Иван Головченко - Черная тропа

• Название: Черная тропа
• Автор: Иван Головченко
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1972

Однотомник рассказов и повестей И. Головченко знакомит читателя с трудной, ответственной и почетной работой советских чекистов, охраняющих покой и мирную жизнь наших людей.

Повествуя о тайной войне империалистических разведок против СССР, автор широко использует богатый документальный материал.

Автор стремился показать своих героев такими, какими наблюдал их в жизни, а также знал по совместной работе в органах госбезопасности. Не прибегая ко всякого рода литературным ухищрениям, писатель правдиво и просто рассказывает о действительных событиях и фактах, жизненно достоверных, а потому и убедительных.

Книга И. Головченко учит бдительности, честности, отваге и мужеству в служении Родине.

---

— Повестку мне вручили, чтобы к вам явился, — заявил он хмуро, вертя в руках узенькую полоску бумаги.

— Да, без ваших правдивых показаний нам не обойтись, — сухо сказал полковник. — Садитесь, пожалуйста.

Иванов присел на кончик стула и выжидательно взглянул на полковника.

— Я уже, кажется, все рассказал вам, что знал.

— Я говорю о правдивых показаниях, — подчеркнул Головин.

— Я и говорил правду! За правду, может, и пострадал. Вот до сих пор рука болит.

— О том, за что вы пострадали, поговорим позже. А сейчас скажите мне такую вещь: в беседах с Клебановым да и со мной вы ссылались на каких-то враждебно настроенных по отношению к колхозному строю людей и сеяли подозрения вокруг Санько... Зачем понадобились вам эти измышления и клевета?

— Я... высказывал предположения... Санько мне угрожал, ну вот и подумал...

— А разве вам никто больше не угрожая? Муж Авдотьи Васько, например?

Иванов побледнел. Он хотел что-то сказать, но осекся, боясь неосторожным словом выдать свое волнение.

— Что же вы не отвечаете? Прицепщик Васько угрожал вам?

— Было такое дело... Теперь припоминаю.

— Расскажите об этом подробнее.

— Зашел я как-то вечером на свиноферму, хозяйство посмотреть, а тут откуда ни возьмись — Васько. С ножом на меня бросился.

— А что же было дальше?

— Пили с Васько мировую. Вроде бы помирились.

— Значит, вы приходили посмотреть хозяйство? Почему же в таком случае набросился он на вас?

— Дурь на человека нашла. Соображение потерял...

— Жена Васько, Авдотья, работает в свинарнике?

— Ну, в свинарнике... — Иванов все больше терял самообладание, руки его, все еще сжимавшие повестку, дрожали.

— Значит, вы к Авдотье приходили, а не хозяйство осмотреть.

Капитан Григорьев записывал у бокового столика протокол допроса; он выжидательно взглянул на Иванова, но тот молчал.

— Почему же вы не заявили властям о том, что Васько набросился на вас с ножом? — спросил Головин.

— Запамятовал.

— Неправда, Иванов! Вы прекрасно помнили об угрозах Васько, знаете, кто в вас целился. Почему же молчали об этом и распространяли версию о каких-то враждебных элементах? Нашкодили — и в кусты? Боялись, что за двух невинно погибших с вас спросят?

Иванов рванул ворот рубашки, мгновение тупо смотрел на отлетевшую на ковер пуговицу, навалился грудью на стол и зарыдал.

С чувством брезгливости Головин смотрел на вздрагивающие плечи этого большого и сильного мужчины.

— Довольно, Иванов! Возьмите себя в руки! — строго прикрикнул он. — Слезами не воскресите убитых. Да и своего тяжелого проступка не смоете.

— Я... я сознаю свою вину. Не думал, что так получится, — бормотал Иванов сквозь всхлипывания. — Я боялся ответственности... Такие жертвы, и я вроде бы как причина... А мой авторитет!..

Немного успокоившись, он рассказал о своих взаимоотношениях с Васько, признался, что с самого начала подозревал в совершенном преступлении мужа Авдотьи.

— Распишитесь на протоколе ваших показаний, — предложил Головин, когда допрос был окончен. — А за одно и на ордере на ваш арест. Вот санкция прокурора. Вы привлекаетесь к уголовной ответственности за неправдивые показания следственным органам и попытку оклеветать честных людей.

Когда арестованного увели, Головин попросил капитана сесть поближе.

— Ну, а теперь, капитан, давайте просмотрим наши улики против Васько.

— Я опросил всех ездивших десятого апреля на рынок в райцентр. Колхозник Стеценко припоминает, что Васько заходил в спортивный магазин. Значит, наши предположения, что ракетницу купил он, не лишены оснований. Далее: две женщины помнят, что Васько по дороге домой курил в кузове машины махорку. До этого он всегда курил дешевые папиросы, а тут сделал самокрутку. Запах табака был весьма приятный. Кто-то из девушек даже пошутил: «Васько ароматы раскуривает!» Опять-таки напрашивается мысль, что Васько курил сдобренный буркуном самосад, купленный у деда на базаре.

— Так, дальше!

