Энн Риверс Сиддонс - Королевский дуб

• Название: Королевский дуб
• Автор: Энн Риверс Сиддонс
• Издательство: Новости
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0897-9

Действие романа протекает в небольшом городке американского Юга, куда после разрыва с мужем приезжает с 10-летней дочерью Хилари главная героиня романа Энди Колхаун. Через весь роман проходит образ Королевского дуба — дерева-патриарха местных лесов, символизирующего мощь, красоту и бессмертие девственной природы Юга. Возле него возникает любовь Энди и лесного отшельника Тома, здесь избавляется от замкнутости и апатии ее дочь, здесь они все вместе находят радость и счастье.

---

— Кто-нибудь однажды прикончит тебя, Пэт. — Голос Тома был таким естественным и безучастным, будто он говорил о погоде. — Надеюсь, что в это время я буду где-нибудь далеко в присутствии еще десяти человек, потому что наверняка, черт возьми, полиция подумает, что это сделал именно я. И я бы очень хотел, чтобы это случилось… раньше, до сегодняшнего дня, когда это для меня что-то значило.

Я повернулась, вышла из спальни и направилась к лестнице. Том тихо шел за мной.

— Слышала еще и не такое, — крикнула Пэт нам вдогонку. — А у самой получалось и похлеще.

Ее голос звучал тонко и пронзительно.

— Тебе подобное не удавалось, даже когда ты была в ударе, — ответил Том и последовал за мной вниз по лестнице. На площадке он тронул меня за локоть и остановился. — Я попрошу автомобиль у Клэя и отвезу тебя домой. Не хочу, чтобы ты ввязывалась во всю эту историю. Нельзя угадать наверняка, скольким людям она уже рассказала.

— Не надо. Тиш и Чарли отвезут меня. Пожалуйста, Том. Все остальное только между Картером и мной.

— Береги себя. — Том прикоснулся к моим волосам, пошел по галерее и спустился по другой, противоположной лестнице. Я спустилась вниз, в толпу, чтобы найти Тиш и Чарли.

Они ждали меня около бара и выглядели очень обеспокоенными. Казалось, что больше никто не замечает меня, значит, Пэт до этого времени придержала свой язык. Впрочем, это не имело никакого значения: вред уже был нанесен.

— Картер сказал, что он чувствует себя отвратительно, он решил отправиться домой и просил нас отвезти тебя, когда ты спустишься, — сообщила Тиш. — Он ужасно выглядел. Вы поссорились?

— Нет, — ответила я. — Я готова уехать, как только вы захотите.

Мы взяли пальто, вышли на веранду и подождали, пока работник Клэя Дэбни подвел к дому „ягуар". Холодный ветер был приятен моему одеревеневшему разгоряченному лицу. Кроме его прикосновений и тупой, стучащей усталости, я не ощущала абсолютно ничего.

Тиш и Чарли не сказали ни слова, пока мы не подъехали к парадной двери моего коттеджа. Тогда Чарли предложил зайти со мной. „Ягуара" Картера на подъездной аллее не было.

— Нет, — отказалась я. — Спасибо. Очень мило с вашей стороны, что подвезли меня.

— Позвони завтра, — крикнула Тиш, высовываясь из автомобиля.

— Хорошо. Позвоню. Спокойной ночи.

Даже несмотря на то, что машины возле дома не было, я почти с уверенностью ожидала увидеть Картера в гостиной. Рана предательства этой ночи, казалось, требовала еще одного, последнего свидания. Но гостиная была пуста, она была такой же, какой мы ее покинули перед вечером в „Королевском дубе". Только старый портфель Картера исчез с кофейного столика, не было и пакета с адвокатскими бумагами, шерстяное пальто больше не висело на крючке у кухонной двери. Я прошла через холл в спальню и открыла большой шкаф. Отделения Картера пустовали. Я пошла в ванную. Его банный халат исчез с крючка, его бритвенные принадлежности не лежали на полке. Я вернулась в гостиную и посмотрела на автоответчик. Красный огонек мерцал. Я опустилась в кресло и нажала кнопку. Я знала, чье послание там записано.

Оно было очень кратким, голос Картера не казался рассерженным или печальным, просто… каким-то более старым и усталым:

— Я больше не позвоню. Но если я понадоблюсь тебе или ты захочешь поговорить — звони. Ожидать этого звонка я не буду, но мне хочется, чтобы ты обратилась ко мне, если возникнет такая необходимость. Я люблю тебя, Энди. Береги себя.

В тот момент я поняла, что те же самые слова говорил мне Том, когда уходил из особняка Клэя. Это показалось мне невыносимым. Я сидела в кресле и плакала до половины четвертого утра, а затем, выплакав наконец все слезы, легла в постель и заснула, впервые за много ночей одна.

Глава 10

Недели через две после этого вечера Тиш отправилась в Атланту сделать операцию на десне, и я поехала с ней, чтобы привезти ее обратно, если она будет чувствовать себя недостаточно хорошо, чтобы самой сесть за руль. Я оставила Хилари у Чепинов и взяла один день за счет моего драгоценного отпуска по болезни. Мы поехали в четверг, операцию Тиш сделали в пятницу утром, и к субботнему вечеру она чувствовала себя вполне прилично, чтобы пойти пообедать. Я проводила дни в походах по магазинам, покупая вещи для Хилари и для себя, разъезжала на „тойоте" по забитому машинами и гудящему Бакхеду, где так недавно проносилась на „БМВ".

