Олег Платонов - Государственная измена

• Название: Государственная измена
• Автор: Олег Платонов
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004
• ISBN: ISBN: 5-9265-0110-5

Смысл происходящего в нашей стране можно охарактеризовать двумя словами — государственная измена. Великая держава стала жертвой предательства ее правящего слоя, обменявшего национальные интересы страны на собственные шкурные выгоды, перешедшего практически на службу врагов Отечества. Предательство это стало детонатором катастрофических событий не только в нашей стране, но и во всем мире.

Об этом книга доктора исторических наук, исследователя русской и западной цивилизации, специалиста по идеологии иудаизма и масонства, директора Научно-исследовательского центра по созданию 20-томной энциклопедии русского народа Олега Платонова.

---

Ослабленное десятилетиями бессмысленных экспериментов, ограбленное и разоренное русское сельское хозяйство для своего восстановления теперь уже требовало огромных финансовых средств и капитальных затрат, однако реальные потребности села обеспечивались на 40—50%, тем самым еще сильнее усугубляя катастрофическое положение крестьян. По расчетам специалистов, для нормального развития сельского хозяйства капитальных вложений на 1966—1970 годы требовалось 58,9 млрд. рублей, а в партийных директивах стояла цифра 41,0, выделено же было по годовым планам 35,4 млрд. рублей, фактически освоено лишь 33,7. Недостаток финансирования сказался прежде всего на строительстве дорог и жилья на селе. В ответ на просьбы министра сельского хозяйства председатель Госплана СССР Н. К. Байбаков отвечал: «Что ты... все ходишь и денег просишь. Тебе хлеб нужен, скажи сколько, и я куплю тебе 10, 100 пароходов с хлебом»[134]. Такова была хозяйственная логика руководителя главного экономического органа страны. Байбаков считал, что вкладывать деньги в сельское хозяйство невыгодно из-за снижения фондоотдачи. Выгодно, полагал он, вкладывать деньги в разработку и добычу природных ископаемых и нефти, продавать их за рубеж и покупать там необходимые продукты.

Закупки зерна за рубежом начались с 1957 года. Но при Хрущеве они были сравнительно невелики. С середины 60-х годов ситуация меняется. Закупки зарубежного зерна входят в систему и становятся плановыми. На них расходуется значительная часть золотого запаса государства. Всего же на импорт зерна в послевоенные годы было истрачено 12 тыс. т золота[135].

Страна, которая в начале XX века была «житницей Европы», в 60—80-е годы становится самым крупным импортером зерна в мире. Рост ввоза зерна из-за рубежа в Россию осуществлялся следующим образом[136]:

1965—1970 годы — 15 млн. тонн;

1970—1975 годы — 69 млн. тонн;

1975—1980 годы — 119 млн. тонн;

1980—1985 годы — 170 млн. тонн.

В девятой пятилетке на закупки зерна за рубежом было истрачено 5 млрд. рублей, в десятой — 15, а в одиннадцатой — 35[137].

Катастрофический упадок сельского хозяйства, оскудение русского села, разорение крестьянства происходили в 70-е годы параллельно с глубокими кризисными явлениями в промышленности. Здесь доминантой всех экономических проблем стала неконтролируемая монополизация промышленного производства и фактическая потеря планомерной управляемости им. Существовавшая система централизованного руководства экономикой давала постоянные сбои, а управление внутри монополизированных отраслей, зависящих от финансирования, снабжения и сбыта из центра, не позволяло самостоятельно решать хозяйственные вопросы и регулировать межотраслевые связи.

Монополизация промышленности в 60—70-е годы достигла предела. Несколько сотен министерств монополизировали производство в своей отрасли. В рамках этих сверхмонополий работало около 2,5 тыс. крупных предприятий, являвшихся полными монополистами по выпуску того или иного вида промышленной продукции.

Не имея конкуренции, монополии превращались в замкнутые системы, интересы которых становились выше интересов обществ и рядового потребителя. Полностью контролируя потребительский рынок, где их товары являлись дефицитом, монополии были даже заинтересованы сохранять рынок не полностью удовлетворенным, ибо это позволяло им навязывать потребителю товары низкого качества по дорогой цене и в бедном ассортименте. Замкнутость монополий на самих себя затрудняла развитие специализации, комбинирования и кооперирования производства, вела к ослаблению территориальных и производственных связей между предприятиями разных отраслей, даже если они располагались в одной области или промышленном центре, вызывала многочисленные нерациональные перевозки из одного конца страны в другой.

