Персия Вулли - Гвиневера. Дитя северной весны

• Название: Гвиневера. Дитя северной весны
• Автор: Персия Вулли
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00084-5

Трилогия о Гвиневере рассказывает о полной чудес и приключений рыцарской эпохе короля Артура. Повествование ведется будущей королевой Гвиневерой, женой славного короля Артура. Вы унесетесь в волшебный мир древних королевств, отважных рыцарей, в мир придворных интриг, старинных религиозных обрядов.

В первой книге трилогии юная Гвиневера встречает столь же юного Артура. Их брачный союз — важный поворот в истории рыцарства. Отныне Они вместе будут бороться за воплощение своей мечты — создание ордена Круглого Стола.

---

Цезарь погнался за бабочкой, и мы пошли следом за ним к деревьям.

— Как ты думаешь, о чем они говорят? — спросила я.

— Возможно, о делах богов. — Артур слегка пожал плечами, подозвал Цезаря и приказал ему сидеть.

— Но отшельник носит крест.

— Мерлин ничего не имеет против, — ответил Артур, поощрительно потрепав пса по загривку за то, что тот подбежал, но одновременно заставляя его сесть. — Возможно, христианин тоже учится у нашего мудреца, как и Мерлин у него. В сельской местности христиане заботятся больше о мудрости, чем о догмах, и не так стремятся к власти, как в городах. Разве ты этого не замечала?

Я вспомнила, с какой благосклонностью Бригит признавала другие религии, помимо собственной. Возможно, Артур был прав, и только городские священники презирают других богов.

— А ты как относишься к христианам? — спросила я, считая, что сейчас для такого вопроса момент вполне подходящий, как, впрочем, и любой другой.

Цезарь сидел смирно, и Артур улыбнулся ему, потом махнул рукой в сторону деревьев, и мы пошли в тень, а пес побежал впереди.

— К христианам? — переспросил он. — Кажется, их учение ничем не отличается от любого другого. Они просят у бога помощи для себя и шлют проклятия на своих врагов. Я уверен, что любой бог время от времени может быть полезен. Но я вряд ли стану поклоняться только их Белому Христу и не буду смотреть сквозь пальцы на их вмешательство в политические дела. Пока я король, люди могут следовать учениям, устраивающим их больше всего, и я не стану покровительствовать одной религии в ущерб другой. Я не могу позволить себе рисковать доверием моих подданных, и вождь, пытающийся навязать всем одно вероисповедание, заслуживает того, чтобы его считали тираном.

Мы остановились у старого бревна, где Цезарь обнюхивал нору лесной мыши, и Артур тревожно нахмурился.

— Я не потерплю, чтобы людей разделяли религиозные распри, и кому или чему предпочту молиться в уединении, касается только меня. — Он коротко взглянул в мою сторону. — Видимо, твой отец воспитал тебя в том же духе.

— Да, да, я более чем согласна с тобой, — ответила я, энергично кивая. Было очевидно, что эта тема весьма важна для него, если он интересовался моим воспитанием прежде, чем просить моей руки. Мне следовало бы догадаться, что решимость Артура объединить свое королевство перевешивала все остальное, и любая религия в своем стремлении стать исключительной не получит его явного одобрения.

Неожиданно исчезли все мои страхи перед римскими дворами и догматическими ограничениями. Казалось, что между мной и Артуром установилось единое духовное пространство, особый мир, и мне захотелось петь, танцевать и бегать по лугу под апрельским солнцем. Красота этого мира переполняла меня, и я раскинула руки и засмеялась от счастья.

Цезарь вскочил, надеясь, что можно поиграть. Я прыгнула к нему, он увернулся, сделал круг и, прибежав назад, кинулся на Артура. И вот уже мы втроем носились по зеленой траве все более широкими кругами и смеялись, весело гоняясь за чудесной легкостью самой весны.

К игре присоединилась и Бригит, потом несколько молодых стражников и люди из Честера, и наконец все закружились в суматошном хороводе, смеясь и дурачась. Это было похоже на утренний танец в праздник Белтейна — торжественное выражение счастья быть живым. Дух этого места, носивший многочисленные имена, благословлял нас по своему древнему обычаю.

Веселье и хорошее настроение не покинули нас даже после того, как мы остановились перевести дух и мужчины привели лошадей. Сейчас между людьми, собравшимися по воле случая на дороге, возникло некое подобие родства, опьяняющее, как крепкое вино.

По совету Бригит, Артур отнес щенка в корзину, обещая выпустить его на следующем привале.

Вернувшись ко мне, верховный король махнул рукой в сторону шумной толпы, которая явно собиралась следовать за нами.

— Кажется, — хмуро сказал он, — люди прослышали о предстоящей свадьбе в Винчестере и решили ехать с нами.

Я непонимающе смотрела на Артура, но ухмылка, которая расплылась на его лице, была такой заразительной, что я тоже улыбнулась. В конце концов, лучшего способа засвидетельствовать уважение своему королю выдумать нельзя.

