Юрий Рытхэу - Нунивак

• Название: Нунивак
• Автор: Юрий Рытхэу
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1963

Нунивак — это селение на берегу Берингова пролива Здесь в нынлю — жилищах, выдолбленных в скале, — живут эскимосы. Веяние новой жизни дошло и до них. Жителям селения предлагают переселиться в более удобные места, но не легко расстаться с обычаями прошлого, покинуть насиженные места Постепенно уходит из Нунивака молодежь — учиться, работать Старики начинают понимать, что к прошлому возврата нет, что строить жизнь по-новому в Нуниваке невозможно.

«Я понял секрет долгой молодости, — говорит главный герой повести Таю, — пока мысли человека направлены в будущее, он молод, сколько бы лет ему ни было Когда он держится за прошлое, он уже старик, будь ему от роду двадцать лет»

В повести рассказано об интересной судьбе двух братьев: Таю, живущего на советском берегу, и Таграта — на американском берегу.

Автор книги «Нунивак» Юрий Сергеевич Рытхэу — молодой (он родился в 1930 году), но уже известный писатель. О родных ему людях Чукотки им написаны сборники рассказов: «Имя человека», «Люди нашего берега», «Прощание с богами», «Чукотская сага», повесть «Время таяния снегов» и роман «В долине Маленьких зайчиков».

---

Матлю разложил на доске вынутую из кастрюли еду и пригласил товарищей есть.

Охотники с ножами расположились вокруг доски. Матлю умел варить мясо! Куски моржатины исчезали с доски с невероятной быстротой. Насытившись, охотники обратились к объемистому чайнику, вскипевшему на неутомимом примусе.

Туман густел. Он опускался на льдину холодным сырым покрывалом, напоминая о недавно прошедшей зиме. Зябкая сырость проникала под одежду и вызывала невольную дрожь. Всё потускнело, потеряло четкие очертания, расплылось. Вельбот с середины льдины казался бесформенным белым пятном, окутанным водяной пылью. Дым из трубок и папирос тяжело падал вниз.

Таю прислушивался к надрывному вою нунивакского маяка, который через определенные промежутки времени подавал сигналы. Вдруг чуткое ухо охотника уловило чужие голоса. Они быстро приближались, сопровождаемые характерным шумом воды, падающей с лопастей весел.

— Сюда плывут, — сказал он товарищам.

Охотники затихли. Кто-то приближался из тумана к льдине.

— Тоже застряли в море, — сказал Утоюк.

— Веселее станет на льдине! — воскликнул Емрон.

— А мы всё съели и весь чай выпили — нечем будет гостей угостить, — сокрушенно произнес Матлю и заторопился: — Поставлю пока чайник.

— Эй, сюда гребите! — закричал Емрыкай, и тут охотники увидели вынырнувший из тумана нос необыкновенного судна.

Это была большая байдара, величиной почти с вельбот. Охотники, сидевшие в ней, были странно, как-то пестро одеты и все, как один, с пластмассовыми светозащитными козырьками на головах.

Волнующая догадка мелькнула в мозгу Таю: американские эскимосы!

Это были они. К льдине медленно приближалась байдара: в ней никто не греб, она двигалась по инерции. Эскимосы удивленно смотрели друг на друга. Байдара мягко коснулась носом льдины и остановилась.

Некоторое время над морем стояла тишина. Таю с бьющимся сердцем всматривался в лица. Глаза его остановились на пожилом эскимосе, сидящем у кормы. Он выглядел немного старше Таю, но в нём было что-то родное и знакомое. Сирена нунивакского маяка вывела Таю из оцепенения, и он громко позвал:

— Таграт, брат мой!

Эскимос помешкал и вдруг с каким-то необычным для человека возгласом бросился на льдину:

— Таю! Таю! Я тебя увидел!

Эскимосы попрыгали на лёд вслед за Тагратом.

Какой-то старик воскликнул, показывая на Матлю:

— Я его узнал!

— Ну, здравствуй, если узнал, — спокойно сказал Матлю, подавая руку. — Я тебя тоже где-то видел.

Эскимосы здоровались, с любопытством оглядывая друг друга.

Таю и Таграт едва сдерживали слезы и, чтобы никто им не мешал, отошли на край льдины. Они долго не могли ни слова вымолвить: между ними стояли многие годы разлуки, и нужно было прежде привыкнуть заново друг к другу, а потом уже говорить. Наконец Таграт смахнул слезу, сильно высморкался и спросил Таю:

— У тебя все живы?

— Все живы, — ответил Таю, вглядываясь в изможденное лицо брата. — Дочка выросла, работает в магазине. Амирак тоже не сидит без дела — он заведует зверофермой. А мы с Рочгыной живем вдвоем в Нуниваке.

— А где же дочка и Амирак? Разве они не с вами живут? — спросил Таграт.

— Они в соседнем селении, у чукчей. Мы тоже скоро туда переедем, — ответил Таю.

Таграт тяжело вздохнул и опустил голову.

— И вас выселяют с родного места? — грустно произнес он. — А нас ещё три года назад погнали с острова. Отвели нам песчаную косу у мыса: ни воды, ни защиты от ветров… Зверя распугали — у наших берегов ни моржа, ни кита, ни нерпы… Приходится далеко в море забираться. Вот и сегодня не рассчитали — бензина не хватило… Придется на веслах добираться до берега. Хоть был бы парус, да брезента не на что купить.

