Лив Нансен-Хейер - Книга об отце (Нансен и мир)

• Название: Книга об отце (Нансен и мир)
• Автор: Лив Нансен-Хейер
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: История
• Год: 1986

Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающе­гося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.

В  основу   книги   положены   богатейший   архивный   материал,   письма,  дневники Нансена. 1-е изд. книги — 1971. Для широкого круга читателей.

---

Кемаль-паша не признал Севрского мира, так сильно урезав­шего границы Турции, и продолжал войну, которая шла с пере­менным   успехом.   Летом   1922   года   греко-турецкий   конфликт закончился полной катастрофой для греков. Союзники своих обе­щаний не сдержали, и наступил час расплаты. Греческие войска гибли или попадали в плен. В сентябре 1922 года Кемаль-паша взял Смирну и поджег город. Греки, военные и гражданские, в дикой панике устремились к морю. Тех, кого удавалось настичь, турки убивали на месте. Полмиллиона спаслись на островах, а 800 тысяч сгрудились в греческом и армянском кварталах Смирны и на обширных набережных. Разыгрывались невероят­ные ужасы. Вся гавань была запружена трупами.

Английские военные корабли, стоявшие на рейде, подбирали женщин, детей и мужчин, бросавшихся в море, и отвозили их в Грецию. В Смирне и в других занятых турками местностях пла­номерно истребляли не только греков, но и армян. Греческих и армянских мальчиков вырывали из рук матерей и убивали у них на глазах. Мужчин моложе 45 лет турки распределяли по рабочим батальонам, чтобы они восстанавливали разрушенные греческими войсками хозяйства. Женщин уводили в турецкие гаремы. И все произошло с такой быстротой, что никто и опомниться не успел.

Волна греческих и армянских беженцев докатилась и до Кон­стантинополя, который все еще находился под защитой союзни­ков. Полковник Проктер, руководитель местной нансеновской кон­торы по делам беженцев, много повидал нужды и бедствий, но то, чему он был свидетелем теперь, затмевало собой все преж­нее. Он телеграфировал Нансену, прося немедленных распоря­жений.

Это было утром 18 сентября. Нансен только что закончил от­чет в Лиге наций о проделанной работе по делам эмигрантов, и тут пришла телеграмма из Константинополя. Проктер просил распоряжения о том, чтобы развернуть работу своего вспомога­тельного аппарата: греческие власти обратились к Лиге наций с просьбой о поддержке. Нарушив регламент заседаний, Нансен попросил у председателя повторно предоставить ему слово для важного сообщения. Он поднялся на трибуну и, зачитав теле­грамму, потребовал немедленного вмешательства Лиги наций. Дело шло о двух миллионах человеческих жизней, и нельзя было терять ни минуты. Вопреки существовавшему правилу о пятиднев­ной отсрочке при обсуждении новых дел, вопрос был поставлен на повестку дня немедленно, и Нансен был облечен полномочием действовать под эгидой Лиги наций. Уже на следующее утро предложение было принято, и Ассамблея ассигновала 100 тысяч франков золотом. На вечернем заседании было сообщено, что английское правительство предоставило в распоряжение Нансена миллион фунтов на том условии, что остальные государства со­обща выделят такую же сумму. Не дожидаясь, пока закончится обсуждение вопроса, Нансен принялся за выполнение задания и за одни сутки успел закупить в Египте и в Болгарии провиант и нанять пароход для перевозок. А затем отправился в Македо­нию в сопровождении Филипа Ноэль-Бэйкера.

Прибыв на место, они угодили в самую гущу событий. Вместе с Ноэль-Бэйкером и другими сотрудниками Нансен сразу при­нялся за устройство пунктов питания. Но надо было воз­можно скорее распланировать дальнейшую работу. Подняли на ноги Красный крест, «Помощь Ближнему Востоку» и ряд других обществ помощи. В Смирне американский консул уже успел сде­лать очень важное дело: договорился с турецкими властями о том, что греческим судам разрешено будет под нейтральным флагом начать перевозку беженцев в греческие гавани. Прибывшая нансеновская группа за короткий срок освободила город от осталь­ных беженцев, которые находились в самом бедственном поло­жении, поскольку бежали, побросав все свое имущество.

Нансен спас 156 тысяч греческих беженцев, скопившихся в Малой Азии, переправив их в Грецию, а из Константинополя он отправил по домам 10 тысяч беженцев, чтобы они собрали бога­тый урожай, который впопыхах бросили на корню. На большие острова Самос и Хиос Нансен послал продовольствие и тем пре­дотвратил голод в этих отдаленных районах. Но не все опасности были позади. Среди беженцев свирепствовали холера, оспа и тиф. Из тех 27 тысяч греков, которые приехали из Константинополя, умирало, по рассказам самого Нансена, по 500 человек в неделю. В сотрудничестве с эпидстанциями, Красным крестом и другими организациями за короткое время удалось сделать профилакти­ческие прививки более чем миллиону беженцев.