— Они понимают, что происходит нечто новое и захватывающее, и хотят участвовать в этом. — Его лицо сияло надеждой и восторгом, и, глядя на него, я подумала, что хотя он рос и не в святилище, но явно относился к людям, из которых получаются герои.

Праздничное настроение царило весь день, и мы догнали обоз, стоявший лагерем на окраинах Уитчерча. Артур и его приближенные остались там, новички, присоединившиеся к нашему отряду, организовывали свой лагерь в близлежащем лесу, а Бригит, Винни и меня сопроводили на постоялый двор в селении.

Нам отвели большую комнату, расположенную довольно далеко от шумного внутреннего двора, и после двух ночей, проведенных в монашеской келье, я была рада обществу. Но у моей наставницы, распаковывающей вещи, покраснели глаза, и она была непривычно молчалива.

— В чем дело, Винни? — спросила я, когда она вынула гребень и зеркало моей матери.

— Этого следовало ожидать, — ответила она, шмыгая носом. — Моя мать всегда говорила, что из езды верхом ничего хорошего выйти не может. — Большая слеза покатилась по ее круглой, как яблоко, щеке, соскользнула вниз и побежала дальше по подбородку.

— Ты заболела? — спросила я и встревоженно посмотрела на Бригит.

— Она потеряла свое новое кольцо, — объяснила та.

— Этого бы никогда не случилось, если бы я ехала в паланкине, — дрожащим голосом прошептала матрона. — А теперь оно исчезло навсегда.

— О, Винни, мне так жаль. Ну, ну… не плачь, — добавила я, обнимая ее.

— Но оно было настоящей римской работы, — прохныкала она, горестно кривясь.

— Тсс… мы купим тебе другое кольцо, когда приедем на юг. В Винчестере обязательно должны быть «настоящие римские» драгоценности.

Я сказала первое, что мне пришло в голову, желая успокоить ее, и это, похоже, подействовало. Винни высвободилась из моих объятий, и на ее зареванном лице мелькнула слабая улыбка.

— Ты действительно сделаешь это для меня? — спросила она, поразительно напоминая ребенка-переростка с лицом, мокрым от слез, и дрожащей нижней губой.

— Если мы сумеем найти такое кольцо, Винни, оно будет твоим, — обещала я.

На мгновение мне показалось, что моя наставница снова собирается заплакать, но ее рыдания перешли в икоту, и она стала поправлять прическу.

— Очень мило с твоей стороны, девочка, — сказала она чопорно. На ее щеках неожиданно появились ямочки. — Я полагаю, что теперь, когда твой брак с молодым королем неизбежен, мне следует называть тебя «госпожа».

Мысль была столь нелепой, что я засмеялась и начала было говорить, что в этом нет необходимости, но Бригит резко оборвала меня.

— Мы все будем так делать, и нам надо привыкать к этому уже сейчас, в дороге.

Бригит говорила совершенно серьезно, и я удивленно смотрела на нее. Почему члены моей семьи должны обращаться ко мне не по имени, а по титулу? Я собиралась возразить, но Бригит многозначительно покачала головой.

— И мы будем совершать меньше промахов при дворе, если некоторое время попрактикуемся в этом, — твердо сказала она, пока Винни приводила себя в порядок.

Вероятно, Бригит была права. Появиться подготовленной при незнакомом дворе было, конечно, хорошей мыслью. Поэтому я с неохотой согласилась.

Позже, когда мы остались одни, я шепнула Винни, что мне не хотелось бы слышать всей этой чепухи типа «госпожа», когда мы вдвоем. Она просто улыбнулась и сжала мою руку.

Артур заехал забрать нас в полдень. Обоз уже тронулся в путь с рассветом, и, когда мы догнали его, я была поражена, увидев, сколько людей следует за ним. При нашем приближении они выкрикивали приветствия и смеялись, узнавая Артура, а некоторые даже окликали его по имени. Мы махали им руками, улыбались и тоже приветствовали их, а позднее, когда мы степенно ехали во главе колонны, я спросила Артура, всегда ли ему устраивают такой прием.

— Нет, такого никогда не было, — хмыкнув, сказал он. — В большинстве случаев я еду с небольшим отрядом, и никто меня не замечает. А если и замечают, то не придают большого значения. Я думаю, — добавил он, искоса взглянув на меня, — что они собрались здесь из-за тебя.

— Из-за меня? — Эта мысль показалась мне невероятной.

— Конечно. Известие о том, что я собираюсь взять в жены кумбрийку, должно быть, распространилось по Уэльсу со скоростью лесного пожара, и теперь они хотят сами увидеть тебя. Людям, которые ценят кровные узы превыше всего, очень важно знать, что верховную королеву выбрали из их народа.

— Так вот почему ты решил взять в жены меня? — спокойно спросила я.