Борис Володин - Мендель

• Название: Мендель
• Автор: Борис Володин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1968

---

Играли в кегли. Прелат был мастак по этой части. И в шахматы: аббат был очень сильный шахматист. И говаривал, что сильными шахматистами бывают обычно люди, склонные к математике, а он сам к ней склонен.

Угощались добрыми винами, особым монастырским пивом, печениями, фруктами, сигарами. Прогуливались, разбившись на группы, по аллеям. И почти всякий раз, оказавшись с прелатом tete-a-tete, то советник Янушка, то советник Климеш, то сам господин ландесгауптман граф Феттер фон дер Лилли говорили, как они ценят прелата, его характер, его прямоту, его деятельность. Право же, заслуги его отмечены не полностью. Право, он достоин ордена Леопольда — второго ордена после Золотого Руна. И говорят, сами Его Величество задали штатгальтеру вопрос, почему это прелат Мендель не введен еще в верхнюю палату рейхсрата — в палату господ. Дело за небольшим — за реляцией штатгальтера. Его превосходительство барон готов подписать ее в любую минуту, как только будет исчерпан этот досадный инцидент…

Но бывало, что в понедельник после приятной прогулки и проникновенной беседы господам советникам приносили с очередной почтой очередной протест Менделя — то адресованный штатгальтеру, то адресованный министерству культов и пересланный в штатгальтерство с предписанием разъяснить аббату, что он ведет бесцельную полемику против закона, вошедшего в полную силу действия. И в следующее воскресенье в тенистой аллее то Климеш, то Янушка, еле загоняя себя в любезность, объясняли прелату, как расстроены происходящим и штатгальтер и министр. И сами Его Величество, говорят, в расстройстве обронили, что придется добиваться отстранения прелата от должности. Хоть должность эта выборная и несменяемая, но, когда человек идет противу всей власти, надо подумать, не от умственного ли это перенапряжения, требующего лечения в специальной больнице.

Воскресенье за воскресеньем, недели и месяцы, и уже годы катились, как кегельные шары. Бургомистр фон Отт умер. Вице-директор банка Мендель стал директором, но взглядов не переменил, и гости из канцелярии стали появляться все реже и реже. Монастырские доходы были арестованы — их перечисляли прямо в Религиозный фонд. По этому поводу Мендель предупредил министерство, что конфискуемые суммы он приходует в монастырских книгах с указанием, что они даны государству в долг под обычную ставку в пять процентов годовых, и он ожидает возврата денег монастырю, с учетом процентов. Но изящества сего демарша не оценили даже собратья.

Настоятели всех монастырей, включая премонстранта Антона Хаубера из Нейриша, первым подбившего Менделя выступать против налога, давно столковались с канцелярией, подали декларации, по которым немалая часть имущества была признана необлагаемой, и платили в фонд ничтожные суммы, А в августинской общине из-за ареста доходов то и дело задерживалась выдача так и не увеличенных «компетенций».

Партию недовольных возглавил Ансельм Рамбоусек — старый, друг и конновиций [10]. С настоятелем он теперь только сухо здоровался при встрече.

Чины из штатгальтерства в саду появлялись все реже. Гофрат Янушка, правда, еще давал советы и даже помогал редактировать какие-то бумаги. У него были в этой истории еще и свои виды. Во всяком случае, обо всем, что было говорено с прелатом tete-a-tete, он докладывал на совещаниях в канцелярии — протоколы сохранились. Климеш вскоре не стал приходить совсем: он сорвался в разговоре с прелатом, сказал ему, что его у-бе-рут! В смирительную рубашку сунут, если он не сдастся.

После этого прелат купил двух здоровенных сенбернаров, которые — если поблизости не было прелата или садовника — никого не выпускали из монастырского сада. Псы разодрали как-то одному из братьев сутану. Аббат очень развеселился — какая надежная стража! — и заплатил за сутану вдвое, но атмосфера в общине еще более накалилась.

Месяцы шли за месяцами. По просьбе штатгальтера сам епископ попытался уговорить Менделя пойти на полюбовный компромисс. Безуспешно. Скандал продолжался.

Скандал называли по-разному. Одни — сочувственно «Война за Право». Другие — «Афера Менделя». В министерстве и штатгальтерстве о прелате Менделе говорили как о психе и кверулянте.

Братья-августинцы перешептывались, что епископ поручил патеру Августину Краткому следить за каждым шагом аббата и ежели что — немедленно доложить.

