Джон Голсуорси - Последняя глава (Книга 2)

• Название: Последняя глава (Книга 2)
• Автор: Джон Голсуорси
• Жанр: Проза

---

Майкл только что вернулся из Палаты, и они встретились в холле. Сэру Лоренсу не хотелось советоваться с ним в присутствии Флер, хоть он и считал ее умницей, и по его просьбе они с сыном прошли к нему в кабинет. Отец начал с того, что рассказал Майклу о помолвке Динни - весть, которую тот, судя по его лицу, принял со смешанным чувством удовлетворения и тревоги.

- Ну и хитра! Ведь никому словечком не обмолвилась, - сказал он. - Флер говорила, что у Динни какой-то подозрительно сияющий вид, но мне и в голову ничего не пришло! Мы все так привыкли к тому, что Динни холостячка. И с Уилфридом к тому же? Ну что ж, надеюсь, старик уже пресытился Востоком!

- Да, но как быть с его вероисповеданием? - мрачно спросил сэр Лоренс.

- Вряд ли это имеет значение! Динни не очень набожна. Но вот не думал, что религиозные вопросы занимают Уилфрида настолько, что ему захочется менять веру! Меня это поразило.

- Тут все не так просто.

Когда отец рассказал ему всю историю, у Майкла сразу побагровели уши и вытянулось лицо.

- Ты ведь его знаешь лучше нас, - сказал в завершение сэр Лоренс. - Что ты об этом думаешь?

- Как мне ни грустно, но я не удивлюсь, если это правда. И для него в таком поступке, пожалуй, нет ничего противоестественного. Однако никто этого не поймет. Чудовищная история, папа, тем более что в нее замешана Динни!

- Прежде чем терзаться, давай-ка выясним, правда ли все это. Ты можешь у него спросить?

- Когда-то мог, и без труда.

Сэр Лоренс кивнул:

- Знаю, но ведь все это было так давно... На лице Майкла мелькнула улыбка.

- А я так и не мог решить, знаешь ты об этой истории или нет, хоть и подозревал, что знаешь. Я почти не видел Уилфрида с тех пор, как он уехал на Восток. И все же я бы решился... - Он помолчал, потом добавил: - Если это правда, он, несомненно, рассказал Динни. Не мог же он скрыть такую вещь, собираясь на ней жениться!

Сэр Лоренс пожал плечами:

- Если он трус, почему бы ему не струсить и тут?

- Уилфрид один из самых сложных, противоречивых и непонятных людей на всем белом свете. Нельзя судить его по законам, которые управляют другими людьми. Но если он и рассказал Динни, она ни за что нам этого не скажет.

Отец и сын молча поглядели друг на друга.

- Имей в виду, - продолжал Майкл, - в нем есть нечто героическое. Только проявляется оно не там, где надо. Потому-то он и поэт.

Сэр Лоренс стал пощипывать бровь - обычный признак того, что он принял какое-то решение.

- Ничего не попишешь - надо действовать, люди все равно поднимут шум. Меня не очень волнует, что будет с Дезертом.....

- А меня очень, - сказал Майкл.

- Я думаю о Динни.

- И я тоже. Но ты и тут имей в виду, папа: Динни сама будет решать свою судьбу; не надейся, что нам удастся ее отговорить.

- Это одна из самых неприятных историй, с какими мне приходилось сталкиваться, - задумчиво произнес сэр Лоренс. - Ну так как же, мальчик, кто с ним поговорит: ты или я?

- Придется, видно, мне, - вздохнул Майкл.

- А он скажет тебе правду?

- Да. Оставайся ужинать.

Сэр Лоренс покачал головой.

- Не решаюсь смотреть в глаза Флер, раз мы это от нее скрываем. Разумеется, пока ты с ним не поговоришь, никто не должен ничего знать, даже она.

- Понятно. Динни еще у вас?

- Уехала в Кондафорд.

- А что скажут ее родные? - И Майкл тихонько свистнул.

Ее родные! Мысль о них не оставляла его во время ужина, за которым Флер обсуждала будущность Кита. Ей хотелось, чтобы сын учился в Харроу, потому что Майкл и его отец учились в Винчестере. Мальчика записали в обе школы, и теперь надо было решить, куда он пойдет.

- Все родные твоей матери кончали Харроу, - говорила Флер. - Винчестер, по-моему, уж слишком кичливая и чинная школа. О ее выпускниках никогда даже газеты не сплетничают. Если бы ты не кончил Винчестера, ты бы давно стал любимчиком прессы.

- А ты хочешь, чтобы о Ките сплетничали в газетах?

- Ну да, по-хорошему, как о дяде Хилери. Ты ведь знаешь, что я предпочитаю твою родню по материнской линии, - Черрелов, хотя твой отец тоже очень милый.

- А я как раз думал о том, что Черрелы слишком упрямы и прямолинейны. Военная косточка.

- Это верно, но у каждого из них есть свои чудачества, и к тому же у них вид настоящих джентльменов.

