Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество

• Название: За Веру, Царя и Отечество
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: История

Эта книга содержит полную историю первой мировой войны на русском фронте и близка по тематике к ранее изданным работам автора — «Белогвардейщина» и «Государство и революции». В ней рассказывается о героях и полководцах забытых сражений, описываются малоизвестные боевые операции российской армии. Основываясь на богатом фактическом материале, автор по-новому предлагает взглянуть на ход той войны и оценить ее значение в истории нашей страны. Издание рассчитано на широкий круг читателей.

---

Да и в таких случаях предполагалось использовать для укрытия лишь складки местности. Окапываться солдат не только не учили, но и запрещали, чтобы не испачкали форму и не утратили бодрого вида и наступательного духа. А в приказах писалось: "Никогда французская армия не будет рыть окопы, она будет всегда решительно атаковать и не унизит себя до обороны". За месяц до войны один гусарский лейтенант даже угодил под арест — за то, что проявил инициативу и познакомил эскадрон с рытьем окопов. Что же касается наступления, то один из главных военных теоретиков, начальник оперативного бюро Генштаба Гранмезон поучал: оно должно быть «немедленным», нельзя задерживаться, выясняя, что делает противник, а надо атаковать внезапно и стремительно. Рекомендовал "сразу, без оглядки пускать в бой все средства". "Важнее воспитать в себе дух, необходимый для победы, нежели разбирать способы ее достижения". Роль разведки сводилась к минимуму. И наступать предполагалось «змейками» по открытому полю, а лучше, для пущего напора сомкнутыми строями. Стратегических резервов также не предусматривалось ведь все должно решиться в первых сражениях. Подобные теории определяли и другие особенности французской армии. И немцы, и русские, и англичане давно переодели солдат в защитную форму, а французы начинали войну в красных штанах, красных кепи (у офицеров с белыми плюмажами), в синих мундирах и шинелях. Кавалерия красовалась в сверкающих кирасах и касках с хвостами из конского волоса или султанами из белых перьев. Когда же военный министр Мессими предложил ввести защитное обмундирование, сочли, что отказ от ярких цветов подорвет воинский дух, и бывший военный министр Этьен провозглашал в парламенте: "Ле панталон руж се ля Франс!" — "Красные штаны — это Франция!"

Подготовка войск велась исключительно на плацу — чтобы не портить крестьянских полей. Огневой подготовкой занимались мало, а для кавалерии курс стрельбы составлял всего 3 дня — основными должны были стать штыковые и сабельные удары. А пехоту тренировали в «наполеоновских» маршах по 40 км. И отрабатывали нормативы штыкового броска — 50 м следовало преодолеть за 20 секунд. Считалось, что это время нужно вражескому солдату, чтобы перезарядить винтовку, прицелиться и выстрелить. Из крепостей была оснащена современными железобетонными укреплениями только одна — Мобеж. Остальные были выстроены из кирпича и давно устарели. Но их не совершенствовали зачем, если все решится в наступлении? А крепость Лилль на крайнем левом фланге упразднили совсем, там немцев не ждали. Роль артиллерии сводилась к "огневому шквалу" — чтобы продожить дорогу броску пехоты. Легкие пушки калибра 75 мм считались одними из лучших в мире, но тяжелой артиллерии у французов не было совсем. Полагали, что она замедлит темпы наступления. И в марте 1914 г. военные расходы были сокращены на 80 млн. франков — из них исключили крупнокалиберные пушки и гаубицы. Так что ситуация выглядела, мягко говоря, своеобразно — на французских заводах выпускались отличные тяжелые орудия, но не для своей армии, а по иностранным заказам.

Дивизии по численности примерно соответствовали германским, в пехотной 17 тыс., в кавалерийской 4 тыс. Но орудий в пехотной дивизии было всего 36. А корпусная артиллерия составляла 48 стволов. Таким образом, на корпус приходилось 120 орудий — все легкие. Не было во французских войсках даже полевых кухонь. Тоже из "наполеоновских традиций". Солдат в походе должен был получать еду сухим пайком и готовить на кострах, каждый для себя. В полном загоне была и связь, предполагавшаяся, в основном, через посыльных. На такую новинку, как радио, не обращали внимания. А телефонные провода в ротах и батареях «привязывали» бы их к месту и мешали стремительному продвижению. И телефоны предусматривались только для старшего командования. Верховным Главнокомандующим стал начальник Генштаба 62-летний маршал Жозеф-Жак-Сезар Жоффр. Герой войн на Мадагаскаре, абсолютный сторонник вышеупомянутых теорий, человек крайне консервативный и весьма самоуверенный. В 1912 г. корреспонденты спросили его: "Вы не думаете о войне?" Он ответил: "Да, я думаю о ней все время. У нас будет война, я буду ее вести, и я выиграю ее". По французским законам с начала войны Главнокомандующему передавалась полная власть в военных вопросах, и ни президент, ни правительство уже не имели права вмешиваться в его распоряжения. А командующим армиями не предоставлялось ни малейшей инициативы — каждый свой шаг они должны были согласовывать с Верховным. Начальником штаба у Жоффра стал генерал Белен.