Но и в 1880-м, и в 1881-м, и в 1882-м он регулярно отправлял в штатгальтерство и министерство официальные протесты против принятого закона с длинными и подробными рассуждениями о том, почему закон не может быть признан правомерным и подлежит отмене. И каждый вечер заставлял Иозефа, своего слугу, тщательно проверять запоры и ставни, ибо знал, что он в равной мере неугоден и властям и сильным церкви своей, и помнил злые слова, сорвавшиеся с языка гофрата Климеша. Сенбернары были теперь всегда при нем, и все равно он нередко со страхом вглядывался в темноту за окнами своей монастырской квартиры.

А протесты его в канцеляриях уже не читали. Посылали только копию какого-либо предыдущего ответа, слегка изменив редакцию.

Делали вид, что его не существует. И все же он был бельмом на глазу, этот аббат Мендель, и не потому, что он был прав, а потому, что был неподкупен и непреклонен.

И однажды в Брюнн снова приехал министр и лидер либералов Хлумецкий, и после его визита ландтаг вдруг освободил прелата Менделя от должности директора ипотечного банка по состоянию здоровья, и консерваторы из избирательной курии очень злорадствовали по этому поводу.

А потом он и в самом деле заболел воспалением почек, и его здоровье сразу стало интересовать большое число людей.

Текущие дела монастыря вел прокуратор, патер Амброзиус Пойе. Патер Амброзиус, получив очередное предписание об уплате налога, возвратил его в канцелярию с уведомлением о том, что прелат тяжело болен, поэтому решение сего вопроса предпочтительнее будет отложить еще на некоторое время. К уведомлению была приложена справка врача: «Пациент нуждается в полном покое». А через два дня на всякий случай была отослана налоговая декларация о стоимости монастырского имущества с присовокуплением, что при нынешнем положении дел «компетенции» превышают ту малую часть доходов, которая должна остаться после уплаты отчислений в Религиозный фонд. И хотя решение дела просили отложить, за спиной Менделя подготовлялась сделка, которую он считал недостойной.

6 января 1884 года он умер. Это случилось ночью. А уже около полудня по брюннским улицам пробежал, дуя на мокрые красные пальцы, мальчишка-рассыльный из типографии братьев-бенедиктинцев.

Чтобы не задеть кого-либо из чистой публики своим ведерком с дымящимся на холоду картофельным клейстером, он бежал не по тротуару, а по скользким от снега с дождем аккуратным кирпичикам клинкера; все кирпичики были единого строгого размера — шесть дюймов на восемь — на всех мостовых двуединой монархии, ибо в жизни империи начал утверждаться Его Величество Промышленный Стандарт.

После мальчишки на вратах костелов и монастырей, на дверях Оберреальшуле, гимназий, политехникума, ратуши, банков, богословского института, канцелярий, благотворительных заведений и на афишных тумбах тоже — поверх анонса о новой оперетке г-на Штрауса — забелели листки с траурной каёмкой и орденским крестом. Под крестом на одних листках по-немецки, на других по-чешски, дабы известие дошло до всех обывателей, было набрано:

«Конвент отшельнической ордена святого Августина обители, что у святого Томаша Альтбрюннского в Моравии («Старобрненского» было напечатано по-чешски), сим с глубоким уважением и великим прискорбием сообщает о кончине своего высокочтимого аббата, высокопреподобного и наидостойнейшего господина

ГРЕГОРА-ИОГАННА МЕНДЕЛЯ

(«пана Ржегоржа-Яна» — стояло в чешском тексте), митроносного прелата, кавалера императорско-королевского ордена Франца-Иосифа, эмеритального директора Моравского ипотечного ландесбанка, члена-учредителя Австрийского метеорологического общества, члена Моравского (и, конечно же, «кайзерлихе-кёниглихе») императорско-королевского общества земледелия, природо- и краеведения и многих других обществ, научных и полезных, и прочая, и прочая,

родившегося 22. июля 1822 года в Хейнцендорфе, что в Восточной Силезии («в Хинчицах» — было написано по-чешски),

коего Господь отозвал из земной юдоли после долгих и тяжких страданий, и он, причастившись святых тайн, по воле Всевышнего опочил в воскресение 6 января в половине второго пополуночи.

Торжественныя панихиды и святыя мессы имеют быть 9 января в 9 часов утра в монастырской церкви, засим же останки усопшего будут преданы земле на Центральном брюннском кладбище -

ДА ПОЧИЕТ В МИРЕ!»

Большое это было событие.