Я проехала мимо нашего бывшего дома и огромной резиденции родителей Криса на Хабершем-роуд. Оба здания пустовали, ставни были закрыты, на подъездных аллеях не стояли автомобили. Я не чувствовала абсолютно ничего, кроме отчужденности. Она звенела у меня в ушах и стучала в висках. К тому времени, когда я встретилась с Тиш в ресторане „Ритц-Карлтон" в Бакхеде, я ощущала беспокойство и потерянность, как турист после насыщенного дня в иностранном городе, который был ему смутно знаком по какому-то далекому, прошлому посещению. Город своими запахами забил мои ноздри, а уши наполнились его воем. И я до боли почувствовала тоску по чистой, колючей прохладе зимних лесов. А мои ладони и Дуни просто болели от тоски по Тому.

Тиш сидела на банкетке, потягивая мартини; свою распухшую челюсть она удобно устроила в складках кашемирового свитера. У моего прибора также стоял мартини, бледный, как свет луны, в запотевшем ото льда бокале. Я с благодарностью сделала глоток, потом второй.

— Спасибо, — сказала я, гримасничая от острого вкуса джина. — Как раз это мне и было нужно.

— Тяжелый день среди роскошных соблазнов?

— Да, что-то вроде этого. Я чувствовала себя чужаком с другой планеты. Как будто я здесь никогда не жила. Хуже того, у меня ощущение, что я и в Пэмбертоне не живу. Тиш, внезапно мне показалось, что я вообще нигде не живу. Будто я свободно плаваю в пространстве. Противное и какое-то странное чувство.

— Ну, это меня не удивляет. В последнее время ты не была похожа на среднюю американку. Ты сейчас — свежая сплетня в очередях в кассы и в косметических салонах.

— Люди говорят обо мне?

Не знаю почему, но я была удивлена. Конечно, они обсуждали меня, как можно иначе?!

— А ты еще сомневаешься в этом? — спросила Тиш. — Картер Деверо — всеобщий любимец. Что хорошо для Картера — хорошо для Пэмбертона, и все такое прочее. Я бы не сказала, что ты выбрала благоразумный способ разрыва с ним. Попасться в самый интересный момент в верхней спальне „Королевского дуба", в то время как весь город находится этажом ниже? Бог ты мой, Энди, неужели ты не могла написать ему обычную записку в стиле „Дорогой Джонни…" и тому подобное?

Меня охватила огромная тихая усталость. Я могла бы вытянуться сейчас на скамейке и спать часами, днями…

— После всего, что случилось, Картер вернулся к Пэт — по крайней мере я так слышала. Это будет предлогом для пересуд еще пару месяцев, — заявила Тиш, выгребая маслину из моего мартини и засовывая ее за здоровую щеку. — Черт, здорово жжет. Я слышала, что он посетил вместе с ней собрание Ассоциации юристов, проходившее на Си-Айленде; сейчас они там. Все интересуются, что ты скажешь по этому поводу, но тебя никто не видит, поэтому разузнать невозможно. Мой телефон начнет трезвонить в ту же минуту, как я войду в дом. Догадываюсь, что тебе не слишком хочется говорить со мной на подобную тему, я права? Но ты же знаешь — я никому ничего не скажу.

— Тиш, просто сейчас я не могу говорить о Картере. — Я вновь ощутила боль от подлости и вины. — Мне бы очень хотелось, чтобы люди не вели разговоров о нем. Он к этому совершенно не причастен. И смертельно ненавидит сплетни. Что касается меня, то я действительно удивлена, почему кто-то интересуется тем, что я делаю. Я не одна из вас. Не по-настоящему.

— Однако ты почти стала одной из нас. Ты была близка к этому. А что до того, почему они сплетничают… Ты серьезно спрашиваешь? Подумай сама. Ты на самом деле слишком много занималась амурными делами, Энди. Вначале в городе, потом по всем болотам. Это просто… мы не так поступаем в Пэмбертоне. Не говорю, что большинство из нас не хотело бы сделать то же самое; просто мы так не делаем. Даже мы, давно замужние женщины. Как раз именно мы. И когда кто-то очень похожий на нас занимается сексом повсюду, да еще не с одним, а с двумя мужиками — мы сплетничаем.

— Пэт Дэбни поступает не лучше меня. Никто этим не интересуется; все, кажется, именно этого и ожидают, — возразила я.

— Она — не одна из нас. Она — закон для самой себя. К тому же она — „зимний житель". А ты должна была стать пэмбертонкой. Все было подготовлено к этому; пойми, это практика нашей общественной жизни. Ты и Картер. Зацементированы в решетку. Маленькие города живут по своим правилам и ритуалам. Если ты и Картер могли порвать отношения из-за… из-за дикого человека, значит, подобное может случиться с любым из нас. Я не хочу сказать, что ни одна женщина в городе не мечтала заняться любовью с Томом Дэбни на дереве или чем-нибудь в этом роде; все мы об этом мечтали. Даже гранд-дамы, даже его мать и сестра, возможно. Однако совершить это — просто диссидентство. Поступок, выходящий за рамки закона нашего „стада". Я слышала, как Кэролайн Дэбни говорила: „А она выглядела такой милой уравновешенной маленькой матроной". Кроме того, я немного беспокоюсь за тебя, если говорить откровенно. И удивлена, что ты удивляешься.