Вильям Похлебкин - Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Выпуск 1

• Название: Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Выпуск 1
• Автор: Вильям Похлебкин
• Издательство: "Международные отношения"
• Жанр: История
• Год: 1992

В.В.Похлебкин "Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах и фактах" (Справочник). Выпуск I: Ведомства внешней политики и их руководители. М., "Международные отношения", 1992

В разделе "Биографии" использованы материалы А.Гаспаряна (цикл радиопередач) и Л.Млечина ("Министры иностранных дел. Романтики и циники. М., 2001).

---

Путь к определению этих ориентиров, разумеется, был непростым, а по­рой болезненным и прокладывался в несколько этапов. По классической форму­ле, согласно которой внешняя политика есть продолжение внутренней, процесс становления новой России как субъекта мировой политики последовательно от­разил всю глубину и масштабность перемен, которые пережило наше государст­во в последнее десятилетие XX века.

В декабре 1991 г. Российская Федерация вышла на мировую арену в облике, коренным образом отличающемся от всех предшествующих исторических форм существования Российского государства. Это в равной степени относится и к ее по­литическому строю, и к очертанию внешних границ, и к непосредственному геопо­литическому окружению. Понятие «новая Россия» приобрело для внешнего мира, да и нас самих вполне конкретный, можно сказать, буквальный смысл.

Вместе с тем то обстоятельство, что Советский Союз сошел с историче­ской сцены не в результате военного поражения или насильственной социаль­ной революции, предопределило сложное переплетение элементов новизны и преемственности в российской внешней политике. Россия порвала с советским идеологическим прошлым, однако намеренно взяла все позитивное, отвечаю­щее национальным интересам, из наследия советской внешней политики. Пока­зательно, что свою практическую деятельность российская дипломатия начала с обеспечения международного признания правопреемства России как государ­ства — продолжателя СССР. Это позволило ей, в частности, сохранить за Рос­сией место постоянного члена Совета Безопасности ООН и решить ряд слож­ных вопросов во взаимоотношениях с бывшими республиками СССР. Форми­рование российской внешней политики пошло, таким образом, по пути слож­ного синтеза советского наследия, возрождаемых русских дипломатических традиций и принципиально новых подходов, диктуемых кардинальными изме­нениями в стране и на мировой арене.

Внешнеполитическая деятельность Российского государства изначально стала осуществляться в качественно новой правовой и общественно-политической среде, основными чертами которой были:

- радикальное изменение механизмов формирования внешней политики в результате демократизации политической и общественной жизни; все более активное воздействие на этот процесс парламента, средств массовой информации и общественного мнения;

- ослабление координационного начала в развитии международных свя­зей, диапазон которых существенно расширился благодаря открытости общества по отношению к внешнему миру;

- быстрый и поначалу неупорядоченный выход российских регионов и субъектов Федерации на прямые связи с сопредельными регионами и на уровень местных органов власти зарубежных государств;

- резкий переход к информационной открытости внешней политики при полном разрушении аппарата советской внешнеполитической пропаганды и дру­гих государственных механизмов формирования образа страны за рубежом;

- перевод на негосударственные рельсы развития целых направлений международных связей, ранее находившихся под жестким контролем государст­ва: торговля, инвестиционные связи, наука, культура и т.д.

Начальный этап формирования российской внешней политики был отра­жением бурного и во многом стихийного процесса становления демократии и рыночной экономики в стране со всеми его противоречиями и издержками.

Распад советской политической системы произошел столь внезапно и стремительно, что ни государственное руководство, ни тем более российское общество не имели, да и не могли иметь в тот момент полного представления о дальнейших путях развития страны, в том числе о ее внешнеполитических при­оритетах. Об этом прямо и откровенно говорил в 1992 г., выступая в Верховном Совете, первый Президент России Б.Н. Ельцин: «Болезненное переходное со­стояние России не позволяет пока четко разглядеть ее вечный и одновременно новый облик, получить ясные ответы на вопросы: от чего мы отказываемся? Что хотим сберечь? Что хотим возродить и создать вновь?» .

