Владимир Брюханов - Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

• Название: Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера
• Автор: Владимир Брюханов
• Издательство: КМК
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-87317-470-6

Владимир Брюханов - русский историк, живущий в Германии, специалист по истории российских и мировых заговоров.

Новая книга Брюханова открывает его серию исследований деятельности Гитлера и сопутствующих ей интриг за кулисами мировой политики.

Автор поставил под сомнение общепринятую версию, навязанную самим Гитлером, относительно заурядности его предков и якобы бесцельном поведении его самого в годы, предшествующие Первой Мировой войне.

Приведя в систему общеизвестные факты, относящиеся к предкам Гитлера, его детству и юности, Брюханов построил убедительную версию о преступном прошлом предков Гитлера, длившимся не один век, о борьбе внутри этого семейного клана в XIX столетии, об особенностях воспитания Гитлера с раннего возраста и о первых преступных шагах этого прирожденного, воспитанного и обученного убийцы. Рассмотрены и истоки антисемитских устремлений Гитлера, возникшие в пору конфликтов его юности.

Книга переворачивает все имеющиеся представления о формировании Гитлера как индивидуальной личности и как политического деятеля, заставляет пересматривать фундаментальные характеристики исторического феномена этого величайшего преступника XX века.

Книга будет интересна историкам, политологам, всем, кто неравнодушен к тайнам истории.

---

Расписка, которую Гитлер отдал тетке, успокаивала ее в исчерпанности конфликта, но мы знаем, что он сам был не менее тетки заинтересован в копии такой расписки!

Теперь у Адольфа оказалась полная свобода рук в отношении собственной матери — и ее судьбу следовало решать быстро и энергично: ведь Иоганна-младшая, покинувшая дом к явному удивлению и недоумению старшей сестры, могла набраться смелости все-таки рискнуть поделиться происшедшим с ней, хотя это и было предельно маловероятно, если Иоганна была замешана в убийстве ее детей! Но таких контактов Адольф все равно должен был стараться не допускать!

Из всего рассмотренного следует достаточно точная привязка изгнания Иоганны из квартиры Гитлеров к узкому интервалу времени: это было после возвращения Гитлера из Вены и незадолго до смерти Клары — от октября (скорее — уже ноября) до середины декабря 1907 года.

Вот после смерти Клары многое могло дополнительно дойти до несчастной Иоганны — но что она могла теперь поделать?

Тяжелейшие переживания, как мы знаем, быстро свели ее в могилу! Что ж, можно по-прежнему продолжать считать, что Адольф Гитлер ее не убивал!

А внутрисемейные убийства, совершаемые Адольфом, теперь надолго прекратились — ввиду отсутствия в них целесообразности!

Затем что-то очень серьезное произошло с Гитлером летом 1908 года, когда он в очередной раз посетил Шпиталь, чтобы забрать, как мы полагаем, очередную, вторую по счету, долю похищенного им клада Иоганна Непомука.

На это указывают два обстоятельства: во-первых, в следующий раз Адольф решился поехать в Шпиталь лишь через девять лет — приехав в отпуск с фронта, боевым солдатом с Железным крестом на груди; во-вторых, после возвращения из Шпиталя в Вену между ним и Кубицеком произошел страннейший разговор.

Кубицек тогда как раз призывался в армию; ему, как имевшему законченное среднее образование и будущему студенту консерватории, полагалось отслужить лишь два месяца — и осенью 1908 он уже вернулся в Вену и продолжил учебу. Так вот, Гитлер горячо уговаривал его не служить в австро-венгерской армии — вместе со славянами и прочими инородцами.

Так впервые возник тезис, которым Гитлер позже и оправдывал свое фактическое дезертирство от призыва в Австро-Венгрскую армию, но последующее добровольное вступление в Германскую: «Он не хочет служить в одной армии с чехами и евреями, воевать за габсбургское государство, но всегда готов умереть за Германский рейх»![781]

Гитлер немедленно и конкретно предлагал Кубицеку бежать за границу, чтобы поступить на службу в Германскую армию. Понятно, что последний никак не соглашался идти на такую абсолютно бессмысленную комбинацию, ломающую его жизнь и карьеру.

На этом они расстались, и Кубицек, вернувшись через два месяца, уже, как считается, не застал Гитлера в их общей квартире; они дружелюбно, но совсем ненадолго встретились в следующий раз лишь через три десятка лет — когда Гитлер пребывал в зените своей власти и славы; в 1938 году Кубицек представил в официальные партийные инстанции свои воспоминания, а в августе 1939 года и произошла единственная (после Вены) встреча Гитлера с Кубицеком.[782]

К двум названным странностям примыкает и третья: Ханфштангль, познакомившийся с Гитлером лишь в 1922 году, писал: «Подавленная гомосексуальность Гитлера, возможно, сформировалась тогда, когда он подхватил сифилис в Вене, примерно в 1908 году. С того времени, как мы познакомились, не думаю, что у него были какие-либо нормальные отношения с женщинами».[783]

Сам Ханфштангль, как легко понять, не мог быть первоисточником информации о событиях, происходивших с Гитлером в 1908 году — он мог слышать об этом лишь от других. Почему, тем не менее, эти сведения не следует элементарно игнорировать — это мы постараемся объяснить позднее; мы уже обещали рассказать об особой роли Ханфштангля в жизни Гитлера, но собираемся выполнить это обещание лишь в последующих публикациях, поскольку тематика 1922–1923 годов в общем-то выходит за рамки данной книги.

