Илья Голенищев-Кутузов - Сказки народов Югославии

• Название: Сказки народов Югославии
• Автор: Илья Голенищев-Кутузов
• Жанр: Европейская старинная литература

Волшебные сказки и шуточные рассказы южных славян привлекают большое внимание. Поэтические образы создают зачарованный мир, войти в который необходимо как взрослому, так и ребенку, чтобы не иссушались живые источники души. Юмор народных рассказов освобождает нас от глупости и пошлости, а самое главное от преувеличения второстепенных явлений жизни.

---

Жена говорит, что до похорон придется долго ждать и лучше ему уйти.

— Боже сохрани! Как же я брошу своего побратима? Буду ждать хоть три дня, а провожу его в последний путь.

Жена вошла в дом и потихоньку все передала мужу. Тот велел идти за попом и объявить, что он умер: пусть, мол, его отнесут в кладбищенскую церковь, авось тогда побратим уйдет.

Жена сказала попу, тот пришел и привел с собой несколько человек. «Покойника» положили на носилки, понесли в церковь и оставили там на ночь, чтобы утром отпеть и похоронить. Все вышли, а побратим сказал, что не может оставить своего побратима, — ведь столько лет он торговал и делил с ним хлеб-соль, нет уж, он будет сторожить покойника всю ночь. И остался в церкви.

А ночью в село пришли разбойники. Они обобрали чьи-то дворцы и награбили много денег, одежды и оружия. Проходя мимо церкви, они увидели, что там горит свеча, и сказали друг другу:

— Зайдем сюда делить добычу.

Побратим увидел, что в церковь входят вооруженные люди, и спрятался в угол. Разбойники же сели и стали делить деньги шапками, а одежду и оружие — как придется. Во всем сошлись и столковались; оставалась только одна сабля прекрасная — все хотели ее получить. Один разбойник схватил ее, вскочил и говорит:

— Давай испробуем на покойнике, так ли она хороша, как нам кажется. Коли с одного разу отсечет голову, значит, хороша!

И он направился к покойнику. А тот как вскочит да как закричит:

— Мертвецы! Где вы?

— Здесь, мы все готовы! — отвечает из угла побратим.

Как услыхали это разбойники, бросили саблю, оставили все добро в кучах и пустились бежать без оглядки. Отбежали они подальше, атаман и говорит:

— Ей-ей, братцы! Бродили мы по лесам и по всяким другим местам и днем и ночью, дрались с людьми, нападали на крепости и дворцы — и ни разу не дрогнули, а вот мертвецов испугались. Неужели не найдется среди нас такой юнак, что посмеет вернуться и посмотреть, как там в церкви?

— Я не пойду, — сказал один.

— Я боюсь, — признался второй.

— Я лучше готов напасть на десять живых, чем на одного мертвого, подхватил третий.

Наконец нашелся один храбрец, согласился пойти. Он потихоньку подполз под церковное окно и стал слушать. А в церкви побратимы мирно делили деньги, одежду и оружие разбойников. Но вот дошли до двух грошей, заспорили и чуть было не подрались. Разбойник слышит крик:

— Где мои два гроша? Давай мои два гроша!

И как раз тут должник увидел под окном разбойника, быстро высунул из окна руку, сорвал у него с головы шапку и протянул ее побратиму со словами:

— Проклятые два гроша! Вот тебе за два гроша!

Разбойник перепугался и задал стрекача. Не помня себя от страха, прибежал к своим и закричал:

— Ну, братцы! Хорошо еще, что мы живыми утекли! Мы-то делили деньги шапками, а как вылезли мертвецы, то каждому досталось только по два гроша. Одному и этого не хватило, так он сорвал с меня шапку и дал другому вместо двух грошей.

Сербия. Перевод с сербскохорватского Н. Дмитриева

ВЫПАХАННЫЙ КАРП

Жили-были муж да жена. Жили они дружно, никогда не ссорились и не ругались. А соседи их, тоже муж и жена, вечно бранились, как цыгане. Муж и говорит жене:

— Я нашего соседа знаю с детства. Такой был умный, степенный и достойный человек, а как женился, словно с ума спятил. Ты только послушай, как он кричит, ругается и бранится, даже трава кругом вянет от этакой брани.

— Чего ты удивляешься, — говорит жена, — разве ты не знаешь, что жена может своего мужа рассудка лишить и так ему мозги набекрень свернуть, что он дураком сделается…

— Не может того быть, не верю. Хотел бы я посмотреть, как это мне жена мозги набекрень свернет.

