Ольга Горовая - Пламя Луны

• Название: Пламя Луны
• Автор: Ольга Горовая
• Жанр: Фэнтези

Селена — Дочь Луны, главная хранительница силы своего народа, безмятежная и бесчувственная правительница. Но так ли это на самом деле? Оставшаяся единственной выжившей в своей семье после нападения врагов еще в детстве, преданная в отрочестве тем, кому доверяла безоговорочно, сломленная и подчиненная Конклаву, но все же не потерявшая себя окончательно. Она еще помнит, кем была до начала становления. Но нужно ли это ей? Не проще ли забыть, растворившись в традиции, и бездумно плыть по течению, оставив бессмысленные мечты о свободе?

Даниил — полукровка, воспитанный Конклавом в узкой касте избранных, Оберегающий. Целью и задачей его жизни являлось защищать Дочь Луны, и вести наследницу по тяжелому и трудному пути становления, на котором она должна потерять саму себя. Прошедший тяжелый и мучительный процесс собственного посвящения. Он не желает вести ее через такие же муки, обещая дать ей свободу, но терпит поражение в противостоянии с Конклавом. Сможет ли он теперь, десять лет спустя, доказать, что не предавал, и все это время боролся за ее свободу?

Колин — признанный непригодным для того, чтобы стать Оберегающим, ставший воином, он всегда был другом наследницы. Но никогда не знал, через что проводит ее Конклав. Сможет ли он помочь ей теперь, когда за ней охотятся гарруны, извечные противники и враги их народа? И какая тайна живет в его душе?

Измиль — воин, гордящийся собой и своим происхождением. Он считает, что лучше других сможет защитить Камень и Хранительницу. Но так ли это на самом деле? И готов ли он умереть за это?

Анри — унизивший сам себя, чтобы быть с ней рядом, он сам подвергает наследницу опасности. Делает ли он это осознанно, или же просто запутался в интригах Конклава?

---

Глядя в его горящие зеленые глаза, обволакиваемая бархатом его надломленного голоса, завороженная мягкостью касаний, о возможности которой давно забыла — Иллия теряла все свои личины и маски, накопленные за последние годы.

Ее почти убедили, что нет ничего нежнее стали кинжала, почти заставили поверить, что ничто не принесет удовлетворения, кроме боли…

Но в его руках, она вспоминала о другом…

Оказывается, не было ненависти, не было зависти — была только боль и обида. Отчаянье от уверенности в предательстве. Непонимание его поступка. Но что, если все не так, как ее убеждали?

Даже проведенная через становление, она не смогла забыть его, не смогла вырвать из сердца. Не сумела разлюбить. И Иллие уже было все равно, правдой ли было то, что говорил Конклав. Даниил был рядом. Пока, этого было более чем достаточно. О реальности ей всегда успеют напомнить.

Сейчас, хранительница просто поверит, не требуя доказательств и подтверждений. Она вспомнит, как это, иметь уверенность в душе и сердце. У нее достаточно для этого сил. И если Иллия ошибется — эти минуты счастья, прожитые в вере, помогут существовать всю остальную жизнь…

Ее пальцы пробежали по дорожкам шрамов, взбираясь выше, обхватывая шею. Она ощутила, как напрягся Даниил, видела, как разгорается его взгляд. И Селена растаяла, испарилась от этого жара, давая полную свободу Иллие. Девушка с радостью прильнула к его губам, покоряясь настойчивому давлению его рук, теряя себя в напоре его нежности.

Даниил горел. Он впивался в ее губы, стараясь быть нежным, пытаясь не дать собственной жажде и потребности замутить ему разум. Он задыхался, но ему уже не нужен был воздух. Мужчине была нужна только она. Но этого нельзя было делать. Рано, еще рано. Они не решили ни единой проблемы. Это только усложнит все. Он должен вновь завоевать ее доверие. И потерей контроля он не сможет достичь желаемого. Но было трудно что-то объяснить своим рукам, нежно скользящим по ее коже под накинутой на тело курткой. И почти невозможно было удержать крупицу разума, погружаясь в омут удовольствия от ее присутствия в его объятиях, от ее ответного желания. Тихий всхлип Иллии почти стер последние разумные доводы, но Даниил удержался. Ее доверие было важнее.

