Евгений Маурин - Шах королеве. Пастушка королевского двора

• Название: Шах королеве. Пастушка королевского двора
• Автор: Евгений Маурин
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-386-00673-0

Евгений Маурин – признанный мастер историко-авантюрной прозы, чьи романы отличают виртуозно прописанный, динамичный захватывающий сюжет и потрясающее умение передавать дух той или иной исторической эпохи.

«Шах королеве» и «Пастушка королевского двора» – наиболее известные романы писателя, действие в которых разворачивается во второй половине ХVII века при дворе знаменитого «короля-Солнца» Людовика XIV. Изощренные придворные интриги и интимные похождения венценосных особ, роковые красавицы и любовные страсти, распутство и коварство, ревность и предательство – все это вы найдете на страницах потрясающе увлекательных сочинений Маурина, любимых не одним поколением истинных ценителей первоклассной исторической прозы.

---

Вдруг откуда-то из парка (откуда? – неведомо, но близко-близко) послышался звучный, сочный баритон, запевший песенку про пастуха и пастушку. Сначала и Луиза, и Людовик не обратили внимания на это пенье, и волнующая мелодия песни показалась им законным аккомпанементом к переживаемому ими моменту. Но вот голос певца перешел в явно язвительные интонации и послышался вызывающий припев:

Ты – пастушка?
Нет, ты просто – потаскушка!

Луиза вскрикнула, словно пораженная в самое сердце, и с силой оттолкнула от себя короля.

– Ты слышишь? Слышишь? – истерически крикнула она. – Этот певец прав! Я – просто низкая потаскушка! – девушка зарыдала и с обычной женской логикой добавила сквозь слезы: – Ты видишь теперь сам, что позволяют себе здесь со мной, хотя я ни в чем не виновата!

Но король, ошеломленный всем происшедшим, положительно оглушенный этой дерзостью неведомого певца, продолжал недвижимо стоять на том же месте, куда отбросил его толчок Луизы.

А певец тем временем пел третий куплет, еще бесстыднее, еще язвительнее, чем первые два. И в третий раз сатанинским хохотом прозвучал припев:

Ты – пастушка?
Нет, ты просто – потаскушка!

Луиза снова вскрикнула, еще болезненнее, еще мучительнее, чем прежде.

– Я убью на месте этого негодяя! – яростно крикнул король, выходя из своего оцепенения, и, обнажив шпагу, бурно вылетел из комнаты.

Но стоило ему выбежать за порог комнаты, как с дерева, росшего почти под окном, послышался слабый свист, и пение сразу оборвалось посредине.

XVIII

Людовик, к вящему изумленью всех попадавшихся ему по дороге придворных и слуг, бурей выбежал в парк. Но полянка перед окнами комнат Луизы де Лавальер была совершенно пуста. Король, словно взбешенный волк, обрыскал все углы и закоулки, потоптал даже роскошные цветы в клумбах, истыкал шпагой все кусты, но не обнаружил никого. Безрезультатность поисков довела его ярость до последних пределов, и, держа перед собой шпагу, как бы собираясь поразить какого-то никому, кроме него самого, невидимого врага, король побежал вдоль аллеи.

Вдруг из-за угла навстречу ему показалась фигура Филиппа Орлеанского, шедшего ленивой, развалистой походкой. Увидев своего царственного брата в таком странном виде, герцог вытаращил глаза, раскрыл рот и спросил:

– Милый Людовик, что с тобой? За кем ты гонишься?

– За певцом! – прохрипел король. – Я искрошу его подлое тело в куски! Где он?

– За каким певцом, дорогой брат? – с тревогой в голосе спросил Филипп.

– Как, разве ты не слышал этого подлого, наглого пения?

– Милый Людовик… Я просидел здесь в парке по крайней мере целый час, с самого завтрака, и ей-богу не слышал никакого пения. Тебе что-нибудь показалось…

Для напряженных нервов короля наступила реакция. Он раскрыл рот, выпустил шпагу из рук и пошатнулся. Филипп едва-едва успел подхватить брата и не дать ему упасть Осторожно обняв его, герцог подвел его к дерновой скамейке и усадил.

Прошло несколько минут в тягостном молчании. Все спуталось, все крутилось цветным вихрем в голове несчастного Людовика. Наконец он растерянно вымолвил:

– Неужели мне все… показалось?

– Ну конечно, показалось! – подхватил Филипп. – Ах, дорогой брат, говорю тебе, ты ведешь слишком усидчивую, слишком перегруженную работой жизнь! Так недолго и до беды! Тебе непременно надо развлечься, отдохнуть.

Людовик промолчал в ответ. Он пытался собрать свои мысли. Перед ним, словно в тумане, мелькнуло испуганное лицо Луизы. И вдруг ему стало до боли стыдно своего поведения. Ведь он клялся, и только случай помог ему не нарушить клятву! Как покажется он теперь на глаза Луизы?

И тут король почувствовал, что он не может встретиться сейчас с Лавальер, что ему стыдно ее, стыдно всех. Хоть бы сбежать куда-нибудь, скрыться, забыться хоть на миг!

А Филипп продолжал:

– Напрасно ты не хочешь поехать со мной в Париж. Как славно отдохнули мы бы там, как весело провели бы время! А каких женщин отобрал для этого пира из своей труппы старый шут Мольер! Да и эта Жанна, о которой я говорил… Она сложена как богиня. И как танцует. Поедем, Людовик, а? Лошади готовы, подставы дожидаются на местах. Мы, словно ветер, прилетим в Париж!