— Поможем с бензином, — успокоил брата Таю. — Я бригадир, скажу мотористу, чтобы поделился с вами.

— Ты хозяин вельбота? — удивленно спросил Таграт. Он уважительно оглядел брата. — Тебе повезло.

— Не хозяин я, — усмехнулся Таю, — а бригадир. Долго объяснять, что это такое, — ты ведь из другого мира пришел. Чтобы ты понял, хоть младшую школу политграмоты надо пройти.

— Неграмотный я, — с горечью признался Таграт.

— Пойдем к товарищам, — сказал Таю.

У Таю было странное чувство. Он рассказал свои новости, но расспрашивать брата ему почему-то не хотелось. Таю примерно представлял, как живет брат. Зачем Таграту лишний раз напоминать о той ошибке, которую он сделал много лет назад? Что бы ещё сказать брату? Нехорошо молчать — ведь столько лет не виделись.

— Значит, выселили вас с острова, — задумчиво произнес Таю.

— Да, — кивнул Таграт. — И вас тоже выселяют? Ты говорил…

— Не понял ты меня, брат, — ответил Таю. — Мы добровольно переселяемся в соседний колхоз, который называется «Ленинский путь».

— Слышал я о Ленине, — произнес Таграт. — Разве он знаток дорог?

— «Ленинский путь» — значит им указанный путь жизни, учение, как нужно жить, — подыскивая слова, популярно разъяснял Таю. — Этим путем живут все народы нашего Советского Союза. Мы переезжаем в этот колхоз, потому что хотим жить по-настоящему, в хороших домах. Ты, Таграт, сам знаешь, в нашем Нуниваке хороший дом не построишь, его сдует в море, как домик американского торговца.

Толпа американских и советских охотников окружила Таю и Таграта. Кто-то из приезжих спросил:

— У вас все колхозы называются так — «Ленинский путь»?

— Не все, — ответил Таю. — Только лучшие, такие, как наш.

— Почему вы неправильно считаете время? — задал кто-то вопрос.

— Почему неправильно? — возмутился Таю.

— Матлю говорит, что сегодня пятница, — сказал один из пожилых охотников американцев. — А по календарю четверг.

Оказывается, пока Таю с Тагратом разговаривал на другом краю льдины, его бригада успела войти в тесные сношения с американскими охотниками. Матлю, разумеется, интересовал порядок продажи спиртных напитков на Аляске. Он, в свою очередь, похвастался, что в «Ленинском пути» можно в субботу купить вина на любой вкус, даже шампанское. Тут же старик подкрепил свое сообщение тем, что завтра он непременно выпьет. Его собеседник возразил, что сегодня не пятница, а четверг.

Завязался спор: американские эскимосы доказывали, что сегодня четверг, а советские — пятница.

— У нас время советское, — твердо сказал Таю и этим положил конец спору.

Матлю, разговаривая с гостями, не забывал об угощении. Вскоре на примусе закипел большой чайник. Старик щедро заварил кипяток чаем. Нунивакцы выложили на доску для чаепития все свои запасы. Американцы тоже не остались в долгу. Они вытащили пачки галет в красочных обертках и коробки тростникового сахара.

Началось чаепитие. Таю заприметил одного эскимоса, который держался как-то особняком: он мало разговаривал и был заметно лучше других одет.

— Это владелец байдары, — ответил Таграт на вопрос брата. — Всё ему принадлежит — и байдара, и мотор, и весла, и вся добыча.

— Должно быть, он хороший гарпунер? — предположил Таю.

— Нет, на байдаре он ничего не делает, — объяснил Таграт. — Сидит пассажиром, наблюдает. А чаще он остается на берегу. Вот сегодня отважился выйти на промысел — всё не верит, что у наших берегов зверя нет. Теперь убедился. Из-за него и бензину у нас не хватило. Убили трех моржей, а ему всё мало — требует, чтобы мы дальше вошли в пролив. Говорим, что здесь где-то граница близко, а он не обращает внимания, все гонит.

Таграт украдкой бросил взгляд на хозяина.

— Испугался сейчас, притих, а то громкий человек.

— Всё же вам надо быть поосторожнее, — посоветовал брату Таю. — Слышал — вашего шпиона сбили недалеко от Свердловска Первого мая?

— Не слышал, — качнул головой Таграт.

— Как же? — удивился Таю. — По радио об этом говорили, в газетах напечатано. Ракетой сбили.

— Я же неграмотный, газет не читаю, а радио у нас доступно только богатому человеку.

— Не сердись на меня, брат, — сказал Таю. — Мы плохо знаем жизнь друг друга, поэтому задаем глупые вопросы, даем неразумные советы.

Американцы с удовольствием пили советский чай и хвалили вкус русского хлеба.

— Его печет наш эскимосский пекарь Симиквак, — с гордостью заявил старый Матлю, пытавшийся разгрызть твердые галеты.

Утоюк подсел к Таю и вполголоса заговорил с ним на русском языке:

— Мне кажется, что мы неправильно поступаем: они нарушили государственную границу.

— А верно! — воскликнул Таю. — Как я это не подумал? Надо их задержать и доставить пограничникам.

— Я сомневаюсь, — сказал Утоюк.

— В чем? — спросил Таю.

— Нужно ли их доставлять пограничникам. Я так думаю: отпустим их, но сделаем им соответствующее заявление, — сказал Утоюк.