Тяжело дыша, словно бежал несколько часов, мужчина отстранился от столь желанных губ. Но, не имея никакой возможности подавить свою потребность в ней, он целовал щеку, скулу, спускался к шее.

— Иллия, мы должны остановиться, любимая. — Даниил целовал ее ушко, заглаживая неровность клейма языком.

Девушка тихо застонала.

— Зачем? Я не хочу останавливаться. — Ее пальцы зарылись в волосы, следуя за уводящими туда линиями шрамов.

У Даниила вырвался хриплый то ли смех, то ли стон. Он попытался изменить их положение, стремясь избавить себя от такого желанного давления ее тела. Но, оказавшись сверху, и прижимая ее к каменному полу, усомнился в здравости своей идеи. А вот девушка, определенно была довольна.

— Ты не облегчаешь мне задачу, малыш.

Илли коварно улыбнулась.

— Да, я не ставила себе такой цели.

С титаническим усилием Даниил нашел в себе силы оторвать свои губы от ее кожи. Но тут же прижался своей щекой к ее, нежной и мягкой, еще хранящей следы слез.

— Сейчас не время, и не место, малыш. — Он бормотал так тихо, словно убеждал себя, а не любимую. — Не здесь, не в этой проклятой комнате. Я не хочу, чтобы боль была между нами. — Он скользнул вдоль нее, не имея сил противиться желанию касаться Илли всем телом. И она ответила на его движение, по крупице забирая здравомыслие. — Я должен еще решить проблему с остальными твоими охранниками. — Этим он привлек хоть немного ее внимания.

— А что с ними за проблемы? — Иллие было сложно говорить на отвлеченные темы, так полно ощущая его тело. Но она хотела гораздо, гораздо большего.

— Вот в этом мне и надо разобраться, малыш.

Он поцеловал ее снова, но уже мягче, подчиняя свои желания хоть какому-то контролю.

Илли смирилась, понимая, что он прав. Не время безумно бросаться в пропасть импульсивных порывов. Им еще многое предстояло выяснить и решить. Это вполне может подождать… несколько часов, навряд ли больше, со вздохом предвкушения призналась девушка сама себе. И судя по взгляду, которым ее пожирал Даниил, мужчина был того же мнения. Но чтобы ты не чувствовал, невозможно полностью изолировать себя от окружающего мира. Иллия поняла это за годы, проведенные в боли.

Девушка позволила Даниилу поднять себя. Она не сопротивлялась, когда он взял ее на руки, еще сильнее укутываясь в тепло его тела. Не смотря на все бурные и тревожащие события сегодняшней ночи, сон начал одолевать Хранительницу. И девушка позволила своим глазам закрыться, уже не испытывая сомнений в руках того, кого еще несколько часов назад так люто ненавидела. Эта мысль вызвала легкую улыбку у Иллии, с которой она и провалилась в забытье, лишь отдаленно ощущая, как его губы выпивают эту тихую радость.

Глава 6

Когда Даниил зашел в главный зал, его вид, очевидно, производил неоднозначное впечатление. Во всяком случае, находящиеся там Измиль и Колин оцепенели на миг, рассматривая его. Даниилу было неизвестно, к каким выводам они пришли, да и не волновало это мужчину.

Он успел сменить разодранную водолазку на рубашку, потребованную у Хореса. Дворецкий и не думал ложиться, пока все гости не разойдутся по комнатам. Но так и не смыл с рук кровь Иллии. Отнеся девушку в ее комнату, он лишь на секунду задержался, наслаждаясь тем, что может видеть ее после всех этих лет. И сразу же спустился сюда. Им всем надо было кое-что прояснить.

