Семен Резник - Вместе или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А. И. Солженицына

• Название: Вместе или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А. И. Солженицына
• Автор: Семен Резник
• Издательство: Захаров
• Жанр: Публицистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-8159-0554-2,5-8159-0332-9

Семен Резник, писатель, историк и журналист, автор исторических романов, научно-художественных биографий, историко-публицистических книг о России последних двух столетий. Живет в США. Сотрудник радиостанции «Голос Америки».

Книга Семена Резника — это достоверный и полный драматизма рассказ о евреях в России и об их гонителях. О тех, кто сваливал на них грехи сначала царской, а затем советской власти, а свалил в пропасть и их, и себя, и страну. В 2003 году изд-во «Захаров» выпустило книгу С. Резника «Вместе или врозь?», охватывавшую в основном дореволюционный период. В новом издании — вдвое большем по объему — повествование доводится до наших дней.

Эта книга — не столько анализ дилогии Александра Солженицына «Двести лет вместе», сколько параллельное с ним прочтение истории России, с попыткой определить реальное место в ней евреев и так называемого еврейского вопроса. Если А. Солженицын привлекает в основном «еврейские источники», преимущественно вторичные (материалы «Еврейских энциклопедий», публицистические работы и мемуары по большей части второстепенных лиц), то С. Резник основывается на документах-первоисточниках, свидетельствах высших чинов царской и советской администрации, прямых участников событий, в отдельных случаях — на специальных трудах историков. Хотя полемика с Солженицыным проходит через все повествование, содержание книги к ней не сводится: оно значительно глубже и шире.

---

Эти данные мною почерпнуты из статьи И. Подрабинника и источников, на которые он ссылается.[797] Ф. Д. Свердлов, приводит несколько меньшие, но близкие цифры. По его данным, в войсках стран антигитлеровской коалиции воевало 1 миллион 400 тысяч евреев, но в это число не включены десятки тысяч бойцов сопротивления в союзных Гитлеру и оккупированных им странах.[798]

Советско-германский театр войны был, конечно, самым напряженным. По данным М. Штейнберга и цитирующего его Подрабинника, в Советской армии сражалось 34 миллиона 477 тысяч человек из 200-миллионного населения, то есть 17 процентов. Но так как огромные территории были захвачены врагом до проведения мобилизации, то реальное «мобилизационное напряжение» следует раскладывать не на все 200 миллионов жителей СССР, а на меньшее число. М. Штейнберг оценивает его в 20 процентов. То есть воевал каждый пятый житель не оккупированной части страны.  

Такую же методику подсчета М. Штейнберг применил к еврейскому населению СССР. По его данным, в советских войсках служила 501 тысяча евреев (167 тысяч офицеров и 334 тысячи солдат). Общая численность еврейского населения, включая только что приобретенные территории, составляла 4,8 миллиона, но половина его осталась погибать под нацистской оккупацией. Те, кому удалось уйти или остаться вне зоны досягаемости врага, составляли 2,4 миллиона — из них и было мобилизовано полмиллиона, то есть несколько больше 20 процентов.  

А. И. Солженицын признает, что цифра в 500 тысяч воинов-евреев является «общеупотребительной», но оспаривает ее достоверность (т. II, стр. 362). Для него высший авторитет — это «Военная энциклопедия» (пиетет к энциклопедиям красной нитью проходит через двухтомник). Она оценивает число воевавших евреев в 434 тысячи. Но общее число советских участников войны, согласно этому источнику, — 30,3 миллиона человек, а не 34,5 миллиона, так что пропорция примерно такая же (т. II, стр. 363).

Общее число погибших советских воинов — 8 миллионов 668 тысяч: 25 процентов личного состава. А из пятисот тысяч евреев погибло 198 тысяч — почти сорок процентов. Это по данным Подрабинника-Штейнберга. По данным Ф. Д. Свердлова, воевало меньше евреев — 430 тысяч, а погибло больше — 205 тысяч, то есть почти каждый второй.

Наиболее полные данные об отличившихся в боях собраны Ф. Д. Свердловым. Общее число награжденных за боевые заслуги составило 9 284 199 солдат, офицеров и генералов. В их числе русских — 6 миллионов 173 тысячи. Украинцев — 1 миллион 171 тысяча, белорусов — 311 тысяч, евреев — 161 тысяча. «Возьмем калькулятор и определим, сколько же награждено на 100 тысяч человек каждой национальности, — пишет Ф. Д. Свердлов. — Подсчитал — и глазам не поверил. Евреев — 7 тысяч, русских 5415, украинцев 4624, белорусов 3936. Представителей всех остальных национальностей гораздо меньше».[799] Обработав отдельно данные о Героях Советского Союза, исследователь получил такие результаты: русских — 8736, украинцев — 2176, белорусов — 331, евреев — 157; а при пересчете на сто тысяч населения: русских — 7,66; евреев — 6,83; украинцев — 5,88; белорусов — 4,19. Евреи на втором месте, лишь очень немного уступая «коренной нации».[800]

Между тем, Сталин еще в 1941 году жаловался, что «евреи — плохие солдаты». А в начале 1943-го начальник Главного Политуправления А. С. Щербаков (он же кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК КПСС, заместитель министра обороны, один из застрельщиков антисемитской политики) не постеснялся инструктировать: «Награждать представителей всех национальностей, но евреев — ограниченно».[801] Понятно, как такие сигналы отражались на составлении наградных списков и на их продвижении по инстанциям.