Так они препирались, спорили, но, слава богу, ни до чего плохого, кроме острых слов, у них дело не дошло. Муж был человек горячий, крутой, вспыльчивый, но отходчивый; а жена была злопамятная. Поссорились они зимой. Но вот прошла зима, наступила весна, начались полевые работы пахота под овес, а потом под кукурузу и просо. Муж пошел с плугом в поле пахать, а жена осталась дома обед готовить. Обед надо было самой отнести мужу, потому что служанки они не держали. Взяла котелки с обедом для пахарей и пошла в поле. Встречает рыбаков с богатым уловом. Вспомнила, что ее муж, как кошка, падок на рыбу, да еще вспомнила, как они зимой поссорились (злопамятная она была женщина), и быстро сообразила, как ей легко будет доказать мужу, что жена может лишить его рассудка. Купила она у рыбаков крупного карпа, спрятала в передник и пошла в поле. Муж ее с погонщиком пахал в одном конце поля, а жена свернула с дороги и пошла в другой конец. Там вытащила карпа из передника, положила его на поле и понесла обед туда, где пахари поворачивают плуг. Пахарям осталось пройти две борозды. Подгонял волов подручный, то лаской, то бранью, а муж шел за плугом. Когда он дошел до того места, где жена спрятала карпа, лемех выпахал рыбу из борозды. Муж как увидел выпаханного карпа, так и закричал:

— Эге, стой, подручный! Погляди, братец ты мой, мы, на счастье, выпахали карпа.

А карп-то еще живой, рот разевает. Удивляются пахари, откуда тут быть карпу, но оба соглашаются, что хоть и похоже на чудо, да уж такое им выпало счастье. Взял муж карпа и, довольный, понес его жене.

— Смотри-ка, жена, что я выпахал. Знаешь, какой я охотник до рыбы; половину свари, а половину изжарь к ужину, — вот и угостимся на славу.

Жена ни слова не сказала, молча взяла карпа и после обеда пошла домой готовить пахарям ужин. Карпа она бросила в воду, а к ужину приготовила похлебку из свинины, да пожиже. Приготовила тертое тесто на молоке, испекла штрудель на свином сале. К ужину пришли пахари и другие рабочие с поля. Жена накрыла на стол, поставила похлебку с накрошенным хлебом. Работники проголодались, уплетают за обе щеки. А муж ел кое-как, все поджидал суп из карпа. Жена принесла копченое сало и свиные потроха. Муж только попробовал два-три кусочка, приберегая место для рыбы. Жена принесла штрудель, муж к нему и не притронулся. Надоело ему ждать рыбу, и он резко спросил жену:

— Где же рыба, почему ты не подаешь рыбу?

— Какая рыба? Откуда?

— Эй, жена, не дури. Я сегодня на нашем поле выпахал крупного карпа и дал его тебе, чтобы ты половину сварила, а половину изжарила к ужину.

— Бог с тобой, с ума ты спятил! Где это видано, чтобы рыбу можно было выпахать. Перекрестись, ты рехнулся.

— Эй, смотри, жена! Ты хочешь меня одурачить, я тебя сейчас за косу оттаскаю.

Муж выскочил из-за стола и бросился на жену. Домочадцы подбежали, хотели защитить, но не смогли совсем заслонить ее от взбешенного мужа. Он схватил кусок толстой веревки и ударил жену. На шум, на крики сбежались соседи, с трудом освободили жену и увели ее, а мужа связали веревкой как сумасшедшего. Этого муж никак не ожидал и стал по-настоящему бушевать, орать и доказывать, что он и в самом деле выпахал на своем поле крупного карпа, отдал его жене и велел половину сварить, половину изжарить к ужину. Люди приходили, слушали, и каждый говорил:

— Бедняга, он совсем рехнулся.

Привели доктора, но к мужу нельзя было и подступиться, стал он бранить и врача и жену и все кричал, что он совсем здоров, а из него хотят сделать сумасшедшего. Но как только он снова заговорил о карпе, доктор велел лить на него холодную воду, а если возможно, то ледяную. Но и это не помогло, он только еще больше злился и бесился. Доктор ему не помог, и дня через два соседки уговорили увезти больного в монастырь. Пусть монахи над ним молитву сотворят, может, в нем бес сидит. Муж рассердился, обозвал домашних дураками и болванами, а жену ведьмой, цыганским отродьем и сказал:

— Погоди, мерзавка, ты хочешь мне мозги свернуть набекрень, а я тебе хребет поломаю, волосы твои без гребня расчешу, отделаю тебя палкой по рукам-ногам.

— Ты бы лучше богу помолился, он и вернет тебе разум, а чего придираться и вздор городить? — сказала жена.

Домочадцы связали его и отвезли в монастырь; монахи принесли старинные большие книги и стали читать над ним, чтобы выгнать из него беса. А больной говорил монахам, что зря трудятся, никакого беса в нем нет.

— Отцы почтенные, — говорит, — если можете, то лучше выгоните беса из моей жены, а из меня выгонять — это все равно что солому молотить, никакого беса во мне нет, и вовсе яне ополоумел, а всегда буду говорить, что выпахал карпа и дал его жене, чтобы она половину сварила, половину изжарила к ужину. А она, подлюга, дурачит меня, говорит, что и не слыхивала никогда, чтоб кто карпа выпахал.

— Эй, жена, чтоб тебе пусто было, дай мне только до палки добраться, я тебе покажу!

Монахи слушали, слушали, и не верится им, что он не сумасшедший и что в нем никакого беса нет, — наоборот, из его слов заключили, что он полоумный, и все вместе читали над ним молитвы. Собралось монахов множество, а позади них стала жена, и, потихоньку, чтобы никто не заметил, как только муж посмотрит в ее сторону, она и высунет из передника голову карпа. Увидел муж рыбью голову, да как закричит: