Евгений Маурин - Шах королеве. Пастушка королевского двора

• Название: Шах королеве. Пастушка королевского двора
• Автор: Евгений Маурин
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-386-00673-0

Евгений Маурин – признанный мастер историко-авантюрной прозы, чьи романы отличают виртуозно прописанный, динамичный захватывающий сюжет и потрясающее умение передавать дух той или иной исторической эпохи.

«Шах королеве» и «Пастушка королевского двора» – наиболее известные романы писателя, действие в которых разворачивается во второй половине ХVII века при дворе знаменитого «короля-Солнца» Людовика XIV. Изощренные придворные интриги и интимные похождения венценосных особ, роковые красавицы и любовные страсти, распутство и коварство, ревность и предательство – все это вы найдете на страницах потрясающе увлекательных сочинений Маурина, любимых не одним поколением истинных ценителей первоклассной исторической прозы.

---

Однако, как ни торопился король, ему все же было неудобно отбиваться от всей компании, дамы же не были расположены скакать сломя голову. Поэтому в Фонтенебло они вернулись в такой час, когда нечего было рассчитывать застать Луизу бодрствующей.

Простившись с гостями, Людовик поспешил к себе, переоделся и вышел в парк. Была чудная светлая ночь. Полная луна освещала кусты и дорожки мистическим зеленоватым светом, душно и сладко пахли цветы с куртин, где– то в траве стрекотали цикады. Ах, никогда еще со времен своей ранней юности, когда сердце так широко открыто миру, когда оно тоскует по любви, никогда еще с той поры не переживал король Людовик такого томления страсти!

Рассеянно, тоскливо побродил он по дорожкам и затем свернул к тому крылу замка, где были расположены покои Лавальер. Фасад ее окон был темен, только в одном из них таилось слабое красноватое сияние. Это светил ночничок в спальне «пастушки».

Король отошел в тень густой купы деревьев и некоторое время безмолвно смотрел на озаренное красноватым сиянием окно. Воображение уносило его за преграду плотной занавески и рисовало ему прелестную белокурую головку Луизы на подушке. Сладко, безмятежно спит милая, милая девушка! Ее рот, вероятно, немного открыт, грудь дышит спокойно и ровно, по милому, чистому, невинному личику бегают красноватые зайчики от дрожания ночной лампады…

– Ах-ах-ах! – протяжно и грустно вздохнул Людовик.

– Ах-ах-ах! – в тон ему насмешливым эхом отозвался чей-то вздох из ближних кустов.

Людовик вздрогнул, словно ужаленный, и кинулся к кустам, где белело чье-то платье. Через секунду он уже схватил чью-то нежную руку и вытащил какое-то женское существо на полянку под лучи луны. Тут он заглянул насмешнице в лицо и с удивлением воскликнул:

– Как… Это – вы?

– Я самая, к услугам вашего величества! – ответил звонкий голосок Беатрисы Перигор.

– А что вы собственно здесь делаете, позвольте вас спросить?

– Немного мечтаю… немного вздыхаю… и очень много поджидаю ваше величество!

– А на каком основании вы поджидали именно меня и именно здесь?

– О, я была уверена, что ваше величество пожалует сюда!

– А почему это, позвольте узнать?

– Но – помилуйте! – Луна, запах цветов, теплый ветерок… Я знаю наклонность вашего величества к пастушеской идиллии и была уверена, что эта обстановка, словно созданная для пасторали, непременно должна привлечь вас под окна Луизы де Лавальер!

– А знаете что? – полусмеясь, полусердясь сказал Людовик, схватив Беату за ухо. – Вам следовало бы хорошенько надрать ваши розовенькие ушки, чтобы вы не смели так дерзко высмеивать своего короля!

– Но помилуйте, ваше величество! Чем же? Я говорю от чистого сердца и со всей почтительностью.

– А мой вздох вы передразнили тоже «от чистого сердца и со всей почтительностью»?

– Ах, как вы несправедливы ко мне, государь! Самые лучшие движения моей души вы истолковываете в дурную сторону. Мой вздох, Боже мой, мой вздох! Да ведь я вздохнула только от искреннего сожаления, что вашему величеству приходится лишь вздыхать под окном Луизы де Лавальер!

– Вы – самый злой, самый ядовитый зверек, какого мне приходилось видеть! – буркнул король и пребольно ущипнул Беату за ухо.

– Да нет же, государь, вы неправильно истолковываете мои слова, – с лицемерной наивностью возразила Беата. – Как же было мне не вздохнуть? Стою я, гляжу и думаю: вот могущественный король, который всевластен; вот красивый, пылкий юноша, который любит и любим. И ему суждено только… вздыхать! А ведь такая ничтожная преграда отделяет его от полного счастья! Если бы он оставил вздохи и просто… ну, кинулся сам в это манящее розовым светом окно, то… его встретили бы маленький испуг, легкое недовольство, немного слез, не особенно упорное сопротивление. А если бы мой король чуть-чуть усилил свою настойчивость, то все это сменилось бы жаркими объятиями, пламенными лобзаньями и полным, несмятенным счастьем! Сколько светлой радости и как мало труда! А ведь, быть может, в этот момент Луиза де Лавальер в жаркой грезе разметалась на своей одинокой постели; быть может, в этот миг ее розовые уста призывают кого-то и в страстной истоме шепчут имя «Луи». Быть может, она тоже томится, тоже страдает, тоже вздыхает. Увы! Ей тоже суждено только вздыхать! Ведь тот, кто мог бы сменить в ее груди вздохи тоски на вздохи счастливой страсти, сам вздыхает там, где надо действовать. Ах, ваше величество, ваше величество! Только тонкое окно отделяет вас от счастья двух людей, из которых один – вы!