— На месте схватки преступника с Олексюком мы в свое время сделали слепки следов. Вышли они неудачно, однако каблуки хорошо видны. На них выделяются три гвоздя, расположенные треугольником. Вчера я был в поле, где пашет трактор, на котором Васько работает прицепщиком. Присмотрелся к его следам, оставленным на сыром черноземе. На них хорошо видны вдавленности трех расположенных треугольником гвоздей, аналогичных тем, которые видны на слепках.

— Очень важное обстоятельство!

— И, наконец, еще одно. Оказалось, что Васько выписал в кладовой МТС новую ножовку. А нам известно, что ракетница переделана для заряда охотничьими патронами именно при помощи ножовки. Что Васько брал порох у сторожа МТС, вам уже известно, товарищ полковник! Да, еще хочу прибавить. Все замечают, что за последнее время он сильно подался и даже характером изменился. Раньше дают ему, бывало, наряд на работу, а он шум подымает, другую требует, повыгодней. Теперь же подчиняется беспрекословно, куда его ни пошлют. В работе тоже стал более исполнительный. Словом, старается репутацию себе создать.

Полковник еще раз просмотрел все свои пометки, сделанные во время доклада Григорьева, и прихлопнул их рукой.

— Хорошо, капитан... Сегодня же доложите прокурору и получите санкцию на арест Васько.

* * *

Стоя у открытого окна, Александр Петрович жадно вдыхал свежий утренний воздух. Теперь, когда дело об убийстве в селе Веселое близилось к завершению, он особенно ощутил перенапряжение последних недель, державшее его в состоянии какой-то отрешенности от всего окружающего. Кажется, совсем недавно каштаны выбросили стройные чашечки соцветий, а теперь белые лепестки пожелтели и уже облетают. Зато каким нарядным, каким зеленым кажется город, особенно если смотреть на него так вот, с высоты четвертого этажа... Прекрасно и всегда неповторимо это буйное пробуждение природы — вечное обновление и вечное торжество жизни над смертью!

Облокотившись на подоконник, Головин слегка высунул голову из окна. Вдруг мимо него с писком и чириканьем взлетели вверх два воробья. Покружившись в воздухе, они комом упали на соседнюю крышу и, подпрыгивая, воинственно попискивая, принялись долбить друг друга клювиками. Оторванные перышки подхватывал и уносил ветер. В азарте боя воробьи сорвались с крыши, камнем полетели вниз и только у самой земли разлетелись в разные стороны. А на ветке каштана самодовольно сидела воробьиха, клювом расправляя пышные перышки, словно охорашиваясь.

«Тоже ревность!» — рассмеялся Головин и, вернувшись на свое место у письменного стола, снял трубку телефона:

— Капитан? Прошу зайти ко мне!

Через минуту Григорьев уже начал свой ежедневный утренний доклад.

— Васько арестован и обыск произведен. При обыске найден кусок баббита со свежими следами рубки зубилом. Вот этот баббит, а вот и зубило с остатками баббита на лезвии. Очевидно, этим орудием Васько изготовил пули-жеканы. Найдены также охотничьи пыжи из войлока, хотя ружья Васько никогда не имел.

— Важные улики для изобличения убийцы, — заметил Головин, рассматривая вещественные доказательства.— Как ведет себя Васько?

— Волнуется. Руки трясутся...

— Пусть посидит в камере, немного успокоится. Давайте побеседуем с его женой.

В кабинет вошла уже знакомая Головину Авдотья. Сдержанно поздоровавшись, она села на предложенный ей стул и обвела кабинет настороженным взглядом.

— Авдотья Степановна, кажется, так? — спросил Головин.

— До сих пор так величали.

— Вы знаете, зачем вас пригласили?

— Не знаю, так скажете, — тем же сдержанным тоном ответила она.

— Расскажите нам, где вы были в тот вечер, когда произошло убийство?

— Дома была. На собрание муж не пустил.

— А муж где был?

— Тоже дома.

— И никуда не отлучался за весь вечер?

— По хозяйству выходил, голый. И скоро вернулся.

— Голый?! — воскликнул сидевший рядом с полковником Григорьев, но, встретив сердитый взгляд Головина, больше ни о чем не спрашивал.

Державшая себя вначале с достоинством, Авдотья Васько после вопроса о том, отлучался ли ее муж, стала заметно нервничать. На все дальнейшие вопросы она отвечала запинаясь, иногда после долгих пауз. Было ясно, что она и сама подозревала мужа, догадывалась обо всем после убийства.

Отправив Авдотью домой, Головин, вызвал на допрос Васько.

Вид арестованного говорил о его крайнем физическом и душевном изнеможении. С первого же взгляда было понятно, что человек этот уже определил свою судьбу, что воля его сломлена.

— Вы знаете, за что вас арестовали? — спросил Головин.

— Нет, — едва слышно ответил Васько и потупил глаза.

— Ну, что же, тогда давайте вместе разберемся... Вы курите?

— Курю, — так же тихо ответил арестованный.

— Тогда, пожалуйста! — Головин придвинул к нему кулек с самосадом, купленным Григорьевым у старика. Дрожащими пальцами Васько скрутил цигарку и закурил. По комнате распространился приятный запах буркуна.