Карен Mонинг - Прикосновение горца (полная версия)

• Название: Прикосновение горца (полная версия)
• Автор: Карен Mонинг
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000

БЕССМЕРТНЫЙ ВОИН СО СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫМИ СПОСОБНОСТЯМИ

Он - могущественный шотландский воин, живущий в мире, в котором сплелись древние законы и волшебство. Но никакие силы не могли подготовить бессмертного лэрда Замка Броуди к прекрасной девушке, стоявшей перед ним. Ужасный трюк судьбы отослал её на 700 лет назад, в его личную комнату, чтобы соблазнить красотой девушки и обольстить его страстью, которую он никогда не смог бы удовлетворить. Женщина, к которой он пылал и старался удержать, была той, кого он поклялся уничтожить.

ЖЕНЩИНА, ПОЙМАННАЯ В ТУМАНЕ ВРЕМЁН

Когда Лиза, независимая женщина 21-го столетия, почувствовала, что земля уходи у неё из-под ног, она и не мечтала провалиться… в другое столетие. Но стоящий перед ней сильный, обнажённый воин, с ненавистью смотревший на неё, был слишком реален… и слишком опасным пробуждением. Он был неотразимо красив, но у Лизы не было намерения остаться на этой дикой, разорванной предательством и войной, земле. Откуда она могла знать, что у соблазнительного похитителя имеются другие планы касательно неё … планы, которые спасли бы её от трагической судьбы? Или что мужчина, который давным-давно оставил любовь, бросит вызов времени, заявляя права на неё…

Перевод: Дамский Клуб LADY: http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=6069

В работе над переводом принимали участие:Tsvetochek (31).

Бета-ридинг, вычитка:.Karmenn

Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

---

– О чём только думал мой брат?

– Я не знаю, – уныло отозвался гонец. – Они совсем одурели от виски.

– Он что, снова пил с англичанами? – губы Роберта сложились в презрительную улыбку.

Гонец кивнул, боясь заговорить.

– Как осмелился он определять время и место моих сражений? – бушевал Роберт.

Он не мог поверить в то, что поведал ему гонец: его брат Эдвард, командующий осадой замка Стерлинг, в котором засели англичане, заключил “пари” с англичанином, что удерживал этот самый замок. Пари! Вызов в пьяном угаре и трофей, гораздо болеё ценный, чем Стерлинг сам по себе.

Цена проигрыша – признание поражения, полный отказ от борьбы за корону. Роберт практически ощущал, как королевство ускользает из его неокрепших рук. Его люди не готовы к этой битве. Ему нужно время.

– Быть может, ты недооцениваешь своих людей, – произнёс Найялл Макиллох. – Знаю, зачастую кажется, что как раз сейчас неподходящеё время, но, возможно, час настал.

Роберт пронзил его бешеным взглядом.

– Какими в точности словами они обменялись? – потребовал он ответа у мертвенно-бледного курьера.

Тот вздрогнул и, ища поддержку, огляделся по сторонам в тусклом убранстве палатки Брюса. Никто не пришёл ему на выручку. Из полумрака за каждым его движением следили два синеглазых берсерка – словно того, что уже есть, недостаточно, чтобы заставить мужчину барахтаться в луже страха! Он вздохнул, смирившись с тем, что придется и дальше приводить в ярость своего короля.

– Сэр Филипп де Моубрей, командующий гарнизоном англичан в Стирлинге, заключил следующеё пари с вашим братом: если подкрепления английской армии не приблизятся на расстояние трёх миль к замку Стирлинг до дня летнего солнцестояния, он сдаст замок вам и вашему брату, покинет Шотландию и больше не возвратится. Ежели англичане успешно достигнут Стирлинга, вы прекратите борьбу за независимость Шотландии.

– И мой слабоумный братец Эдвард принял пари?! – заорал Роберт.

– Ага.

Роберт покачал головой.

– Разве он не понимает, что это означает? Неужели ему невдомек, что король Эдвард соберет все отряды, что у него есть – английские, валлийские, ирландские, французские, с поддержкой наёмников, которых сможет купить – и отправит их в мои земли меньше, чем через две недели?

В палатке все затаили дыхание.

– Неужели мой идиот-братец не знает, что у войска Англии втрое больше всадников, вчетверо копьеносцев и лучников?

– Но это наши холмы и долины, – мягко напомнил Найялл. – Мы знаем эту землю. Знаем, какими преимуществами воспользоваться, и не забывай, у нас есть Броуди и тамплиеры. На нашей стороне туманы и болота. Мы можем это сделать, Роберт. Годами мы сражались за нашу свободу и до сих пор не одержали ни одной решающей победы. Время пришло. Не недооценивай людей, пошедших за тобой. У нас есть две недели, чтобы собрать войска. Поверь в нас, как мы поверили в тебя.

Роберт глубоко вздохнул, обдумывая слова Найялла. Был ли он слишком осторожен? И желал устраивать только небольшие стычки, поскольку в них не столь были бы страшны потери в случае поражения? Не глупо ли было удерживать его людей от большого сражения из-за боязни возможного разгрома? Вот Цирцен, тот с нетерпением ожидал битвы. Его берсерки жаждали войны, да и его собственный нетерпеливый братец поспорил на их будущеё. Возможно, им всем не терпится, потому что пришло время.

– Позволь нам вызвать Броуди. Это то, чего ты ждал, – решительно сказал Найялл.

