Том Стоппард - Розенкранц и Гильденстерн мертвы

• Название: Розенкранц и Гильденстерн мертвы
• Автор: Том Стоппард
• Издательство: «Азбука»
• Жанр: Драматургия
• Год: 2000

Известная трагикомедия Тома Стоппарда – парафраз шекспировского «Гамлета», вернее, «Гамлет», вывернутый наизнанку. Мы видим хрестоматийный сюжет глазами двух второстепенных персонажей – приятелей Гамлета по университету Розенкранца и Гильденстерна. Их позвали, чтобы они по-дружески выведали у Гамлета причину его меланхолии. Они выполняют это поручение, потом соглашаются следить за Гамлетом и незаметно для себя становятся шпионами, потом – тюремщиками Гамлета, а потом погибают в результате сложной интриги, в которой они – лишь случайные жертвы.

У Шекспира Розенкранц и Гильденстерн – предатели. У Стоппарда – несчастные люди, не понимающие, как они могли попасть в такой переплет, и не имеющие сил сопротивляться судьбе. Это два обычных, даже заурядных человека, – но только они выглядят нормальными людьми, все остальные персонажи шекспировской трагедии предстают одержимыми безумцами, занимающимися внутрисемейными «разборками», не смущаясь ничьим присутствием.

Пьеса написана в 1966 г., а перевел ее на русский не кто-нибудь — а сам Иосиф Бродский.

---

Актер-король

Уж тридцать раз как колесница Феба...

Входят Клавдий с Полонием; они приближаются к Офелии и поднимают ее. Актеры, опустив головы, быстро отступают в глубь сцены.

Клавдий

Любовь? Не к ней мечты его стремятся;
И речь его, хотя в ней мало строя,
Была не бредом. У него в душе
Уныние высиживает что-то.
И я боюсь, что вылупиться может
Опасность; чтоб ее предупредить,
Я, быстро рассудив, решаю так:
Он в Англию отправится немедля...

С этими словами они – Клавдий, Полоний, Офелия – исчезают из виду. Актер, выходя вперед, хлопает в ладоши, привлекая к себе внимание.

Актер

– Так не пойдет, джентльмены. (Актеры смотрят на него.) С этим нельзя выходить на сцену. (К Гильденстерну.) Какое у вас впечатление?

Гильденстерн

– А какое должно быть впечатление?

Актер (актерам)

– Вы не даете самой сути!

Розенкранц делает несколько шагов вслед за Офелией, потом возвращается.

Розенкранц

– Любовью это мне не кажется.

Гильденстерн

– Возвращаясь к нашим баранам...

Актер (к актерам)

– Это было ни к черту.

Розенкранц (к Гильденстерну)

– Похоже, вечером будет хаос.

Гильденстерн

– Не суйся – мы только зрители.

Актер

– Акт второй! По местам!

Гильденстерн

– Разве это еще не конец?

Актер

– Вы называете это концом? Когда еще нет трупов? Ну нет; что называется, только через... ваш труп.

Гильденстерн

– Как я должен это принять?

Актер

– Лежа. (Короткий смешок – но в ту же секунду это лицо человека, который никогда не смеялся.) У произведения искусства всегда есть замысел, вы же знаете. События развиваются сами по себе, пока не наступает эстетический, нравственный и логический финал.

Гильденстерн

– А какой финал на этот раз?

Актер

– Обычный. Вариантов, не бывает: мы приближаемся к месту, когда все, кому назначено умереть, умирают.

Гильденстерн

– Назначено?

Актер

– Ну, между «кушать подано» и «трагической иронией» достаточно места для проявления наших индивидуальных способностей. Вообще говоря, все можно считать законченным только тогда, когда дела так плохи, что хуже быть просто не могут. (Включает улыбку.)

Гильденстерн

– Кто это решает?

Актер (выключает улыбку)

– Решает? Это написано. (Он отворачивается, но Гильденстерн хватает его и резко поворачивает к себе; безмятежно.) – А сейчас, если вы будете столь любезны, разойдемся как в море корабли. Выражаясь популярно.

Гильденстерн отпускает его.

– Мы актеры, понимаете? Мы не выбираем: мы подчиняемся указаниям. Плохой конец прискорбен, хороший – безрадостен. В этом смысл трагедии. (Громко.) По местам!

Актеры занимают свои места для продолжения пантомимы; на этот раз представляется любовная сцена – страстная, эротическая – между королевой и отравителем-королем.

Любовники начинают. Актер вполголоса быстро комментирует происходящее Розенкранцу и Гильденстерну.