При этих словах король вздрогнул и невольно сделал шаг вперед к окну. Но он тут же снова отступил назад и уныло пробормотал:

– Нет, я ведь клялся…

Беата звонко расхохоталась.

– Чему вы смеетесь, черт возьми? – крикнул король.

– Тому, ваше величество, что я сейчас чуть не заработала себе предков! Как ни как, а движение вы все-таки сделали! Ну да ничего! Сегодня я уже сделала кое-что ради этого, а в будущем, надеюсь, не всегда же ваше величество станет исключительно… вздыхать!

– Знаете что? – резко оборвал ее король. – Вы сказали, что поджидали меня? Надеюсь – не затем, чтобы высмеивать меня, словно робкого пажа, только что приехавшего ко двору? Ну так к делу! Что вы хотели сказать мне?

– Мне нужна помощь вашего величества. Девушку, которая очень любит Луизу де Лавальер и которая могла бы быть мне очень полезной в обережении дорогого вам человека, опутали наши враги, и я едва успела предотвратить большое несчастье…

– Что такое? – испуганно спросил король.

– Мммм… – замялась Беата. – Нет, уж лучше разрешите мне, ваше величество, снова воспользоваться однажды данным мне правом и держать до поры до времени свои козыри скрытыми, иначе вы можете испортить мне всю игру! Но завтра вечером, на пиру…

– На каком пиру?

– На холостом пиру у его высочества, герцога Филиппа!

– Но я и не собирался там быть!

– А между тем на ваше величество вполне рассчитывают.

– Но я не давал слова. Я уклонился от решительного обещания и в душе отказал.

– И все-таки вы будете там, ваше величество!

– Да вы-то что можете знать, несносное создание?

– Все или почти все, что мне нужно! Ну да не стоит спорить о будущем. Достаточно будет, если завтра вечером вы вспомните о моих словах… Да, о чем я говорила? Так, вспомнила! Завтра вечером на пиру всех ждет неожиданный сюрприз, и, когда вы увидите нежданное украшение красавицы, вспомните, что это украшение готовилось Луизе де Лавальер.

– Странное вы существо! Ну да я уже убедился, что вас даже пытками не заставишь сказать то, чего вы не хотите. Так, мимо! Вы говорили о какой-то девушке?

– Да, государь. Это – Полина д'Артиньи. Она… – и тут Беата сжато, но обстоятельно рассказала Людовику то, что уже известно читателю.

Но при этом она очень искусно избежала упоминания имен и фактов, связанных с интригой Генриетты; изложив трагическое положение подруги Луизы, она просто объяснила, что этим положением воспользовались враги Луизы как оружием власти над Полиной.

– Ну эта история с беганьем к отравительнице мне не нравится, – недовольно пробурчал Людовик. – И за то что она чуть не наделала какой-то беды Луизе, я еще должен ее выручать?

– Да, ваше величество, потому что этим вы приобретаете верного слугу и выбиваете у врагов оружие!

– Допустим. Что же я должен сделать?

– Завтра ваше величество изволит завтракать у их высочеств?

– Вы и это знаете? Странная девушка! Ну да. Дальше?

– Полина будет нести дежурство. Подшутите вслух над тем, что она – клиентка отравительницы. Тогда ее визит к Вуазен перестанет быть оружием в руках врагов вашего величества.

– Допустим. Дальше?

– А дальше ушлите кавалера де Гранире с каким-нибудь экстренным поручением на край света. Если он захочет увезти с собой Полину – скажите ему, что она нужна здесь. Если он захочет сначала жениться – как можно суровее скажите, что время не ждет и что королевское поручение важнее свадьбы.

– Понимаю! Хорошо, будет сделано. Это – все?

– Пока все, государь!

– Ну так вот что, милая моя. Я нахожу, что вам пора спать. Поняли? Я хочу теперь гулять по парку и…

вздыхать, если мне это заблагорассудится! Но я абсолютно не желаю, чтобы в ответ на мой вздох из-за какого-нибудь куста раздалось насмешливое эхо. Поняли? Вы – прелестный зверек и незаменимый слуга. Я вас очень ценю. Но в последнее время вы все-таки слишком часто подвертываетесь мне на глаза и притом… в довольно неудобные моменты.

– Ровно настолько часто и именно в такие моменты, когда я нужна вашему величеству, государь!

– Не спорю и благодарю. Но… я предпочитаю вздыхать один, а потому говорю вам «покойной ночи»! – и, сказав это, король смеясь повернулся спиной к Беатрисе, а затем быстрой, эластичной походкой направился по аллее в глубь парка.

– О, благодарность королей! – патетически воскликнула Беата, с улыбкой глядя, как в зеленоватой, лунной дали исчезала стройная, красивая фигура молодого короля.