– Ага, милорд, – поддержал брата Лулах. – Если мы не дадим армии Эдуарда подобраться к Стирлингу, мы повернём ход войны. Нас не одолеют, и если когда-то и должно прийти наше время, то оно пришло именно сейчас. Власть Плантагенета слабеёт в его собственном государстве, многие из его лордов не последуют за ним в нашу землю. Я обещаю, что мы храбро примем это пари, как дар судьбы.

Наконец, Роберт кивнул. Затем обратился к гонцу:

– Скачи во весь опор в замок Броуди. Передай приказ Цирцену, чтобы он со своими людьми присоединился к нам у церкви Св. Ниниана, что на Римской дороге. Скажи ему, что дорога каждая минута, и пусть берет с собой всё оружие, которым располагает.

Гонец облегченно вздохнул и, выбежав из палатки, помчался в Инвернесс.

* * *

Лиза и Цирцен исследовали друг друга с безудержной радостью, полностью затерявшись в созданном ими мире. Цирцен смеялся теперь чаще, чем за все столетия вместе взятые. Лиза стала болеё разговорчивой, обсуждая вслух мысли и ощущения, доселе дремавшие в ней, о чем она даже не подозревала. Так они открывали другу друга заново, обнажая самые дальние уголки души, нуждавшиеся в дневном свете.

Вдвоем они бродили по поместью, устраивали пикники на свежем весеннем воздухе, бегали в пристройку, чтобы уединиться. Там Лиза призналась Цирцену, что видела как-то, чем занимались Дункан с Элисон.

– Ты смотрела? – Цирцен собственнически нахмурился. – Ты видела этого бесстыдника совсем раздетым?

– Да.

Щёки Лизы пылали.

– Мне это не по нраву. Ты до конца жизни не взглянешь ни на одного голого мужчину.

Лиза захохотала. От его речей отдавало средневековьем.

– Он не так красив, как ты.

– Все равно мне это не нравится. То, что ты его видела, заставляет меня злиться на Дункана просто за то, что он мужчина.

После чего Цирцен стёр её воспоминание о красавчике Дугласе у стены в хижине.

Дважды.

Долгие ночи они проводили попеременно то в его постели, то в её, а одну позднюю ночь даже на лестнице, когда Главный зал пустовал. Лиза поведала о своей жизни, и, постепенно, сбивчиво, Цирцен стал рассказывать о своей. Но Лиза чувствовала, что он кое-что недоговаривает. Из-за их странной связи, девушка была способна чувствовать в нём мрак, который то разрастался, то шел на убыль без видимой причины. Иногда, когда воин наблюдал за играющими на внутреннем дворе детьми, он погружался в молчание, и Лиза ощущала необычную смесь боли и злости, которую попросту не понимала.

Обитатели замка радовались, что хозяин вновь стал смеяться, и Дункан с Галаном аж сияли, когда им доводилось обедать вместе с лэрдом и его спутницей. Кануло в Лету соблазнение за ужином наедине – теперь Цирцен приберегал его на болеё позднеё время в их покоях. Теперь они ели не в столовой, а в Главном зале, вместе с рыцарями и изредка с тамплиерами.

Лиза медленно и неотвратимо проникалась бытом четырнадцатого столетия. Она научилась любить ниспадающие платья и пледы, даже сидеть в обществе женщин, наблюдая, как они окрашивают нити и превращают их в ткани цветов клана Броуди.

Лизе пришлось по нраву, что вечерами люди садятся возле домашнего очага и охотно беседуют, а не уединяются в мире электроники среди телевизоров, телефонов и компьютерных игр. У них водились богатые красочными подробностями предания, что передавались из уст в уста. Дункан и Галан знали историю своего клана за несколько столетий и ткали узор величественных повествований о многочисленных героях клана Дугласов. Лиза слушала, перебирая в уме собственную родословную, выискивая заслуживающего упоминания предка из семьи Стоунов, но кому интересно, что чей-то дядя был адвокатом? Мог ли он нарубить дров и наносить воды?

В блаженстве текли дни и ночи, и Лиза начала понимать, почему её мама потеряла тягу к жизни, когда умер Джек. Если её мамочка ощущала хоть десятую часть того, что Лиза чувствовала к Цирцену, то потеря мужа обернулась для Кэтрин сокрушительным ударом. Кэтрин столько потеряла за один день: свою любовь, способность ходить, весь уклад жизни. Лиза вновь прониклась уважением к силе духа Кэтрин, только сейчас понимая, как велика была потеря для матери, и её боль, что она вынуждена была продолжать жить без Джека.

Сила и любовь Цирцена всегда окутывали Лизу защитным покровом. Она не могла представить, как обходилась без этого прежде. Благодаря устойчивой связи между ними ей было постоянно известно, что с ним происходит, неважно, где находился любимый. Это ничуть не докучало, впрочем, девушка обнаружила - чувствуя потребность в полном уединении, когда пользовалась ночным горшком – что связь эту можно ослабить по желанию. Никогда больше она не будет одинокой. Иногда, когда Цирцен уезжал далеко со своими людьми, стоило ему развеселиться, и Лиза тотчас ощущала его низкий смех, отдающийся внутри неё, хотя и не имела ни малейшего представления, от чего он смеялся.

Иной раз Лиза чувствовала его разочарование, пока он был с рыцарями. Даже, не ведая причину его злости, её затапливала неукротимая мужественность Цирцена, когда он орал, махая боевым топором и яростно защищая свою землю. Через их узы Лиза испытывала мужские чувства и потребности, которые сроду раньше не понимала, и её приводило в восторг знание того, что и Цирцен ощущает её тонкую женскую сущность.