Василий Глотов - Наедине с совестью

• Название: Наедине с совестью
• Автор: Василий Глотов
• Жанр: История

---

- Не крути, взводный, не оставлю я тебя одного!

- Ну и плохо.

Подошел Максим, присел рядом на бревно, вздохнул.

- Слышу, уходить собираетесь! Жалко. А я думал, вы еще побудете. Значит, не удалось мне изучить автомат, а как хотелось! Время такое пригодилось бы.

- Зря беспокоишься, Максим, - повернулся к нему Янка. - В нашем распоряжении еще четыре часа. За это время можно пушку изучить, дружище, а не только автомат. Но ты о чем-то еще хотел поговорить? Давай выкладывай, пока есть время.

Максим оживился.

- Да, хотел. У нас тут много говорят о втором фронте, но толком никто ничего не знает и не может сказать, когда он будет. Вы, конечно, больше знаете об этом. Вот я и хотел вас спросить: будет он или не будет, этот второй фронт?

- Должен быть, - неуверенно ответил Янка. - Мы, Максим, сами с нетерпением ждем его открытия. Но что поделаешь, союзники наши не спешат. То десант у них еще не готов, то еще что, отговорки одни. Буржуи ведь они, не очень им хочется помогать нам. Ну, а мы, Максим, так думаем: на дядю надейся, а сам не плошай. Понял? Если даже второго фронта не будет, мы все равно разобьем фашистов. На этом стояла и стоит наша земля!

- Знаю, - согласился Максим, почесав затылок. - Только бы скорее их разбить. Опротивели они.

- Ничего, скоро погоним их, Максим, с нашей земли, как чумных крыс. Попомни мои слова.

Пока Янка разговаривал с Максимом и объяснял ему боевые свойства и взаимодействие частей автомата, Смугляк вдумчиво и спокойно что-то писал. После этого он еще раз тщательно проверил исправность рации, затем подошел к Максиму, спросил:

- А где же Палаша, не знаешь?

- Не знаю, - соврал Максим, опуская глаза. - Наверно, в село ушла, по делам. Она часто уходит с хутора.

Смугляк подал ему письмо, свернутое треугольником, пожал загрубелую руку, как взрослому.

- Прошу тебя, Максим, сохрани это письмо и никому не показывай. Встретишь тетю Тасю - передай ей. Она рада будет. Мы когда-то с ней вместе в Донбассе работали. Если она будет спрашивать тебя о нас, скажи: приходили, мол, двое с Большой Земли, выполнили боевое задание и ушли обратно. Зовут меня Михаилом. Не забудешь?

- Нет! - заверил его Максим. - Обязательно все передам.

Поздно вечером гвардейцы вышли из хутора, тепло простившись с Максимом. Шли по опушке леса, в сторону бывшей центральной усадьбы совхоза, их автоматы были готовы к бою. Янка шагал впереди, Михаил - за ним. В лесу было темно и тихо. Безмолвное село лежало на пригорке. За оврагом, у высокой сосны, они остановились, залегли. Говорить ни о чем не хотелось. Янка вспомнил, как он расстрелял полицая в этом овраге, поморщился. Лежали долго. Наконец, Янка шепотом спросил Смугляка:

- Сколько там на твоих настукало?

- Без двадцати два, - тоже шепотом ответил Смугляк, глядя на светящиеся стрелки часов. - Теперь скоро.

Минут через пятнадцать где-то над лесом послышался далекий и ровный гул. Он нарастал с каждой секундой. Было ясно, что на цель выходили бомбардировщики. Еще через минуту Смугляк молча пожал Янке руку и включил полевую рацию.

- Эфир! Эфир! - тихо позвал он. - Я - Земля, я - Земля... Как меня слышите? Хорошо?

Янка взглянул на темное небо. Гул приближался, но гвардеец не мог найти в темноте самолетов. И вот упала первая бомба. Земля дрогнула, и огромный багровый фонтан огня метнулся к небу. Вслед за этим нервно застучали немецкие зенитки. Небо на минуту расцвело сизыми облачками снарядных разрывов. Снова упало несколько бомб, потом еще и еще, и оглушающий грохот разорвал ночную тишину леса. Смугляк уже кричал изо всех сил.

- Эфир! Эфир! Я - Земля... Цель накрыта.

Опять гул, опять разрывы.

- Я - Земля, я - Земля! - кричал Смугляк.

Земля снова дрогнула, лес осветился огромным заревом. Это взорвался склад боеприпасов. Начался пожар. Поляна стала красной, потом светлой, как днем. Бомбардировщики сделали второй заход. Фашисты в страхе разбегались в разные стороны. Зенитки замолкли. Кто-то в ужасе надрывно и нервно кричал:

- Хальт! Хальт!

Новые разрывы бомб заглушили голос. Теперь бомбардировщики шли ниже, и Смугляку казалось, что он видит на их крыльях большие пятиконечные звезды. Донесся едкий запах гари. Сильная взрывная волна с грохотом ударила по лесу. Смугляка вместе с рацией отбросило в сторону. В первую секунду он не понял, в чем дело. Голова его отяжелела, тело стало неподвижным. Лес пошел кругом перед глазами.