Прохождение службы во Франции подразделялось на действительную и службу в запасе. Но в отличие от немцев, на подготовку резерва никакого внимания не обращалось. Считалось, что войну должна вести только кадровая армия. Потому что у резервистов не может быть нужного «порыва», и разбавлять ими регулярные дивизии значило ослабить "боевой дух". На долю призванных из запаса оставлялась только тыловая служба — охрана объектов, патрулирование и т. п. Причем собственные убеждения французское командование ничтоже сумняшеся переносило и на противника. И пребывало в полной уверенности, что немцы тоже не станут использовать резервистов в активных действиях. Главная ошибка полководцев Франции заключалась не в том, что они не учли возможности обхода через Бельгию. А в том, что они значительно преуменьшали силы врага. У немцев почти все корпуса существовали "в двух экземплярах", полевые и резервные, причем с таким же номером. Французы считали их за один. И отметали многочисленные сообщения разведки, что это не так — дескать, такого не может быть, потому что не может быть никогда. Остальные ошибки являлись уже следствием главной. План Шлиффена командованию был известен, французская разведка купила его за огромную сумму у офицера германского Генштаба. Однако его сочли фальшивкой. Прикинули численность немецких армий по собственным оценкам (получалось 26 корпусов), и выходило, что этого не хватит на такую протяженность фронта. Заместитель Жоффра Кастельно говорил, что если немцы так растянут свои боевые порядки, чтобы идти через Бельгию, "тем лучше для нас — мы перережем их пополам". А когда заместитель председателя военного совета ген. Мишель, воспринявший ситуацию верно, стал предлагать меры противодействия, Жоффр заявил: "Нет смысла обсуждать это предложение. Генерал Мишель не в своем уме". И "ересь оборонительной стратегии" была решительно вытравлена.

Для французской армии был разработан "План 17", чисто наступательный. Его авторы Жоффр и Фош полагали двигаться на Берлин самым коротким путем. Вдоль границ с Германией и Люксембургом развертывались 5 армий. Главный удар наносился на правом фланге, в Лотарингии — тут предполагалось прорвать оборону и вторгнуться в Германию. Второй удар планировался в Арденнах отрезать германское правое крыло (как считалось, не очень сильное) от своих баз и вместе с первой группировкой двигаться на Рейн. А левый фланг — две трети французско-бельгийской границы, вообще оставлялся неприкрытым. Именно тот участок, куда нацеливались стрелы немецкого Генштаба.

В Берлине о недостатках французской армии хорошо знали. И более подготовленным противником считали англичан, имевших большой опыт войн в колониях. Это было верно лишь отчасти. Наращивая свой флот, англичане стали экономить на сухопутных войсках, и ассигнования на них за 10 предвоенных лет сократились втрое. Тех мощных армий, которые Британия выставляла в Бурских войнах, уже не существовало. Были части, несущие службу в колониях — разбросанные по всему миру. А в самой Британии располагалось всего 6 пехотных и 1 кавалерийская дивизии. Не было в Англии и воинской повинности — армия формировалась по принципу добровольного найма. Так что и развернуть эти соединения за счет подготовленных резервов не представлялось возможным. Да, личный состав в них был отборный, они состояли почти из одних сержантов, многие прошли через британские "горячие точки". Но там им приходилось нести, в основном, полицейскую службу. А если действовать, то в составе батальона, максимум полка.

И полки были отличными, профессиональными. Но к большим сражениям они не готовились, воевать в крупных соединениях и с применением современной техники не умели. Мало того, победы над «дикарями» вырабатывали у солдат и офицеров довольно легкомысленное отношение к войне. Анахронизмов у англичан тоже хватало — например, наставлениями предусматривалось, что на третий день мобилизации должна производиться заточка офицерских сабель. Некоторые высшие офицеры пренебрегали даже пулеметами, считая их "пустой игрушкой". Военным министром с началом войны был назначен фельдмаршал Гораций Герберт Китченер — герой покорения Судана и подавления буров. Человек очень волевой, жестокий, но и умный, дальновидный политик. Командующим экспедиционными силами стал Джон Френч, а его начальником штаба ген. Мерэй. Однако четких планов у англичан не было. Некоторые политики и военачальники вообще считали, что армия должна быть лишь придатком флота и использоваться для десантов. Правда, в 1911 г. начальник штабного колледжа Г. Вильсон договорился с французским Генштабом, что англичане займут позиции на левом, открытом фланге их фронта. Но каких-то конкретных обязательств на данный счет не существовало — это было лишь мнение "экспертов".