Грейс Слик - Любить кого-то?

• Название: Любить кого-то?
• Автор: Грейс Слик
• Издательство: Warner Books
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1984

---

Остальное было идеально.

Сейчас концерты на открытом воздухе - обычное дело, но до Монтерея я ничего подобного не видела. Фестиваль организовали Лу Адлер и "The Mamas and the Papas", и он оказался единственным на моей памяти, прошедшим без эксцессов.

Стоял июнь 1967 года. Было выбрано красивое местечко на побережье около Кармеля, места было много, зеленая лужайка была окружена кипарисами и соснами. В отличие от большинства летних концертов, где солнце палило немилосердно, здесь солнечные лучи лишь кое-где пробивались сквозь густые ветви, превращая все в подобие диснеевского Шервудского леса. За деревьями, по периметру сидячих мест, располагалось штук тридцать маленьких палаток, украшенных цветными лентами и самодельными плакатами, где продавались всевозможные предметы - от самодельных ботинок и пряжек до картин художников-любителей. Даже ларьки, торговавшие едой и концертной атрибутикой, были затейливо раскрашены. Нигде не было видно логотипов больших компаний.

Большинство выступавших музыкантов я уже знала по записям, от Отиса Реддинга до Рави Шанкара, но никогда не видела их "живьем". Программа представляла все направления "новой" музыки: черная, белая, западная, восточная, рок, блюз, инструментальная музыка, поп, фолк - три дня фестиваля из сплошных звезд (кое-кого из них можно увидеть в фильме про Монтерей по VH1 или MTV). Кусочек с "Jefferson Airplane", правда, не сильно удался: камера на мне, я проговариваю слова "Today". Но это - песня Марти, и его голос на записи. Я, естественно, знала текст, и пропевала его тихонечко, играя свою фортепианную партию, а инженеры, зная о такой моей привычке, микрофон выключали. Но в фильме движения моих губ идеально "ложатся" на вокал Марти, и похоже, что это я пою. Двадцать пять лет назад Марти, наверное, не был сильно доволен, что никто не заметил этой ошибки, и мое "пение" осталось в окончательной версии фильма. Уверена, сейчас он находит все это смешным.

"Такого еще никто никогда не видел". Так описал Джон Филлипс[19] выступление на фестивале Джими Хендрикса. Он играл на гитаре зубами, водил по ней микрофоном, как слайдом, подносил ее к колонкам для фидбэка, а под конец облил бензином и сжег. Но все эти театральные эффекты не могут затмить его великолепную игру. А какой внешний вид! Идеальный костюм шестидесятых: испанская шляпа, монгольский жилет, боа из страусовых перьев, вышитая рубашка, килограммы самодельной бижутерии и ковбойские сапоги. Если кто-то из музыкантов и мог представлять эпоху, это был Джими Хендрикс.

На Монтерейском фестивале за какие-то семьдесят два часа вы могли увидеть "The Who", "Buffalo Springfield", "The Dead", "The Mamas and the Papas", "Country Joe and the Fish", "Big Brother" с Джанис Джоплин, Джими Хендрикса, Лору Ниро, Рави Шанкара, "Quicksilver Messenger Service", Саймона и Гарфанкела, Пола Баттерфилда, Отиса Реддинга, "Jefferson Airplane" и группу, написавшую песню о самом фестивале ("Monterey"), "The Animals".

Все старались создать спокойную и необычную атмосферу (даже у полицейских машин были орхидеи на антеннах). Я счастлива, что присутствовала на одном из самых великих праздников в истории человечества.

22. Вудсток

15 августа 1969 года, через два года после Монтерея, произошло центральное событие как истории, так и в моей жизни - Вудсток. Он нем писали, его анализировали, воспевали - даже сделали попытку воссоздать через двадцать пять лет. Все были покорены им.

"Солнце восходит с нового востока - мы нация Вудстока". Все говорили об этом, так или иначе - со сцены, из толпы зрителей, из собственного сердца.

"Мы - нация Вудстока," - Эбби Хоффман.

"Выскочки, вот и все!" - Грейс Слик.

Выскочками и были. Концерт должен был проходить в небольшом местечке в штате Нью-Йорк, между городами Либерти и Вудсток. Когда мы приехали туда, первым ощущением было - "вот он, дом!" Но потом стало заметно, что подготовка еще далеко не завершена, сцена не готова, места для размещения полумиллиона людей, приехавших на четыре дня, и питания для них не хватает...

Все были охвачены манией строительства. Тридцать шатров, пятнадцатиметровые осветительные вышки - и переполненные гостиницы, размокшие дороги. То, что должно было стать сценой, валялось на траве в ожидании сборки. Леса, листы фанеры, огромные сваи - все это в течение нескольких часов превратилось в помост, способный выдержать одновременно десять групп - девять ждут, одна играет. Концерт должен был быть непрерывным от начала до конца. Никаких антрактов. Никаких перерывов на сон, туалет и что угодно еще.