- Янка! - через силу позвал Смугляк.

Корень не отзывался. Где он? Что с ним? Несколько минут Смугляк лежал молча. Чудилось, будто он проваливается сквозь землю. Склады ярко горели, беспрерывно рвались снаряды и мины. Вскоре мимо Смугляка пробежал немец без пилотки, с растрепанными волосами. Михаил схватился за автомат. Но фашист не обратил на него внимания, побежал дальше к речушке, в село.

- Янка! - снова позвал Смугляк.

Напрягая все силы, он встал на колени, осмотрел рацию. Она не работала. Перевел взгляд на поляну. Склады горели, снаряды и мины продолжали рваться, осколки срубали листья с деревьев, свистели в воздухе. Смугляк попытался ползти. Руки и ноги были как не свои. У расщепленной сосны заметил что-то черное. Пополз туда. И вдруг замер. Возле сосны Смугляк увидел Янку. Пилотки на нем не было, воротник гимнастерки расстегнут. Раскинув руки, он лежал вверх лицом, словно прикованный. Что же случилось с ним? Неужели убит?

- Янка, дорогой! - тормошил его Смугляк.

Корень не отзывался. Михаил снял с ремня фляжку и влил в рот друга немного воды. Тот застонал, разжал губы, жадно глотнул воздух и снова затих, закрыв глаза.

- Ранен я, взводный, - неожиданно и четко проговорил он. - Душно мне, очень душно. Дай воды еще, взводный.

Смугляк вытер рукавом рубашки кровь на лице Янки, с трудом взвалил его на спину, и, тяжело дыша, пополз с ним в сторону, от горящего склада. Вскоре он обессилел и припал к земле. Янка снова застонал. Смугляк отдышался, приподнял голову. Зарево пожара росло, расталкивая темноту летней ночи.

В это время впереди мелькнула человеческая тень. Кто это? Немец? Неизвестный делал короткие перебежки, приближался к Смугляку и Янке. Сопротивляться не было сил. Смугляк закусил губу, уронил голову. Ему теперь все равно, кто приближается к ним: боевое задание выполнено, фашистские склады горели, оглашая лес громовыми взрывами снарядов и авиационных бомб.

Послышались шаги и голос. Изнемогая от сильной боли, Смугляк приподнялся на локтях и увидел перед собой... Максима. Откуда он? Может это только кажется? Подползли еще двое. Надежда на спасение вдохнула в Смугляка силы. Он неловко перевернулся на бок, с усилием, болезненно улыбнулся:

- Как ты попал сюда, Максим?

- А я знал, что вы здесь, - зашептал Максим, кивком головы отбрасывая назад длинные волосы. - Сейчас партизаны помогут вам. Их Палаша привела. Они тоже следили за вами. А тетя Тася на хуторе. Она ждет вас там. Мы всю ночь не спали.

- Спасибо, Максим! Теперь нужно спасать Янку.

- Спасем, дядя Миша. Нас много здесь.

Двое подхватили под руки Смугляка, остальные подняли Янку и быстро затерялись в лесу. Позади, где-то далеко, в темном ночном небе глухо гудели моторы. Это советские самолеты, закончив бомбежку, возвращались на Большую Землю.

*

Партизанский отряд размещался в глубине леса, с трех сторон защищенный непроходимыми болотами. Это была основная база, где находился штаб, склады с продовольствием и боеприпасами, медицинский пункт и пункт связи. Выход из отряда был только на северо-запад, в лес, подступы к нему минированы и обнесены проволокой в три кола. У самой тропинки ютился дзот, а над ним, под роскошной кроной столетнего дуба, была оборудована специальная вышка для постоянного наблюдения за большаком, по которому ежедневно передвигались фашистские войска и машины с грузами.

Отряд занимал большую площадь. От наблюдательного пункта и до самой серой Балки виднелись холмики землянок, временные лагерные палатки и просто шалаши. Три раза фашисты пускали карательную экспедицию против партизан, и три раза она была отброшена. Наконец, гитлеровцы решили уничтожить народных мстителей с воздуха. Узнав о намерении врага, партизаны немедленно перешли значительно глубже в леса, к Медвежьему броду, куда не ступала еще нога человека.

Через день после ухода партизан лесной массив у трех болот подвергся жестокой бомбежке. Песчаная земля, покрытая толстым слоем перегноя и хвои, была изрыта глубокими воронками, деревянные постройки сожжены, кругом лежали изуродованные деревья с обломанными кронами и с вывороченными корнями.

Теперь, когда фашистские войска были остановлены на Волге и немецкая авиация перебрасывалась на решающий участок фронта, партизаны переехали на это старое, насиженное место. Отряд был уже во много раз больше и опытнее. Ископанная площадь у трех болот заново расчистилась, приняла прежний вид и порядок. Опять появились палатки и деревянные постройки. Только у самых болот, в тени векового леса, все еще зияли огромные воронки от бомб, наполненные вешними водами и тиной.