- Мне кажется, ты хочешь послать Кита в Харроу только потому, что эта школа славится игрой в крикет.

Флер гордо вскинула голову.

- А если даже и так? Я послала бы его в Итон, только это уж слишком претенциозно; к тому же я терпеть не могу их бледно-голубую форму.

- Конечно, я пристрастен к моей школе, поэтому решай сама. Во всяком случае, школа, которая воспитала такого человека, как дядя Адриан, мне тоже подходит.

- Дядю Адриана не могла бы воспитать никакая школа, - сказала Флер. Он пришел к нам прямо из палеолита. Но Черрелы - самая древняя ветвь в роду у Кита, и я хочу вывести в нем их породу, как сказал бы Джек Маскем. Кстати, я встретила его на свадьбе Клер, и он приглашал нас приехать к нему в Ройстон поглядеть его конный завод. Мне было бы интересно туда съездить. Джек выглядит как реклама охотничьего костюма; всегда очень элегантная обувь, при этом удивительное умение сохранять непроницаемый вид.

Майкл кивнул.

- Джек - монета такой превосходной чеканки, что она почти перестала быть монетой.

- Напрасно ты так думаешь. Металла там еще сколько угодно.

- "Соль нации"... Никак не могу решить: в похвалу это говорится или в осуждение. Черрелы - лучшие представители своей касты, они не так чопорны, как Джек; но и глядя на них, я всегда чувствую, как много есть еще на свете такого, что им не снилось и во сне.

- Ну, дорогой, ведь не всякий может похвастаться христианским всепрощением!

Майкл бросил на нее пристальный взгляд. Но потом подавил желание сказать колкость и спокойно продолжал:

- Да, мне трудно сказать, где предел терпимости и сострадания.

- Вот тут мы куда умнее вас, мужчин. Мы ждем, чтобы предел обозначился сам собой; и полагаемся на свою выдержку. А бедняжки мужчины на это не способны. К счастью, в тебе есть что-то женственное. Поцелуй меня. Осторожно, Кокер иногда бросается. Значит, решено: Кит поступает в Харроу.

- Если к тому времени еще будут существовать такие школы, как Харроу.

- Не говори глупостей. Наши школы - вещь куда более вечная, чем любое созвездие. Вспомни, как они процветали во время войны.

- Во время будущей войны они процветать не будут.

- Значит, этой войны быть не должно.

- Если во главе страны стоит "соль нации", войны не избежать.

- Дорогой, неужели ты всерьез веришь во всю эту чепуху насчет наших моральных обязательств и прочего? Мы просто боялись, что Германия нас обскачет.

Майкл взъерошил волосы.

- Да, это прекрасно подтверждает мои слова насчет "соли нации", которой и не снилось многое из того, что творится на свете. И доказывает, что она может выйти с честью далеко не из всякого положения.

Флер зевнула:

- Знаешь, Майкл, нам давно пора купить новый обеденный сервиз.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

После ужина Майкл вышел из дома, не сказав, куда идет. С тех пор как умер тесть и он узнал о Флер и Джоне Форсайте, отношения Майкла с женой оставались как будто прежними; однако в них произошла небольшая, но разительная перемена - Майкл перестал быть подневольным человеком в собственном доме. О том, что случилось почти четыре года назад, не было сказано ни слова: с тех пор у него ни разу не возникало сомнений в верности жены; измена была задушена и погребена. Но хотя внешне Майкл ничуть не изменился, внутренне он стал чувствовать себя более независимо, и Флер это знала. Насчет Уилфрида отец предупреждал его зря. Он все равно ничего бы не сказал Флер. И не потому, что боялся, как бы она не проболталась, - она была не из болтливых, - просто Майкл подсознательно чувствовал, что в таком деле Флер ему не помощник,

Майкл пошел пешком. "Уилфрид влюблен, - думал он, - значит, к десяти он будет дома, разве что на него нашло вдохновение; однако нельзя же писать стихи в такой сутолоке, на улице или в клубе, всякое вдохновение может иссякнуть!" Он пересек Пэл-Мэл и окунулся в лабиринт узеньких улочек, прибежище холостяков, а потом вышел на Пикадилли, где еще царило затишье перед бурей, которая разразится тут во время театрального разъезда. Пройдя переулком, заселенным ангелами-хранителями мужчин - портными, букмекерами и ростовщиками, - Майкл свернул на Корк-стрит. Когда он остановился возле памятного ему дома, было ровно десять часов. Напротив помещалась картинная галерея, где он впервые увидел Флер, и у него чуть не закружилась голова от охвативших его воспоминаний. Целых три года, пока его друг не воспылал вдруг этой нелепой страстью к Флер, которая испортила их отношения, Майкл был fidus Achates {Верным Ахатом (лат.). Ахат - друг Энея из поэмы Вергилия "Энеида".} Уилфрида. "Ну прямо Давид и Ионафан! {Давид и Ионафан библейские герои, связанные узами дружбы.}" - подумал он, поднимаясь по лестнице, и на сердце у него стало, как прежде, тепло.