Владимир Брюханов - Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

• Название: Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера
• Автор: Владимир Брюханов
• Издательство: КМК
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-87317-470-6

Владимир Брюханов - русский историк, живущий в Германии, специалист по истории российских и мировых заговоров.

Новая книга Брюханова открывает его серию исследований деятельности Гитлера и сопутствующих ей интриг за кулисами мировой политики.

Автор поставил под сомнение общепринятую версию, навязанную самим Гитлером, относительно заурядности его предков и якобы бесцельном поведении его самого в годы, предшествующие Первой Мировой войне.

Приведя в систему общеизвестные факты, относящиеся к предкам Гитлера, его детству и юности, Брюханов построил убедительную версию о преступном прошлом предков Гитлера, длившимся не один век, о борьбе внутри этого семейного клана в XIX столетии, об особенностях воспитания Гитлера с раннего возраста и о первых преступных шагах этого прирожденного, воспитанного и обученного убийцы. Рассмотрены и истоки антисемитских устремлений Гитлера, возникшие в пору конфликтов его юности.

Книга переворачивает все имеющиеся представления о формировании Гитлера как индивидуальной личности и как политического деятеля, заставляет пересматривать фундаментальные характеристики исторического феномена этого величайшего преступника XX века.

Книга будет интересна историкам, политологам, всем, кто неравнодушен к тайнам истории.

---

Задавшись подобными вопросами и попытавшись ответить на них, мы и получаем возможность прояснить некоторые таинственные события, происшедшие отчасти еще до рождения Адольфа Гитлера.

Начнем с повторения скупых подробностей, известных нам о жизни Иоганны-Пёльцль-младшей.

Она родилась в 1863 году в Шпитале и была младше своей сестры Клары на три года.

В детстве с Иоганной произошло какое-то несчастье, в результате которого она оказалась горбатой. Такое случается обычно в перид интенсивного роста детей в результате тяжелых травм позвоночника. Типичные несчастные случаи подобного рода с детьми — падение с лестницы, с дерева, попадание под повозку и т. д. Что произошло в данном случае — нам совершенно неизвестно. Но если в данном несчастном случае была хоть какая-то доля злого умысла или преступной неосторожности взрослых, то мы без труда можем указать на самого жестокого и коварного человека в тогдашнем окружении данного ребенка: это, конечно же, все тот же Иоганн Непомук!

Причем сам пострадавший ребенок мог по малости лет не понять и не запомнить этой вины взрослых, но более зрелым свидетелям это могло быть более понятно.

Клара (и это является совершенно ничем не обоснованным предположением с нашей стороны) вполне могла быть таким свидетелем. Она могла быть даже единственным свидетелем данного несчастного случая, не сообщивщим никаких подробностей взрослым — под угрозой деда или просто опасаясь его.

Но и такое предположение вовсе не обязательно: Клара могла просто слышать разговоры взрослых на эту тему, которые не говорились при пострадавшем ребенке. Вина конкретного подозреваемого взрослого наверняка была не вопиющей (как и все прочее, что совершалось им в сфере убийств и провокаций), и подобными разговорами дело, очевидно, и ограничилось.

Клара, так или иначе, могла приобрести колоссальный козырь спустя многие годы, раскрыв глаза сестре на предположенного нами виновника ее увечья! Понятно, насколько Кларе оказался необходим такой козырь тогда, когда она, как мы предполагали выше, задалась целью в 1888 году убить самого Иоганна Непомука!

Клара владела методиками использования мышьяка, но ей был нужен исполнитель, имевший постоянный допуск к пище Иоганна Непомука. Сестра Иоганна, которой были раскрыты глаза на причины ее увечья (можно было бы и что-нибудь присочинить вполне правдоподобное на эту тему!) и на причины смертей детей Клары, становилась предельно мотивированным соучастником справедливого возмездия!

Такая гипотеза устраняет все неясности в отношении и мотивов, и возможностей убийства Иоганна Непомука, осуществленного его родственниками!

Совершенно естественным выглядит после этого и немедленный окончательный отъезд Иоганны из Шпиталя и ее обустройство в доме Гитлеров — ей, конечно, было морально нелегко оставаться в родных местах. Алоиз, разумеется, никак не мог быть посвящен в мотивы происходящего: терпеть в доме сразу двух отравительниц — это никому не по силам!

Отметим, кстати, что деньги самой Иоганны-младшей могли также частично относиться по своему происхождению к тому же Иоганну Непомуку: они могли быть получены ею в порядке благодарности от него самого во время ее ухода за ним больным. Могли они быть и украдены сразу после его смерти — это тоже вполне в духе всего этого семейства!

Заметим, однако, что вся только что рассмотренная версия строится на предположении о той последовательности событий, что сначала произошла смерть Иоганна Непомука, а уже только потом — перемещение Иоганны-младшей в семейство Клары и Алоиза Гитлеров. Выше мы упоминали, что точная датировка этого последнего перемещения нам не известна; неизвестно и то, было ли такое перемещение одномоментным или Иоганна поначалу циркулировала между Шпиталем и Браунау. Но тогда возникает совершенно иная версия событий в этом достопочтенном семействе убийц.

