Илья Голенищев-Кутузов - Сказки народов Югославии

• Название: Сказки народов Югославии
• Автор: Илья Голенищев-Кутузов
• Жанр: Европейская старинная литература

Волшебные сказки и шуточные рассказы южных славян привлекают большое внимание. Поэтические образы создают зачарованный мир, войти в который необходимо как взрослому, так и ребенку, чтобы не иссушались живые источники души. Юмор народных рассказов освобождает нас от глупости и пошлости, а самое главное от преувеличения второстепенных явлений жизни.

---

Монахи слушали, слушали, и не верится им, что он не сумасшедший и что в нем никакого беса нет, — наоборот, из его слов заключили, что он полоумный, и все вместе читали над ним молитвы. Собралось монахов множество, а позади них стала жена, и, потихоньку, чтобы никто не заметил, как только муж посмотрит в ее сторону, она и высунет из передника голову карпа. Увидел муж рыбью голову, да как закричит:

— Отцы почтенные, вон карп, вон он в переднике у жены!

Монахи как ударят его Часословом по голове, у него так мозги и перевернулись.

Так жена мучила мужа довольно долго, пока не уверила его, что может лишить его рассудка. Но, как слышно, он потом так отомстил жене, что у нее пропала всякая охота егодурачить. Ничего нет хуже, как делать все наперекор.

Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

ПАСТУШОНОК И ТРОЕ КУПЦОВ

Проезжали трое купцов мимо одной деревни и решили сделать привал на полянке, дать лошади роздых и самим немножко передохнуть. А на той поляне деревенские ребятишки пасли коров и телят. Веселились парнишки, шумели. Лишь один сидел в стороне, не участвовал в общих забавах.

Проезжий купец и говорит своим сотоварищам:

— Видите, сидит паренек, подперев рукой голову, и о чем-то задумался?

— Видим, — ответили они. — А что ж тут удивительного? Задумался парнишка и сидит, подперев голову рукою.

— Сдается мне, что тот паренек немалого разума, негоже ему оставаться простым пастушонком. Ему бы стать крупным купцом, а то и царем.

Подозвали они паренька, расспросили, откуда он родом, живы ли у него мать и отец. Мальчуган отвечал, что в семье у них бедность великая, живет при нем мать-старушка, все хозяйство в упадке, а поправить его невозможно: в пастушьем кошельке денег не густо. Вот о чем он думал, сидя ото всех в сторонке.

— Ну, не прав ли я был? Не зря я похвалил паренька? — сказал купец. Нынче под вечер зайдем к нему домой, поговорим с матерью — пусть отдаст его к нам в ученье. А уж мы бы о нем позаботились, человеком бы сделали. Просто грех, чтобы такой умный парнишка весь век оставался пастухом.

Согласились с ним оба его товарища, попросили парнишку свести их к нему домой. Тот с охотой повел их.

На пороге встретила гостей мать пастушонка.

— Добрый вечер, почтенная, — молвили купцы. — Не позволишь ли быть нам сегодня твоими гостями?

— Что же, милости просим, сыночки, будьте как дома. Только уж не обессудьте: нечем мне вас попотчевать. Нет у нас даже хлеба на ужин.

— Разреши нам остаться, матушка, а об ужине не беспокойся, — ответили проезжие.

Ну, вошли они в дом, пареньку дали денег, велели купить всякой снеди на ужин. А поужинав сытно и вкусно, завели разговор со старухой: не отдаст ли сына в ученье — к ним в лавку. Обещали помочь ему выбиться в люди, а ей самой дали денег, чтоб могла она жить безбедно целый год, и еще обещали прислать, когда срок подоспеет. Увидав столько денег в руках у купцов, согласилась старуха. Не хотелось ей, правда, отдавать паренька в незнакомые руки, да, видно, деньги бывают иной раз дороже родного сына.

Провели ночь купцы под старухиным кровом, а наутро забрали ее паренька и отправились в город, — путь не малый, ехать пришлось часов шесть. А был тот город столицей, царь там жил.

Поселили купцы паренька при лавке, стали грамоте обучать. Паренек все ученье постиг быстро. А когда начал он понемножку торговать в лавке, на него нарадоваться не могли. Все, кто видел, дивились его сноровке. Покупатели валом валили, выручка пошла большая.

А другие купцы завидовать стали — ведь у них-то самих торговля захирела. Просят они царя: пусть велит, чтобы хозяева парнишки лавку свою открывали не раньше полудня.

Царь внял их челобитью. Стала лавка троих купцов начинать торговлю только после обеда. Ну и что ж, покупатели стали ждать обеда, а к другим не идут!

Что тут делать? Пошли все торговцы еще раз к царю и пожаловались: нет, мол, сладу с тремя купцами, а пуще всего — с их приказчиком. Пусть царь прогонит их совсем из города.