В октябре Нансен созвал съезд всех организаций помощи для выработки единой тактики, чтобы не было разнобоя в работе. Его предложение было принято. По условиям перемирия от 11 октября Восточная Фракия переходила к Турции, и когда Бэйкер и Нан­сен прибыли туда в середине месяца, население как раз было опо­вещено о приближении турецких военных частей из Малой Азии. Кемаль-паша дал греческим крестьянам 42 дня сроку, чтобы очи­стить страну. Греческие крестьяне, не очень сведущие в грамоте, решили, что им дается на сборы 24 часа. Кое-как, впопыхах погру­зили они все самое необходимое на ослов и арбы, запряженные волами, и сотни тысяч греков повалили на запад, на родину. Они бросили неубранный урожай, хотя хлеб на полях уже созрел. Нан­сену сразу пришла идея: он решил скупить у крестьян весь уро­жай и нанять пароход, чтобы перевезти его в Грецию, где он, конечно, весьма пригодится. Он немедленно телеграфировал гре­ческому правительству: «Согласны вы дать мне денег на эту за­тею?» Через шесть часов он получил ответ из Афин: «Мы предо­ставили в ваше распоряжение четверть миллиона фунтов через банк в Константинополе. Через четыре дня в ваше распоряжение поступит еще два миллиона фунтов на необходимые расходы». За шесть часов Нансен раздобыл несколько пароходов и погрузил на них греков. Правда, все могло бы пройти гораздо организован­нее, если бы крестьяне согласились отложить свой отъезд на не­сколько часов.

Спустя несколько недель Нансен и Бэйкер приехали в Афины и предложили министру иностранных дел испросить заем у Лиги наций на устройство греческих беженцев на родине. При этом Нансен попросил министра ознакомиться с составленным им ме­морандумом. «Само собою разумеется,— ответил министр,— на каких вам угодно условиях».

Снабженный полномочиями греческого правительства, Нансен отправился в Константинополь на греческом военном корабле. Едва он успел высадиться на берег, как к нему обратился британ­ский посланник с просьбой уделить ему время для беседы. Он по­лучил от британского правительства уведомление, что три великие державы — Англия, Франция и США, участницы мирной конфе­ренции в Лозанне[205]— высказали пожелание, чтобы Нансен взял на себя переговоры с греческим и турецким правительствами об обмене военнопленными. Нансен немедленно приступил к пере­говорам с турецким правительством.

Первая попытка закончилась неудачей, но Нансен не сдавался. Он поручил Руверу и Эрику Колбану, которые прибыли в Кон­стантинополь помогать ему в делах, составить проект договора об обмене людьми между Турцией и Грецией. Затем все вместе отправились в Афины.

Уже при входе в Пирейскую гавань их встретила та же безо­традная картина — нескончаемый поток беженцев. Город был наводнен ими; Железнодорожные вокзалы превратились в ноч­лежки. Бездомные люди располагались повсюду — на улицах, в парках, спали прямо под открытым небом; большей частью это были женщины, дети и старики. Колбан спросил у Нан­сена, неужели он всерьез думает заняться этим безнадежным делом.

«Ответ его был весьма характерен,— рассказывал потом Кол­бан в своих воспоминаниях.— Он, мол, и рад бы отказаться от этого поручения, но ведь кому-то все равно придется этим за­няться. Пока не найдется другого, он будет продолжать».

Переговоры в Афинах прошли без всяких осложнений. Прави­тельство с большой готовностью приняло все предложения. За завтраком на загородной вилле королевской четы король Георгий выразил Нансену от своего имени и от имени всего народа благо­дарность и вручил ему большой греческий крест в знак призна­тельности за все, что он сделал для его страны.

Во второй половине дня Нансен пожелал посетить Акрополь. Он с удовольствием пошел бы один, но директор реставрационных работ считал своим долгом лично все показать Нансену. Он развлекал отца рассказами об истории почтенных руин, а это требо­вало времени. Отец старался возможно дольше сохранить заинте­ресованный вид, но постепенно пришел в совершенное отчаяние. Под конец Эрик Колбан, бывший в числе экскурсантов, взял на себя не в меру любезного директора, и отец смог побродить по Акрополю и помечтать в одиночестве.

Спустя несколько дней он уже был на пути в Лозанну, сопро­вождаемый представителями Турции и Греции, и вез туда соб­ственное предложение относительно обмена беженцами.

«Благодаря его усилиям было достигнуто наконец соглаше­ние»,— говорит Ноэль-Бэйкер.