В общественном сознании царила эйфория перемен. Тогда многим каза­лось, что стоит лишь резко сменить идеологические ориентиры, как большинст­во проблем начнет решаться само собой как во внутренних, так и в международ­ных делах. Например, подобно тому, как в экономической стратегии расчет строился на том, что резкая либерализация цен и включение рыночных механиз­мов сами по себе создадут положительную динамику развития, во внешней по­литике ожидалось, что радикальный поворот от конфронтации к сближению с западными странами автоматически изменит их отношение к России и мобили­зует массированную политическую поддержку и экономическую помощь. Эти завышенные ожидания оставили свой отпечаток в первой редакции внешнеполи­тической Концепции России, принятой в 1993 году.

Следует признать, что для таких надежд в тот момент действительно было немало оснований. К концу 80-х — началу 90-х годов произошло реальное улучше­ние международного климата. Демократические перемены в СССР, а затем в Рос­сии вызвали массовые симпатии и поддержку во всем мире. Российское общест­венное мнение в большинстве своем приветствовало курс на сближение с бывшими противниками СССР, ожидая от него реальной отдачи для интересов страны.

В действительности все оказалось намного труднее. На фоне серьезного осложнения социально-экономической обстановки в первые годы реформ про­изошло обострение идейной и политической борьбы в стране. Внешняя полити­ка стала одной из сфер государственной деятельности, которую также начали захлестывать споры о фундаментальном выборе пути развития страны. Не обошли они и проблему взаимоотношений России с западными странами. Стоит напомнить, что дискуссии вокруг Запада как определенной модели социально-экономического и политического развития имеют в России давнюю историче­скую традицию. Вновь, как и в середине XIX века, отношение к Западу стало в России своего рода знаком определенной идеологической ориентации, символом либо воинствующего неприятия западной цивилизации, либо столь же страстно­го желания как можно скорее интегрироваться в нее, нередко ценой существен­ных политических и экономических уступок.

В этих условиях главная ставка была сделана на ускоренную любыми средствами интеграцию в евроатлантические структуры. Выдвигались нереали­стические задачи, такие как, по сути, немедленное установление «стратегическо­го партнерства» и даже «союзнических» отношений с Западом, к которым ни Россия, ни сами западные страны не были готовы, так как по-разному понимали их смысл. Причем многие в США, да и некоторых странах Западной Европы, попав под влияние ложного синдрома «победителя в "холодной войне"», не ви­дели демократическую Россию в качестве равноправного союзника. Ей в лучшем случае отводилась роль младшего партнера. Любое же проявление самостоя­тельности и стремления отстоять свои позиции воспринималось как рецидив со­ветской «имперской» политики. Курс США и НАТО на продвижение альянса к границам России, столь явно игнорировавший российские национальные инте­ресы, был в этом отношении наиболее серьезным отрезвляющим сигналом.

В силу этого период достаточно явного «прозападного крена» во внешней политике России носил непродолжительный и поверхностный характер, и россий­ская дипломатия довольно быстро извлекла из него надлежащие уроки. К этому ее побуждала сама жизнь, поскольку реальное становление внешней политики про­исходило не в идеологических дебатах, а в процессе поисков решения конкрет­ных— и весьма серьезных— международных проблем. После распада СССР предстояло заново «организовать» постсоветское пространство, создать механиз­мы политического урегулирования конфликтов, возникших на внешних границах Содружества Независимых Государств; защитить права соотечественников, ока­завшихся за пределами России; заложить новый политический фундамент двусто­ронних отношений со странами мира. Именно эта кропотливая работа, не всегда заметная для широкого общественного мнения, диктовала логику формирования внешнеполитического курса и стала основным источником концептуальных нара­боток, которые затем постепенно кристаллизовались в устойчивые принципы и стиль международной деятельности Российского государства.

Одним из главных итогов этой работы стал тот несомненный факт, что страна приступила к осуществлению невиданно сложных и болезненных внут­ренних преобразований в условиях благоприятного, в целом, международного окружения. Российскому государству удалось не допустить хаоса на границах с новыми соседями, обеспечить безопасность страны на уровне, позволившем ей резко сократить бремя военных расходов, мобилизовать широкую международ­ную поддержку российских реформ, во многих случаях носившую не деклара­тивный, а вполне действенный характер.