Царь не знал, что ответить на этакую просьбу. Думал, думал и решил наконец по-другому избавиться от удачливых купцов. Призвал он их к себе и говорит:

— Вот послушайте… Вижу, вас трое. Народ вы толковый… Дайте дельный совет: где мне найти жену, чтобы всем — и лицом, и умом — была схожа с покойной царицей. Даю вам три дня на раздумье. Не ответите — головы с плеч.

Поклонились купцы и в слезах побрели в свою лавку. Увидал паренек, что хозяева плачут, — спросил, почему они так загрустили.

— О, конец нам пришел, парень! — отвечали купцы. — Требует царь, чтобы мы отыскали супругу ему, на покойную жену его в точности похожую.

— Так зачем же плакать?! — сказал паренек. — Отведите меня через три дня к царю, жив не буду — а отвечу ему на вопрос.

Услыхали те речи купцы и вздохнули свободнее. А как пришел третий день, отвели паренька к самому царю.

— Государь! — говорит паренек. — Дозволь мне прежде кое о чем тебя самого спросить, а потом я отвечу на твой вопрос.

— Ну, послушаем, что ты скажешь! — ответствовал царь.

— Только прошу тебя, пресветлый царь, рассуди справедливо, по законам страны. Вот о чем я хочу спросить: если есть у кого-нибудь сад, полный дивных цветов, а среди цветов есть один, самый дивный и самый прекрасный, то скажи мне, можно ли хозяину сорвать тот дивный цветок и внести его в дом свой, чтобы там любоваться им, упиваясь его ароматом?

— По закону — возможно вполне, — сказал царь, а советники, рядом стоявшие, слова его подтвердили.

— Но тогда ведь и ты, ваше величество, можешь выбрать лучшую среди самых прекрасных — родную дочь — и сделать ее своей супругой. Ведь только она, только дочь твоя, и похожа во всем на покойную царицу!

Услыхал это царь, изумился. Но и он и советники одобрили рассуждение: уж так повернул паренек, что, мол, по законам страны всяк своим добром волен распоряжаться, как ему вздумается. Порешили, издали указ и, как подобает, скрепили печатями — должен, дескать, царь взять в жены родимую дочь. А невесте приказ написали, чтоб готовилась к свадьбе. Пареньку же большую награду отвалили и домой отпустили. Стало быть, спас он купцов от лютой смерти, и они от радости уж себя не помнили, не знали, как ему угодить.

Как узнала царевна, что вздумал отец с ней вскорости повенчаться, — и жизнь ей не мила стала. Руки хотела на себя наложить, да опомнилась, решила с отцом побороться. Ипридумала она, как избавиться от страшной участи. Потихоньку сходила к искусному мастеру (он всякое убранство делал для царских палат), дала ему денег и велела скорехонько изготовить сундук, да такой, чтоб в нем долгое время прожить было можно и чтоб изнутри запирался, да был бы легким — весил бы с грузом столько, сколько обычно весят пустые сундуки. Взял сундучник плату, смастерил сундук и отнес его в терем к царевне. Получила царевна сундук, положила в него много золота и драгоценностей разных, прихватила с собой и большую печать государеву. Да еще взяла в сундук и еды и питья, а перед тем как самой в сундуке спрятаться, позвала верного слугу и велела отнести сундук на базар и продать кому-нибудь за бесценок.

Заперлась она в сундуке, а слуга на плечо его поднял и в город понес. Вот ходил он, ходил, думал, думал — кому бы продать! И вспомнил подручного трех купцов, — он часто вих лавке покупал всякие товары. Давно полюбился ему молодой приказчик за то, что умел и товар продать, и разумное слово сказать, и собою был молодец пригожий.

А царевна, когда бежать собралась, написала на том сундуке: «Кто купит — раскается. И кто не купит — раскается».

Многие приценивались к сундуку, пока слуга шел по базару к той лавке, где сидел паренек, да как видели царевнину надпись: «Кто купит раскается. И кто не купит — раскается» — сразу отступались. Так его и не продал слуга, принес в лавку.

Поглядел паренек на сундук, сразу надпись заметил. Понял он, что сундук — особый, с какою-то хитростью, только вот на добро ли, на зло ли неведомо. Начал он торговаться. Ну, выторговал наконец сундучок и отнес к себе в комнату.

Ночь миновала. А утром, когда парень ушел в лавку, вмиг царевна сундук открыла, вышла в комнату да убрала ее так, что глядеть любо-дорого. Возвратился домой паренек поздно вечером, удивился. Захотелось ему поскорее открыть сундучок — да куда там! Как ни бился, ничего у него не вышло. А сломать — замок пожалел, да и боязно было, как надпись-то вспомнил… В руки взял — сундучок совсем легкий. Думал, думал, что делать, да так ничего и не придумал.

А вернулся на второй день к вечеру, видит, опять убрано красиво в его комнате. Что за чудо! На третий день решил он оставить котел с похлебкой на огне, чтобы она помаленьку варилась. Едва он ушел, как царевна открыла сундук, наготовила кушаний разных и снова схоронилась. К вечеру возвратился домой паренек, увидал стол, накрытый для ужина, и понял: нет, не пуст сундучок, кто-то в нем сидит!