Не исключено, что в давние времена не Иоганн Непомук, а Клара оказалась сознательным или нечаянным виновником инцидента, искалечившего маленькую Иоганну. И не Клара, а Иоганн Непомук раскрыл глаза увечной девушке на виновницу ее несчастья — в тот момент, когда это понадобилось ему; было ли и это правдой или не совсем, но ни Иоганне, ни тем более нам судить об этом невозможно.

Но тогда уже Иоганна-младшая может подозреваться в убийстве детей Клары, к чему ее, несомненно, подучил Иоганн Непомук!

А вот подозрения, которые могли складываться у Клары, безусловно посвященной в семейные приемы использования ядов, могли побудить Иоганну-младшую к срочной смене собственной стратегии. Теперь уже у нее оказывался самый сильный мотив для устранения Иоганна Непомука — как единственного свидетеля обдуманности намерений в совершенном ею преступлении! И тогда Иоганн Непомук должен был быть убит этой его сообщницей.

От подобных вариантов, повторяем, тошнит и автора этих строк. Единственное оправдание попыток их рассмотрения — это то, что мы продолжаем расследование многолетней, фактически — многовековой деятельности семейства, породившего (уж это-то абсолютно бесспорно!) одного из самых выдающихся убийц в истории человечества!

Теперь поставим себя на место именно этого выдающегося убийцы, переехавшего в Шпиталь осенью 1905 года.

Адольф Гитлер, во-первых, сам был к этому времени уже вполне профессиональным убийцей-отравителем — и приехал именно с миссией исполнить свои профессиональные функции, о которых он уже знал все и вся.

Во-вторых, ему было уже 16 лет — он стал достаточно взрослым для того, чтобы не только, как было раньше, заниматься исключительно своими индивидуальными задачами, но и более внимательно и осмысленно обращать внимание на все остальное. В Шпитале он тогда провел немало месяцев — и мог ко многому присмотреться и прислушаться.

Легендарный Иоганн Непомук, умерший еще до рождения Адольфа, наверняка был популярнейшим героем местного фольклора. Задавая целенаправленные вопросы, Адольф мог многое что понять — сообразительности ему было не занимать!

Осторожно и ненавязчиво он мог уточнять свои впечатления, полученные в Шпитале, беседуя затем и с собственной матерью, и с тетушкой Иоганной уже в Линце — времени и возможностей у него для этого хватало. В итоге же он вполне ясно и четко мог представить себе все варианты сюжетов возможного убийства Иоганна Непомука!

Подобно тому, как мы писали в соответствующем месте, что Алоиз Шикльгрубер должен был больше нас знать о туманных событиях, в которых мы сами не можем разобраться до конца ввиду дефицита информации, теперь мы то же самое должны заявить об Адольфе Гитлере. Он, безусловно, лучше всех нас мог разобраться в таинственных лабиринтах истории собственного семейства — и извлекать из них правильные и полезные для себя выводы!

Далее — очевидные результаты.

Иоганна-младшая становилась абсолютно доступным объектом для шантажа: изложив ей всю версию ее преступления, на которой он сам остановился, Адольф неотразимо угрожал полным разоблачением: вскрытие могилы Иоганна Непомука (а может быть — и могил умерших старших братьев и сестры Адольфа) обеспечивало очевидные улики отравления, а сведения всех еще живых свидетелей раскрывали всю картину поведения окружавших жертву (или жертвы) лиц. Можно было хоть сразу передавать в суд это дело, якобы ничем не угрожающее самому Адольфу. Его еще живая мать имела в этом деле чистое алиби, ее подстрекательская роль (если она имела место быть) могла быть разоблачена лишь самой Иоганной в первом из рассмотренных нами вариантов, а потому являлась недоказуемой, и поэтому Адольф как будто бы совсем ничем не рисковал: он не ставил под угрозу возможной конфискации даже получение матерью, а следовательно — затем и самим собой, наследства, восходящего к собственности убитого Иоганна Непомука!

В другом же рассмотренном варианте, когда виновницей смерти старших детей Клары была сама Иоганна, Клара вообще оказывалась в стороне от убийства ее деда Иоганна Непомука.

И то, что в реальной ситуации Иоганна, подвергшаяся шантажу со стороны племянника, не могла обратиться за помощью к его матери — своей старшей сестре, свидетельствует о наибольшей вероятности именно этого последнего варианта!

Мы, разумеется, понимаем, что Адольф никогда бы не осуществил свою угрозу, выдвинутую против тетушки — совершенно не в его интересах было бы привлекать внимание властей к отравлениям в этом замечательном семействе! Но тетушка, относившаяся до этого момента к нему как к ребенку, не подозревала об этом! Ей пришлось принять все условия Адольфа!

Он ее, естественно, тут же выгнал из дому — ведь нельзя же оставаться жить с отравительницей под одной крышей! Ее он обобрал до нитки, однако постаравшись при этом не задевать интересы своей младшей сестры Паулы, которая не должна была иметь мотивов быть недовольной братом: ей предстояло стать весьма опасной потенциальной свидетельницей, а убивать еще и ее — в то время было явным перебором, это не могло не вызвать очевидных подозрений!