Мужчину интересовали цели, преследуемые этими воинами. А в том, что у каждого из новоиспеченных охранников был свой скелет в шкафу, сомневаться не приходилось. Об Измиле он и так знал мало, а все, что было известно о Колине — могло давно стать былым. Уж очень настораживающим был взгляд, да и реакция его давнишнего друга ранее вечером.

Не обращая внимания на мужчин, Оберегающий невозмутимо подошел к столу и налил себе вина в чистый кубок. Ему было интересно увидеть и оценить их реакцию на столь неординарное появление. Даже жаль, что рубашку пришлось поменять, но и сам факт смены не должен оставить воинов равнодушными, а давать им возможность увидеть свои шрамы Даниил не собирался.

Первым заговорил Колин.

— Что произошло, Даниил? — Серые глаза мужчины буквально въедались в пальцы кашима, обхватывающие кубок.

Оберегающий удостоил того лишь мимолетным взглядом.

— Ничего. — Безразлично бросил он.

— Тогда, почему твои руки в крови? И чья именно это кровь? — Колин не считал, что Даниил имеет право отделаться от них одним словом.

Даниил повернулся лицом к воинам.

— Думаю, что тебя это не касается. — Так же спокойно произнес он, опираясь о тяжелый дубовый стол и с интересом осматривая зал. Здесь ничего не поменялось за прошедшие годы. Абсолютно ничего. Как только Хоресу удается это?

Колина задели его слова. Он уже не пытался казаться сдержанным.

— Меня касается все, что происходит здесь. — Мужчина с раздражением посмотрел на кашима. — Помимо того, что Совет назначил и меня для охраны Дочери, я являюсь ее близким другом, и должен знать о любой опасности, угрожающей ей или ее здоровью. — Это было довольно громким заявлением, подумал про себя Даниил. Но не убедительным. Отнюдь. Особенно, если учесть реакцию Измиля, на упоминание о "близкой дружбе" Колина с Иллией. И последний, определенно, стремился донести эту реакцию до Гэрема, показывая насмешку. И в чем же интерес этого воина?

Отвернувшись от Колина, Даниил спокойно произнес.

— То, что произошло, не имеет никакого отношения к поручению Конклава, а значит, ни каким краем не задевает тебя. — Он уже начал сомневаться, что стоит рассчитывать на возобновление былых отношений. В Колине говорила ревность. Вот только кого или что он ревновал? Иллию или положение Даниила? — А если ты столь близок с ней, сам и спросишь завтра утром.

Колин замер, задумчиво глядя на него. Измиль затаился за своим кубком.

— Я должен знать, что с Дочерью все в порядке.

— С ней все в порядке. — Произнес Даниил с напором. Но Колин упрямо покачал головой, проявив неожиданную твердость.

— Извини, но я хочу, чтобы она сама сказала мне об этом. — Он мотнул рукой, указывая на испачканные кровью пальцы Даниила. — Твои слова могут вызвать сомнение, в виду сложившихся обстоятельств.

Это становилось даже интересным. Даниил посмотрел на воина, не скрывая своего веселья от подозрений последнего.

— И что я, по-твоему, посмел сделать с ней?

Колин слегка замялся. Но за него ответил Измиль.

— Знаешь, Гэрем, разные слухи ходят между воинами об обычаях вашей касты. Вот и волнуется Колин, да и я, если быть честным, переживаю о благополучии Дочери. — Он сделал медленный глоток. — Ты уходишь, не давая нам возможности последовать за собой, а возвращаешься с руками, замаранными в крови, и в новой рубахе. Отчего? Возможно, старая насквозь пропитана кровью Хранительницы? И если так? То какова причина? И не ты ли навредил ей? Поневоле начнешь сомневаться тут. — Светлая бровь медленно, будто лениво, поднялась, выражая сомнение. — Так что, возможность спросить все у самой Дочери будет отнюдь не лишней. Ты так не считаешь?