27 июня 1941 года — пятый день войны на советском фронте. Летчик Исаак Зиновьевич Прейсазен направил свой подбитый самолет на вражескую танковую колонну и уничтожил большое скопление живой силы и техники немцев. Сам, конечно, погиб. Накануне такой же подвиг совершил Николай Гастелло, но Прейсазен еще не мог о нем знать и вдохновляться его примером, то есть действовал совершенно самостоятельно. Был представлен посмертно к золотой звезде Героя. Наградной лист был подписан командующим фронтом, но дальше дело не пошло. Подвиг Пресайзена замалчивали 50 лет. Только в 1991 он был отмечен орденом Отечественной Войны.

Всего за войну 11 евреев совершили такой подвиг. Награждали их «ограниченно»: пятерым дали звание Героя, шестерым — нет. (Одного из шестерки «перевели» в Герои с опозданием тоже почти на полвека, в 1990 году). Никто из одиннадцати не был воспет в бесчисленных, очерках, поэмах, песнях советских композиторов.

Скажут: Гастелло был первым, вот и достались ему все лавры!

Так, да не совсем так.

«5 сентября сорок первого года  редакция [газеты „Красная звезда“] получила краткое сообщение своего корреспондента по Западному фронту, которое было опубликовано под шапкой на всю страницу: „Родина никогда не забудет бессмертного подвига летчиков Сковородина, Ветлужских и Черкашина“ — они повторили подвиг капитана Гастелло. На второй день газета выступила с передовой статьей на эту же тему, а под передовой были заверстаны стихи Михаила Голодного „Богатыри“. И все же мы чувствовали, что нужны еще какие-то особые сильные слова о героях. И мы обратились к [Алексею] Толстому. Толстой написал небольшую статью „Бессмертие“. В ней были те же факты, что и в сообщении корреспондента, и в передовой, но изложенные по-своему, с присущей писателю страстностью».[802]

Так «раскручивали» русских богатырей в главной армейской газете, чего они, безусловно, заслуживали. Но когда у богатыря оказывалась еврейская фамилия, включался стоп-кран. 

Рядовой Абрам Левин «повторил» подвиг Александра Матросова за год до него самого. Матросов воспет как былинный герой. Ему и романтическую довоенную биографию сочинили, дабы лучше соответствовала образу «русского богатыря» (по некоторым сведениям, реальный Сашка Матросов был мелким уголовником). Подвиг Абрама Левина остался незамеченным, «награда нашла героя» через четверть века после его гибели — в 1967 году, когда уж и кости его успели истлеть. Да и тут родина поскупилась: звездой Героя обнесла, Абраму достаточен орден Отечественной войны. И на том спасибо. Еще три еврея совершили такой же подвиг (один чудом остался жив). Итог: двое стали Героями, двое — нет. Имена всех четырех почти никому не известны. Награждали ограниченно, а прославляли еще ограниченнее.

26 октября 1941 года в Минске была повешена 17-летняя Маша Брускина, студентка Медицинского института, одна из организаторов и наиболее отважных участниц сопротивления в Минском гетто. Она нелегально проникала в лагерь военнопленных — лечила больных и раненых, переправляла в лес к партизанам здоровых. Она знала явки, тайники, в ее руках были многие связи. Гестаповцы ее схватили, пытали всю ночь. Она не произнесла ни слова, молча взошла на эшафот. Награды не удостоена. Через месяц аналогичный подвиг совершила ее ровесница Зоя Космодемьянская. Ее имя тотчас прогремело на всю страну. «Народная героиня» — так назывался первый сборник материалов о ее подвиге. «Ей посвящены многие произведения советских поэтов, писателей, драматургов, художников, скульпторов; ее именем названы улицы многих городов СССР, на Минском шоссе, близ деревни Петрищево поставлен памятник (скульпторы О. А. Иконников и В. А. Федоров). С 1942 года могила К. находится на Новодевичьем кладбище в Москве; на месте первоначального захоронения К. в деревне Петрищево установлена мемориальная плита».[803] Так русская комсомолка Зоя Космодемьянская стала символом доблести, геройства, патриотизма. (Мать «Зои и Шуры» десятилетиями паразитировала на подвигах своих детей; снова и снова переиздавалась ее насквозь лживая книга; она выступала в огромных аудиториях, как заправская актриса, имитировала искренность, боль; произносила она всегда одну и ту же отрепетированную речь; ее голос изредка прерывался — в одних и тех же местах — якобы от душивших ее рыданий; перед выступлением она деловито инструктировала принимавших ее начальничков: «После таких-то слов я сделаю паузу, вы начинайте хлопать — зал вас поддержит»).

Артиллерист Роман Маркович Куперштейн прошел боевой путь от Сталинграда до Берлина, от лейтенанта до майора. Четыре раза его представляли к званию Героя Советского Союза, но так и не удостоили. В январе 1945 года, во время боев на Одере, Куперштейн, в составе небольшой группы бойцов, форсировал реку в районе города Киниц и закрепился на крохотном плацдарме. Группа попала под ураганный огонь, но плацдарм нужно было удержать любой ценой, чтобы обеспечить переправу основных сил. Куперштейн заменил выбывшего из строя командира батальона, вызвал огонь на себя, плацдарм был удержан. За этот подвиг Куперштейн был представлен к званию Героя в третий раз, но получил только орден Красного Знамени. В четвертый раз он был представлен к Золотой звезде в Берлине: при штурме Силезского вокзала, когда, под жестоким огнем, он выкатил свое орудие прямо на площадь, сам стал на место наводчика и бил прямой наводкой до тех пор, пока не подавил огневые точки противника, обеспечив успех операции. Вместо звезды Героя — снова Красное Знамя.