Пока что, в свою очередь, сообщим, что в дальнейшем тема сифилиса у Гитлера почти не будет возникать на страницах данной нашей книги: как мы полагаем, проблем такого рода у Гитлера не было вплоть до конца 1918 года, хотя гарантировать истинность подобных заявлений довольно рискованно.

Факт тот, что сам Гитлер, который, скорее всего, и был источником данной информации, сообщенной Ханфштанглем, был заинтересован в том, чтобы напустить туману относительно мотивов собственнного необычного поведения в Вене примерно с 1908 года. Это-то и усиливает впечатление странности событий того времени, происходивших с Гитлером.

Хорошо известно, что в сентябре 1908 года Гитлер предпринял очередную и последнюю попытку поступления в Академию искусств. Теперь результат оказался еще худшим, чем в прошлом году, когда Гитлер прошел первый тур, но был отсеян во втором. «На этот раз на экзамене по композиции он получает неудовлетворительную оценку. В отличие от 1907 г. он не допускается к конкурсу рисунков».[784]

Вслед за этим, повторяем, Гитлер съезжает с квартиры, общей с Кубицеком, — и в течение целого года о его занятиях не имеется абсолютно никаких достоверных сведений; есть данные лишь об адресах, по которым он проживал в Вене.[785]

Мазер чисто фантазирует, когда утверждает: «Несмотря на весь свой горький опыт, Гитлер вскоре устраивает свою жизнь как художник, а с 1909 г. занимается порой и писательским трудом. Он рисует и продает свои картины в городе, который потом на протяжении всей жизни больше ненавидит, чем любит».[786]

Затем около двух месяцев — не известно и вовсе ничего, пока в декабре 1909 с Гитлером, голодным и издерганным, не знакомится в ночлежке для бездомных такой же по виду бродяга — уже упомянутый Райнхольд Ханиш, сведения, исходящие от которого, позволяют восстановить образ жизни Гитлера уже в последующие месяцы.[787]

Так что же случилось с Гитлером летом 1908 года?

4.2. Адольф Гитлер, Гели Раубаль и злейший враг Адольфа Гитлера.

Объяснение этого мы начнем издалека — с рассказа Гитлера, запротоколированного в январе 1942 года,[788] о том, почему он прекратил употреблять алкогольные напитки.

Это — совершенно замечательная новелла, которую мы приводим почти целиком. Дело, по мнению Мазера, якобы происходило 11 февраля 1905 года[789] — за полгода до того, когда Гитлер окончательно бросил учебу:

«Квартирных хозяек студенты называли «мамочками». /…/ После окончания семестра мы всегда устраивали большой праздник. Там было очень весело: мы кутили вовсю. Там-то и произошел единственный случай в моей жизни, когда я перепил. Мы получили свидетельства и решили отпраздновать это дело. «Мамочка», узнав, что все уже позади, была слегка растрогана. Мы потихоньку поехали в один крестьянский трактир и там пили и говорили ужасные вещи. Как все это было в точности, я не помню… мне пришлось потом восстанавливать события. Свидетельство было у меня в кармане. На следующий день меня разбудила молочница, которая… нашла меня на дороге. В таком ужасном состоянии я явился к своей «мамочке». «Боже мой, Адольф, как вы выглядите!» Я вымылся, она подала мне кофе и спросила: «И какое же свидетельство вы получили?» Я полез в карман — свидетельства нет. «Господи! Мне же нужно что-то показать матери!» Я решил: скажу, что показывал ему кому-то в поезде, а тут налетел ветер и вырвал из рук. Но «мамочка» настаивала: «Куда же оно могло пропасть?» — «Наверное, кто-то взял!» — «Ну тогда выход только один: вы немедленно пойдете и попросите выдать дубликат. У вас вообще-то деньги есть?» — «Не осталось». Она дала мне 5 гульденов, и я пошел. Директор заставил долго дожидаться в приемной. Тем временем четыре обрывка моего свидетельства уже доставили в школу. Будучи без памяти, я перепутал его с туалетной бумагой. Это был кошмар. Все, что мне наговорил ректор, я просто не могу передать. Это было ужасно. Я поклялся всеми святыми, что никогда в жизни больше не буду пить. Я получил дубликат… Мне было так стыдно! Когда я вернулся к «мамочке», она спросила: «Ну и что он сказал?» — «Этого я вам не могу сказать, но скажу одно: я никогда в жизни больше не буду пить». Это был такой урок, что я никогда больше не брал в рот спиртного».[790]

Этот рассказ содержит выразительные материалы, вполне доступные для классического психоанализа в стиле Фрейда, который, однако, никто по сей день не удосужился произвести.

Начнем с последней фразы процитированного текста — пока что безо всякого психоанализа. Исходя из известных фактов биографии Гитлера ее следует признать абсолютно лживой.

С тех пор, как Гитлер осенью 1919 года вызвал жгучий интерес своих соратников по организации национал-социалистического движения своими яркими и нетрадиционными публичными выступлениями, в его жизни оставалось еще много места странным тайнам и необъяснимым происшествиям, но весь его образ жизни в целом просматривался его соратниками насквозь. Так вот, Гитлер вовсе не был трезвенником — по крайней мере до 1931 года.