сказанное выше о первичности «они» по отношению к «мы», необходимость выдвижения на передний план фигуры несобственника выглядит совершенно очевидной. Однако ключевая роль именно несобственника придает всей проблеме неустранимо исторический характер: проблема собственности становится проблемой ее становления, развития, изменения.

Поршнев специально исследовал становление отношений собственности при феодализме и в первобытном обществе.

В качестве примера приведу поршневский анализ становления личной крестьянской собственности в условиях феодализма:

«Личнотрудовая собственность крестьянина — это не столько предпосылка, сколько продукт постепенного развития феодального общества. В самом деле, ведь трудовое имущество — это еще не собственность, пока его никто не стремится систематически отнимать. Единовременная попытка отнять имущество, например, попытка военного грабежа, порождает оборону, однако такое спорадическое сбережение вещей от гибели еще вовсе не есть становление собственности. Но систематическая оборона превращается в право.

Собственность есть спор, собственность есть отказ кому-то в его претензиях, собственность есть не только утверждение права одного человека, но и отрицание права другого человека.»

«Окончательно крестьянская единоличная собственность достигла зрелости только с появлением возможности отчуждать ее за эквивалент, то есть с появлением городов. […] Тут она окончательно перестала быть только обороной имущества и стала его присвоением, перестала быть только собственностью в смысле отказа отдавать и стала собственностью в смысле стремления приобретать».[139]

Приведенные слова взяты из статьи Поршнева, одно название которой способно отпугнуть сегодня любого читателя, включая даже тех, кто голосует за КПРФ Зюганова: История средних веков и указание товарища Сталина об основной черте феодализма. Тем не менее, даже будучи политическим сторонником самых главных врагов Зюганова — «либералов-монетаристов», осмелюсь утверждать, что во всей советской экономической литературе не предложено более глубокого и тонкого анализа становления собственности, чем это намечено в процитированных словах Поршнева…

К слову сказать, большая часть проблем становления частной собственности в современной России во многом воспроизводит описанный Поршневым механизм: защита имущества предпринимателя от государственного чиновника, от директора, после приватизации считающего себя «главным собственником» исключительно в силу «благородства» своего советско-чиновного происхождения (проблема «прав акционеров») и т. п. Специфика становления «буржуазной» частной собственности в современной России состоит в том, что она оформляется не в противостоянии с наемным рабочим, не связана с лишением крестьянина его собственности (описанное Марксом «так называемое первоначальное накопление»), а исключительно в противостоянии с государством, с государственным чиновником.

Первобытная собственность, естественно, занимала Поршнева больше всего.

После приведенного выше обзора поршневских исследований, отнесенных к другим наукам, его анализ становления первобытной собственности практически не требует комментариев:

«Размежевание территории двух групп, запрещение вступать на чужую территорию, иначе как при определенных условиях, было, по-видимому, важным элементом формирования первоначальной, древнейшей групповой собственности.

Соседям было запрещено уносить те или иные предметы с данной территории, членам данной группы было запрещено отдавать те или иные предметы (в том числе огонь) соседям. […] Это положение служило предпосылкой того, что орудия не рассеются с данной территории, что неистраченная часть их будет накапливаться тут же.»[140]«Следовательно, для этой формы общинной или групповой собственности характерно отсутствие каких-либо противоречий с тенденцией к индивидуальному присвоению. В роли несобственников здесь выступают отнюдь не члены данной группы, каждый в отдельности. Несобственниками оказываются лишь соседние группы или их члены».[141]

Здесь Поршнев противопоставляет формы коллективной собственности первобытной эпохи ее формам в СССР и других подобных странах, где — и в случае государственной, и в случае кооперативной (колхозной) собственности — в роли несобственника выступают именно «члены данной группы каждый в отдельности».

В заключение темы упомяну современные экономические исследования по теории прав собственности, в которых, независимо от Поршнева и следуя совершенно иной логике, получены важные результаты, хорошо перекликающиеся с поршневским анализом.

2. Принуждение к избыточному труду

В рамках общей формулы отношений собственности «нельзя, кроме как в случае…» все же следует выделить два существенно различающихся подвида: симметричное и асимметричное отношения собственности.

Симметричное отношение собственности выражается формулой обычной сделки рыночного обмена. Роли собственника и несобственника здесь взаимозаменяемы, а потому — симметричны.

Другими словами, в симметричном отношении фактически присутствуют одновременно два отношения, субъекты (стороны) которых в каждом из них меняются местами: собственник в рамках одного отношения оказывается несобственником в рамках другого и наоборот.

Напротив, то, что марксисты называют собственностью на средства производства, является асимметричным отношением собственности даже в том случае, если оно подпадает под общую (симметричную) формулу рыночного обмена.

Специфика второй группы отношений состоит в том, что «средства производства» — вещь особая. Несобственнику она необходима для того, чтобы, «потребляя» эту вещь, производить для себя средства существования (жизненные средства).

Отсюда и главное отличие этих отношений собственности: они предполагают совершенно особую «церемонию» допущения несобственника к чужой вещи, совершенно особые условия, на которых собственник соглашается допустить несобственника к ним.

Вот что об этом говорит Поршнев:

«В классово-антагонистическом обществе собственность на средства производства принадлежит не всему обществу, а монополизировавшей их части людей; такие производственные отношения защищаются правом частной собственности (иногда — групповой), которое не допускает остальных людей к пользованию этими средствами производства, иначе как с согласия собственника, то есть служит ему правом эксплуатировать других людей за то, что он допускает их к пользованию этими средствами производства».[142]

Специально о феодальной земельной собственности Поршнев пишет:

Ее экономическая сущность — «существование монополии меньшинства общества на распоряжение землей. В условиях господства мелкого производства, притом преимущественно сельскохозяйственного, наличие такой монополии принуждает непосредственных производителей получать землю у монополистов для возделывания и отдавать им за это часть своего труда или продукта труда.