Тома Лелю - Меня зовут Жанн Масс

• Название: Меня зовут Жанн Масс
• Автор: Тома Лелю
• Издательство: Елисейские Поля
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006

Жанн Масс? Это словосочетание употребляют в парижской молодежной среде, когда не хотят сообщить свое настоящее имя. Так называет себя и главный герой романа, на одном дыхании излагающий свою сюрреалистическую историю, которая своим стремительным ритмом напоминает слегка абсурдные сюжеты Бертрана Блие («Вальсирующие», «Холодные закуски»), а обширным набором выброшенных на поверхность культурных кодов – Харуки Мураками.

---

И все же… ночь рисует странные картины. Вначале город Льеж с его знаменитыми вафлями и котлетами. Никос, Мариза и Эрве играют на улице в испорченный телефон, когда небо вдруг начинает хмуриться. С Ямайки прилетают кенгуру в масках, чтобы завоевать Бельгию, – им у себя скучно. Никос говорит им, что чуть дальше есть зоопарк. А Мариза делится на кучу таких же Мариз и атакует кенгуру. «Будет классно», – замечает Эрве.

Никос падает без сознания, когда одна из Мариз срывает с себя футболку, чтобы порадовать мужа (ему так больше нравится), но он понимает, что эта Мариза не настоящая, и начинает подробно описывать дом своей мечты.

Например, он уточняет, что в одной из комнат стоит большой стол из белого мрамора и хромированные стулья с сиденьями из черной кожи. Там завтракает ребенок. Можно разглядеть выложенные на тарелку бутерброды из черного поджаренного хлеба, чашку горячего шоколада, две баночки варенья: одно клубничное, другое – абрикосовое. Виден брикет подсоленного масла, большой стакан апельсинового сока. Есть ли там фрукты, непонятно.

Ребенок светленький. На нем полосатый свитер в матросском стиле и джинсы. На этом же столе Эрве замечает маленьких пластмассовых солдатиков. Их около сотни, и они разбросаны по всему столу. Они расхаживают по продуктам, обходя друг друга.

Ребенок встает и выходит из комнаты. Он выходит из комнаты и заходит в уборную. Войдя в уборную, он видит ванну. В ванной вода. Ребенок залезает в воду и ложится на живот. Голова уходит под воду и остается там, как будто ребенок хочет утопиться. Он, должно быть, задержал дыхание. Неизвестно.

Эрве объясняет, что видит женщину. Очень красивую женщину. Эрве описывает нам ее. У нее большие светлые глаза. Глаза потрясающие. Глаза, нагоняющие страх. Эрве в конце концов признается, что речь идет об Изабель Аджани. Глаза Изабель.

Глава следующая

На рассвете мы решаем идти в Киброн,[84] так как уверены, что встретим там старых знакомых. А еще там полно красивых баб, таких лапочек-горожаночек – не балуйся.

В принципе мы не прочь съездить в Лос-Анджелес, но это дороже и дальше, а главное, мы убеждаем себя, что Киброн лучше. И мы правы, он лучше со всех сторон: Лос-Анджелес находится на другом конце земного шара, а Киброн не очень-то и далеко. И в отношении языка там попроще, потому что бретонцы в Киброне говорят по-французски. Некоторые бретонцы говорят на бретонском, но, к счастью, не все. Вы только представьте себе, что бретонцы не говорили бы по-французски, – было бы большое западло. Ты приходишь, хочешь ниниш (леденец на палочке у бретонцев) и говоришь: «Ниниш, пожалуйста», тебе отвечают: «Йер мат» или «Кенаво», а ты не в теме – и выходишь из магазина без конфеты. К счастью для нас, бретонцы изъясняются и по-французски. Они, конечно, смешные, зато говорят по-французски. Добавьте к этому их фольклор, эльфов и прочую нечисть, но главное то, что Бретань – это спокойное место, где нет мух.

Там никогда не бывает хорошей погоды, вода порядка 15 °C, но ты можешь почитать книжку в каменном домике, и никто тебя не побеспокоит.

Мне хочется, чтобы никто ни с какой стороны не действовал мне на нервы. Там, конечно, не конкурс «Мисс Большая грудь», но нет и косого десятка клоунов, которые трясут своим огурцом вокруг твоей девушки. Ты спокоен, на пляже прекрасные волны, и ты можешь прочувствовать значимость простых вещей.

17:17. Мягкая посадка на бульваре Жан-Жозеф напротив бухты Киброна. 17:18. Я потягиваюсь. 17:19. Небо зеленого цвета. 17:20. Бенжамен предлагает купить по пиву и что-нибудь пожевать, типа набраться сил, учитывая, что мы пока не в курсе, что готовит нам вечер. Мы устраиваемся на песке и, пользуясь моментом, немного дрыхнем.

После седьмого бокала пива мне становится лучше, и наконец-то я вижу физиономию, с которой можно поговорить. «Здорово!» Это Владимир! Мы познакомились с ним сто лет назад, когда я приезжал на дикое побережье покататься на серфинге.

Он не сечет меня с первого попадания, но как только я рисую перед ним картинку из прошлого, он растекается в смайле, и мы бросаемся в объятия друг друга.