Ребята в касках кричали что-то неразборчивое в свои "уоки-токи". Чип Монк, молодой парень, отвечавший за свет, говорил одновременно с пятью людьми. "Пожалуйста, не влезайте на металлические вышки," - предупреждал он со сцены. - "Если они упадут, пять сотен человек будут раздавлены пятнадцатью метрами металла". Огромные рулоны прозрачной пленки прикрывали аппаратуру от проливного дождя, внезапно смешавшего все планы - на протяжении всех четырех дней небо постоянно затягивалось тучами.

Неужели этот огромная мечта воплотится в жизнь?

Я пребывала в счастливом неведении относительно финансовых махинаций на Монтерейском фестивале, но, по-моему, "Airplane", "Big Brother" и еще паре групп пришлось нанять юристов, чтобы выяснить, куда делись деньги. Адвокаты организаторов утверждали, что вырученные средства пошли на "благотворительные цели". А как насчет прав на телетрансляцию? Никто из музыкантов денег не получил, ни о какой благотворительности тоже ничего не сообщалось (если она вообще была).

Мы не хотели, чтобы это повторилось, поэтому наш менеджер, наученный горьким опытом, решил, что теперь все будет по-другому. Когда начались переговоры о нашем участии в Вудстоке, Билл Томпсон сразу заявил, что его группа получает деньги авансом. Организаторы отнекивались, говоря что-то о "мире и любви". Билл пояснил, что его братская любовь будет значительно сильнее после того, как он получит чек. Нам повезло, что мы настояли на этом - мы слышали, что кого-то после концерта "кинули" на шесть тысяч долларов.

Итак, Вудсток затевался не ради денег, многие вообще ничего не получили за выступление. Так зачем же он был организован?

Человеку непосвященному он мог показаться нервозным хаосом или веселым беспорядком, в зависимости от выносливости и количества принятых наркотиков. Последних было множество - Оусли[20], великий химик-кислотник, раздавал свою продукцию бесплатно, а запах марихуаны можно было учуять за много километров от места фестиваля. В перерывах между выступлениями из динамиков доносился голос Вэйви Грэйви, устроившего в своей палатке приемный пункт для почувствовавших себя плохо после приема наркотиков. Он советовал: "Не ешьте коричневые таблетки", или "Если вы запутались, приходите к нам в палатку, и мы поможем вам найти смешное в этом хаосе".

Можно было закутаться до ушей или раздеться совсем - ходи, как хочется. А можешь попробовать и так, и так. Нарядись фокусником, вываляйся в грязи, вымойся под дождем, а потом сними одежду и танцуй!

Раздумывая, какой цвет предпочесть, я выбрала белый. Белые брюки и белое кожаное платье с бахромой, которая развевалась при движении. Отличный наряд для первого "собрания племен", нашего первого заявления, что мы - не просто кучка одиноких неудачников.

Раньше, приезжая в гостиницу в любом городе обоих континентов, мы были горсткой "чудиков" - гордых, но отщепенцев. Но в "Holiday Inn" в городе Либерти штата Нью-Йорк, недалеко от фермы Ясгура, где проходил Вудсток, рок-н-ролльный мир заполонил все. Везде были длинноволосые, смеющиеся и вопящие "чудики" - уже не в меньшинстве. Мы были знаком перемен, происшедших за эти годы в сознании людей.

Весь день перед нашим выступлением я провела в своем номере, размышляя. Остальные играли в бильярд и развлекались, но я, как обычно, замкнулась в себе, мысленно составляя список вопросов. Где мы собираемся выступать? Как долго будем играть? Что бы еще такое прицепить к платью? Если я сяду, не сломаются ли ракушки, не помнутся ли перья? Как себя подать, чтобы вписаться в действо? Попробовать это? Или это? Или оставить все, как есть? Я знала только одно: хочу выглядеть достойной дочерью Западного побережья, сильной и гибкой, поэтому нельзя "набираться" перед выступлением, чтобы не расклеиться.

Добраться до сцены на машине уже не представлялось возможным, дождь размыл все дороги, поэтому нас забрал вертолет. Мы снизились над морем грязных, но счастливых лиц. Было почти девять вечера, время, когда мы должны были выступать. Я чувствовала волшебство этой сине-черной ночи. Но из-за дождя и проблем с транспортом мы вышли на сцену только на рассвете.

Девять часов мы просидели в темноте, разрываемой только лучами прожекторов - музыканты еще не открытой земли. Без душа и туалета - мое тело, обычно очень требовательное, молчало, и я ни в чем не чувствовала необходимости. Без стульев - мы сидели все вместе под навесом прямо на огромной сцене, а еда, казалось, появлялась из ниоткуда. Мы обменивались друг с другом фруктами, сыром, вином, марихуаной, кокаином, "кислотой", водой и разговорами.