Монополизация промышленной деятельности в СССР сочеталась с гигантской концентрацией промышленной продукции на крупных предприятиях. Огромные заводы и фабрики считались вершиной прогресса. Им предоставлялись лучшие условия снабжения, новейшее оборудование, и все это, как правило, в ущерб развитию средних и небольших предприятий. Чрезмерная концентрация производства и «гигантизм» многих предприятий делали их структуры громоздкими и неповоротливыми для управления и планирования, маловосприимчивыми к постоянному внедрению нововведений и обновлению продукции.

В начале 80-х годов в СССР три четверти промышленной продукции производилось на предприятиях с численностью занятых более 1000 человек (в США, соответственно, лишь 34%) и только 26% — на средних и небольших (в США — 66%). Низкий удельный вес небольших предприятий (2% производимой продукции, а в США — 20%) делал структуру советской промышленности негибкой по отношению к меняющимся условиям технического развития, не позволял должным образом реагировать на изменение потребительского спроса.

Монополистический характер развития советской экономики не мог бы осуществляться так «успешно» без создания своего рода «инфраструктуры» по обслуживанию монополий, главными звеньями которой стали Госплан, Министерство финансов, Госснаб, Госкомцен и Госкомстат. Возникла эта инфраструктура еще в конце 20-х — 30-е годы, а в 60—70-е теперь можно говорить о полном ее сращении с монополистическими министерствами.

Госплан. Собственно, планирование хозяйственной деятельности той или иной отрасли осуществлялось министерствами-монополиями. Сам Госплан, имея много функций, прежде всего выполнял главную — регулировал деятельность монополий для обеспечения гарантированного сбыта их продукции, а нередко просто навязывание потребителю негодной и ненужной продукции.

Министерство финансов осуществляло мобилизацию финансовых ресурсов для расточительного развития монополий за счет фонда потребления населения. Средства, сэкономленные на развитии человека, вкладывались в основные производственные фонды, в «производство ради производства».

Госснаб ведал «бесплатным» снабжением монополий материальными и капитальными ресурсами. В условиях «бесплатного» снабжения ресурсами усилия руководителей направлялись прежде всего не на их экономию, а на стремление их «достать» и «выбить», конечно, опираясь на влиятельность своего ведомства. Для монополии «не было страшно», что огромное количество материальных ценностей оседало мертвым грузом на складах. В 80-х годах на складах предприятий лежало в запасах без движения материалов, сырья и готовых изделий на общую сумму 470 млрд. рублей, то есть половина годового промышленного производства[138].

Усиление монополизации промышленности и мощи промышленных министерств подрывало возможности централизованного управления экономикой.

Постепенно теряя управление народным хозяйством, и прежде всего промышленностью, советские руководители не могли уже остановить опасный процесс, при котором монополизированная промышленность стала работать в большей степени на воспроизводство самой себя — на выпуск оборудования и технических средств — и в меньшей степени на обеспечение жизненных нужд людей. Удельный вес производства средств производства в общем объеме продукции возрос с 61% в годы Сталина до 75% в середине 80-х.

В результате значительно отстали сферы экономики, связанные с «обслуживанием» человека и социальной инфраструктурой. Если в начале 80-х годов фондовооруженность в материальном производстве СССР находилась на уровне США 1965 года, то непроизводственные фонды (просвещение, здравоохранение, жилищное хозяйство) на душу населения — на уровне 1947—1948 годов. Занятость в отраслях, ориентированных на обслуживание человека (непроизводственная сфера плюс торговля), составляла в СССР 37% всех занятых против 64% в США.

Планирование народного хозяйства превращалось в фикцию, ибо постоянные корректировки планов в течение года стали принятой системой. Уже с начала года руководители ведомств просили пересмотра плановых заданий. И так квартал за кварталом. Настоящей ответственности за выполнение плана уже не было, многие добивались снижения плана уже в последние сроки его выполнения.

В результате всего этого происходило не только снижение темпов экономического роста, но и катастрофически ухудшалась управляемость народным хозяйством.

Результаты выполнения пятилетних плановых заданий по производству важнейших видов продукции[139]

Если при Сталине план являлся действительно директивой, выполнение которой было обязательно, то в 50—70-е годы характер его изменился. Оставаясь на бумаге законом, план во многих случаях просто игнорировался. Если в сталинское время процент выполнения государственных планов в экономике составлял 88, то к 70-м годам упал до 55. Таким образом, в последние годы правления Брежнева с большой натяжкой можно было говорить о действительной плановой экономике, так как реально государственная программа обеспечивалась только наполовину.