Владимир – это такой чувак, которому на сегодняшний день уже полтинник, и каждое лето он приезжает сюда со своей мамашей, чтобы покататься на серфе с местными ребятами. Он классный чувак, и здорово, что мы пересеклись, потому что он сможет снять с нас напряг. Он весь год ходит загорелый: волосы длинные и совсем седые. У Владимира всегда аккуратно уложена челка. Старый разбойник!

У него нет подружки – он слишком привязан к своей мамаше. Предел его мечтаний – это выбраться куда-нибудь в компании подружек своих молодых приятелей, но он туп и слишком тратится на их молоденькие розовые сисечки. Должно быть, ночами Владимиру снятся девичьи тела, случайно задетые им на пляже, и он нервно самообслуживается в комнате по соседству с комнатой матери. Я протягиваю ему пиво, а он приглашает нас перекусить в своей любимой кофейне, и мы с готовностью принимаем предложение.

Maison Lucas в районе порта, заведение высокого класса, отмечено дипломом Международного клуба Prosper Montagne «Франция-2004» и расположено на набережной океана. Посетители – люди средних лет. Зато меню выглядит соблазнительно.

Бенж выбирает фирменный рыбный суп за девять евро, затем омара, жаренного на ореховом масле, с соусом для омаров «Арабика», за тридцать пять евро. Владимир выбирает жареных лангустов со специями «Эспелет» и андалузскую окрошку гаспачо за двадцать евро, потом еще прижаренного окуня, облитого лимонной водкой, с капельками ароматизированной карамели, в соусе из экзотических фруктов, за двадцать пять евро.

Я выбираю морского петуха, обжаренного в толченых цукатах, с апельсиновым мармеладом и свежим чабрецом, за девятнадцать евро, затем телячье филе в толченых фисташках с ароматом черных трюфелей, за двадцать три евро. К еде мы заказываем бутылку вина Gamay комнатной температуры.

Мы громко разговариваем, как толстые бородатые рыбаки, типа разрабатываем челюсти, заржавевшие за целый год, и спрашиваем у Владимира, что он вообще делает днем. Он отвечает нам, что частенько ходит в казино или в кабак, например, в Suroit, на улице Порт-Мария, 29, что он ни разу не дрочил с начала лета и что даже не осмеливается смотреть на свой пенис.

Мы спрашиваем его, по-прежнему ли он занимается серфом, а я тем временем заказываю десерт: банановый тортик с пряными рисовыми зернышками, уложенными на розетку из манго с шафраном, которая украшена сорбетом из экзотических фруктов со свежим чабрецом, за восемь евро, а также один кофе без кофеина.

Владимир объясняет нам, что для серфа больше всего подходит пляж в Порт-Бара, на диком побережье, и центральный пляж Киброна, но сейчас там маловато волн и совсем немного туристов, поскольку зима и идет снег, затем он предлагает нам пропустить по стаканчику для пищеварения и пойти поприкалываться в казино. Владимир торопится сам заплатить по счету, а мы при этом делаем вид, что нам страшно неудобно, хотя на самом деле нам по барабану, потому что мы больше никогда его не увидим (он просто клоун).

Мы выходим с криками и идем вдоль пляжа до казино, там мы меняем сто евро на жетоны и направляемся к игровым автоматам. Очень быстро три четверти бабла исчезают в пластмассовых кружках, но тут вдруг Владимир начинает выть, как белуга, и прыгать, как антилопа.

Он мчится ко мне, его глаза и язык вращаются слева направо – зрелище не для слабонервных. И я говорю ему:

– Ты видел Сима в душе?

– Я выиграл! – кричит он.

Вот западло… Мы сопровождаем его к кассе, чтобы обменять жетоны на купюры.

– Я куплю что-нибудь маме, – говорит он. – Она будет так рада, моя мамочка, моя любимая. Я куплю ей пару Scholl.[85]

А моей матери абсолютно наплевать, чем я занимаюсь в данный момент, она сейчас, наверное, курит Vogues с Элвисом в каком-нибудь особняке в Буэнос-Айресе. Выигрыши всегда достаются идиотам. Владимир говорит, мол, вперед, ребята, я вас приглашаю, это дело надо отметить, мы промоем себе мозги. И мы идем в бистро. Вокруг нас ночь. Такая темная, как волоски между ног у красивой брюнетки.

В моей голове снуют птички-каратисты, сделанные из безе. Мне хочется твердить: джаз, пиво, джаз, пиво, джаз, пиво. Это здорово.

Море пива без пузырьков цвета чистого дерьма. Какой прекрасный вечер! Вот мы богаты, готовы взорваться, как мочевые пузыри толстых немецких девиц. Жизнь – классная штука. Спасибо, Господи. Спасибо, Иисус и все остальные. Спасибо, папа, мама, Феллини… Мне хочется громко крикнуть: «Джаз!» – и раскинуть руки. Нас уже несет: пиво за пивом, и я чувствую, как пена подступает к горлу, а Бенжамен орет:

– Никто не хочет пососать мне член?!

Он подходит к небольшой компании и спрашивает, не могут ли они оказать ему такую услугу. Мы вытаскиваем из штанов свои достоинства и заводим разговор с девушками, но хозяин любезно просит нас выйти, и мы продолжаем на улице: бежим, болтая членами в воздухе и оскорбляя как можно больше людей по пути.