Этот призыв Филиппа ударил Людовика по нервам, словно весть об освобождении. Ну да, конечно! Ведь хотелось же ему забыться, уйти куда-нибудь от этого тягостного чувства. И в то же время опять сверкнули в глазах разноцветные искры, расплываясь в тысячи соблазнительных женских образов.

– Едем! Только сейчас! – крикнул он, хватая брата за руку.

– Ну вот! – обрадовался Филипп. – Так я пойду распоряжусь, а ты, вероятно, зайдешь к себе переодеться?

– Да, да. Конечно! Я сейчас буду готов…

– Но ты не раздумаешь?

– О, нет! – король сухо расхохотался. – Я так благодарен тебе, Филипп!

Он пожал руку брату и быстрым шагом направился к себе. Шел он, опустив с мрачным видом глаза книзу, и все, кто встречался с ним, испуганно отскакивали в сторону. Но Людовик никого не видел, ничего не замечал.

У себя в кабинете он увидел графин с прохладительным питьем, жадно потянулся к графину, налил себе стакан, выпил его залпом, налил еще и еще…

Питье освежило короля, в голове стало яснее. И в то же время внутри что-то настойчиво, еще настойчивее, чем раньше, звало вон отсюда.

Людовик подошел к большому венецианскому зеркалу и оглядел себя. Костюм был немного смят, кружева чуть-чуть потрепаны.

– Ах, да не все ли равно? – вслух произнес Людовик. – Король – везде и во всем король!

Но тут ему вдруг вспомнилось, при каких обстоятельствах пришел в такое состояние его камзол, и волна жгучего стыда обожгла ему сердце. И в то же время в голову кинулось глухое бешенство.

Людовик резко отвернулся и задел при этом за графин. Через секунду он с диким проклятьем схватил неповинный сосуд с прохладительным питьем, высоко взметнул его над головой и с раздражением кинул об пол, заставляя разлетаться вдребезги.

– Вот! – с облегчением сказал он затем.

– А-гхм! – послышался вдруг позади него чей-то осторожный кашель.

Людовик резко обернулся и увидел… Беатрису Перигор. Теперь он окончательно вышел из себя.

– Опять вы? – заревел он, наступая на девушку со сжатыми кулаками, и, казалось, что он вот-вот изобьет Беату. – Что вам нужно? Как вы смели явиться сюда?

– Ваше величество изволили забыть, но вы сами вручили мне ключ для того, чтобы я могла в необходимый момент незаметно и без помехи явиться к вам, – ровным, спокойным голосом ответила девушка.

Ее спокойствие отрезвило короля.

– Так что же вам нужно? – уже гораздо мягче спросил Людовик.

– Так как ваше величество все же, как я и говорила, решили ехать на праздник герцога Филиппа, то я хотела указать вот на что. Когда на празднике произойдет неожиданный сюрприз, то весть о непредвиденном исходе хитрой затеи наших врагов быстро дойдет сюда, и я предвижу, что под влиянием злобы от неудачи они могут отважиться на такое отчаянное дело, которое я не смогу предупредить. Поэтому необходимо, чтобы вы, ваше величество воспользовались случаем и задержали всех присутствующих на празднике под арестом до расследования, а сами как можно скорее вернулись обратно. Вот и все!

Беата церемонно присела и попятилась к потайной дверке, через которую она вошла сюда.

Король с немым изумлением посмотрел на девушку. Его просто начинала пугать эта необъяснимая осведомленность.

– Я ли сошел с ума, или в самом деле весь мир перевернулся вверх ногами? – пробормотал он. – Нет, я должен дознаться, в чем тут дело. Эй, мадемуазель… мадемуазель! – крикнул он вслед исчезавшей Беатрисе.

Но в ответ ему послышался скрип запираемого замка.

Конечно, Беатриса слышала этот призыв, но ей некогда было удовлетворять любопытство короля. Она спешила к Луизе, бившейся в жесточайшей истерике. Правда, около Лавальер оставалась д'Артиньи, но в таком беспомощном положении рискованно было оставлять Луизу под защитой легко терявшейся Полины. Мало ли что могли придумать в это время враги Луизы? Вдруг у них появился еще какой-нибудь новый план, и они воспользуются нервным припадком девушки, чтобы под видом лекарства подсунуть ей какую-нибудь гадость? И Беатриса ускорила свои шаги, торопясь к Луизе.

Однако ее опасения были напрасны: Лавальер, уже значительно успокоенная, лежала в полной безопасности на кушетке в своем будуаре, но все еще имела очень несчастный вид. Ее волосы были распущены, заплаканные глаза окружены глубокой синевой, а белые изящные руки, судорожно сжимая какой-то клочок бумаги, безвольно и беспомощно свисали вниз.

– Злая, злая! – с ласковой укоризной произнесла Беата, подходя к Лавальер. – Какой тревоги наделала ты нам всем!

Вместо ответа Луиза привлекла к себе подругу и опять горько заплакала.

– Но побойся Бога, Луиза! – тревожно воскликнула Перигор. – Да возможно ли так глубоко и долго страдать от ничтожной обиды? Какая-то глупая, дерзкая песенка. Да я на твоем месте и внимания не обратила бы!