– Убив брата и соблазнив вдову, отравитель захватывает трон. В этой сцене они отпускают поводья своей разнузданной страсти. Она не догадывается, что мужчина, которого она сжимает в объятиях.... !

Розенкранц

– О, конечно – да – понимаю! Но это невозможно.

Актер

– Да? Почему?

Розенкранц

– Да как же – я полагаю, люди пришли отдохнуть, развлечься – а не за грязным и бессмысленным развратом.

Актер

– Ошибаетесь – именно за этим. Убийство, обольщение и инцест, – а вам чего нужно – хохмочек?

Розенкранц

– Я хочу хорошую историю – с началом, серединой и концом.

Актер (к Гильденстерну).

– А вам?

Гильденстерн

– Я предпочел бы искусство как зеркало жизни. Если тебе не все равно.

Актер

– Мне, сэр, все равно. (К обнимающимся любовникам.) Отлично, но не увлекайтесь. (Они встают; к Гильденстерну.) Мой выход через минуту. Луциан, племянник короля! (Поворачивается к актерам.) Следующий!

Актеры готовятся к следующему фрагменту пантомимы, который состоит в том, что сам актер представляет – хореография и стилизация – мучимого тоской, что есть вступление к страстной сцене с королевой («Гамлет», акт III, сцена 4).

Затем следует очень стилизованная сцена убийства Полония, закалываемого сквозь занавес (убитый король играет Полония); в течение этой сцены актер продолжает скороговоркой комментировать Розенкранцу и Гильденстерну происходящее:

Актер

– Луциан, племянник короля... отставленный дядей от трона и потрясенный... его кровосмесительным браком с его матерью... теряет разум... производя при дворе переполох и замешательство... своими метаниями... меж горчайшей меланхолией и диким безумием... попытками самоубийства (поза) и убийством (закалывает Полония)... наконец он предстает перед своей матерью и в довольно двусмысленной сцене (объятие – с элементами эдипова комплекса) умоляет ее признать вину и раскаяться... (Вскакивает, продолжая говорить.) Король (он выталкивает вперед отравителя-короля), мучимый виной, мучимый страхом, решает отослать своего племянника в Англию... и доверяет эту миссию двум улыбчивым подчиненным... придворным... двум шпионам... (отворачивается, чтобы соединить в одну группу отправителя-короля и двух актеров в плащах; эти двое кланяются, принимая от короля пакет)... вручив им письмо для передачи английскому двору!.. И вот они отбывают – на борту корабля... Два актера, шпионы, встают по бокам актера, а все трое начинают раскачиваться в унисон: движение корабля; потом актер отделяется от них. ...и они прибывают... Один из шпионов прикрывает глаза ладонью, разглядывая горизонт... ...причаливают... и предстают перед английским королем. (Поворачивается на 180 градусов.) Английский король...

Перемена головного убора превращает актера, игравшего только что убитого короля, в английского короля.

– ...Но где же принц? Куда он пропал? Сюжет усложнился – волею судьбы и интриги в руках у них оказывается письмо, обрекающее их на гибель! Шпионы вручают английскому королю письмо; английский король прочитывает его и приказывает их казнить. Актер срывает с них плащи, готовя их к экзекуции. Предатели, погоревшие на своей же хитрости, или жертвы богов – мы никогда этого не узнаем!

До сих пор пантомима шла плавно и безупречно, но тут Розенкранц делает шаг вперед, и все останавливается. Обстоятельством, заставившим Розенкранца вмешаться, оказывается тот факт, что под плащами оба шпиона одеты в костюмы, абсолютно аналогичные костюмам самих Розенкранца и Гильденстерна. Несколько неуверенно Розенкранц приближается к «своему» шпиону. Он в недоумении, почему именно костюм кажется ему знакомым. Останавливается и задумчиво ощупывает ткань...

Розенкранц

– Хм, если это не ...! Стоп, погоди, не отвечай – это было уже столько лет тому – но где именно? Мы знакомы, не так ли? Я никогда не забываю лиц (всматривается в лицо шпиона)... то есть твоего-то я прежде не видел. На минуту мне показалось, что – нет, мы прежде не встречались, верно? Да, боюсь, ты ошибаешься. Боюсь, ты принял меня за кого-то другого.

Гильденстерн тем временем приближается к другому шпиону, напряженно наморщив лоб.

Актер (к Гильденстерну).

– Вы знакомы с этой пьесой, сэр?

Гильденстерн

– Нет.

Актер

– Бойня – целых восемь трупов. Это у нас получается лучше всего.

Гильденстерн (с силой, накапливавшейся во время пантомимы и комментария к ней).

– Ты! Что ты знаешь о смерти?

Актер