Ольга Хлудова - Волны над нами

• Название: Волны над нами
• Автор: Ольга Хлудова
• Издательство: Географгиз
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1960

Лениво набегают на гальку пологие волны. В прозрачной морской воде скользят силуэты рыб, медуз, колеблются нити водорослей.

А на самом берегу стоит группа странных загорелых людей: у них большие лягушачьи лапы, стеклянные маски на лицах. Что они собираются делать?

Но вот странные люди без всплеска уходят под воду. Среди них и автор — художник-зоолог Ольга Флорентьевна Хлудова, — энтузиаст подводного спорта и большой любитель природы. Она сама иллюстрировала книгу «портретами» своих «персонажей».

Цель автора — ознакомить читателя с подводным миром прибрежных зон Черного и Азовского морей, с его самыми обыкновенными обитателями, которых может встретить любой ныряльщик.

Перед глазами любознательного читателя открывается многообразная и интересная жизнь таинственного подводного мира — еще одного замечательного природного уголка нашей родины.

Вся книжка проникнута большой любовью к животным, к природе и написана увлекательно, с живым и теплым юмором.

---

Мне хотелось еще поглядеть на незнакомую рыбу, которая, кажется, не страдала излишней «застенчивостью», свойственной крупным рыбам. Я тщательно обыскала камни, засовывая руки во все щели и норки, потом осторожно разобрала часть камней. Вероятно, постороннему наблюдателю показалось бы странным мое занятие. Я ныряла, откладывала в сторону два-три камня из груды и всплывала за воздухом, потом опять ныряла и откладывала в сторону еще несколько камней.

Самые большие глыбы были мне не под силу, но я пошарила под ними острогой. Там никого не было. Я последний раз всплыла и на прощание оглянулась на следы своей деятельности. Рыба лежала на прежнем месте, будто ее и не тревожили. Тогда я подобралась к ней, плывя у дна. Она улизнула от меня под большие камни так же неторопливо, как и в первый раз, но я успела заметить на кончике ее носа и на подбородке несколько торчащих вперед усиков. По этой особой примете и описанию рыбы ихтиологи с уверенностью сказали, что это был морской налим, или, как его называют, галей.

Через несколько дней морской налим попался в волокушу, и я смогла рассмотреть его во всех подробностях. Под водой, на фоне светлого песка он показался мне почти черным, но пойманные экземпляры были желтовато-бурые с более темными пятнами на спине и голове и светлыми пятнами на боку. На носу у налима два усика, на подбородке — один. Морской налим, как и наш речной, принадлежит к семейству тресковых.

Ближайшая его родственница в Черном море — мерланка, или черноморская пикша, встречающаяся в уловах осенне-зимнего сезона. По внешнему виду мерланка типичный представитель тресковых, с удлиненным телом, тремя спинными плавниками и маленьким усиком на нижней губе. Верхняя часть тела и голова окрашены в буровато-серый цвет с голубым и розовым оттенками, брюхо белое, серебристое. За грудным плавником, на боку, — темное пятно. Мне она ни разу не встречалась, так как это придонная рыба, предпочитающая низкую температуру воды. У берегов она появляется только в осенние и зимние месяцы.

Часто встречающийся у берега ошибень, небольшая донная рыба, немного похож на налима общими очертаниями тела и головы, но ряд внешних признаков дает возможность легко отличить одну рыбу от другой. У ошибня усики только на подбородке, на носу их нет, брюшные плавники имеют вид тонких, двойных нитей и находятся на горле; непарные плавники (спинной, хвостовой и анальный) сливаются в одно целое. Ошибень розовато-желтого цвета с неясными пятнами.

В первых числах августа заметно изменилось поведение кефалей: они разбились на группы, в которых обязательно одна ведет за собой четыре-шесть других. Они следуют будто привязанные невидимыми нитями. Это самка кефали разгуливает в сопровождении самцов. Обычно она самая крупная из косяка, иные самцы раза в два меньше самок. Кормятся они уже кое-как, самка изредка небрежно подхватывает корм с камней, а самцам вообще не до того.

Начинается нерест кефали. С каждым днем самцы все активнее преследуют самок, все теснее смыкается их кольцо.

Наконец, начались нерестовые игры. Спокойная самка вдруг кидается в сторону, за ней летит ее свита. Они кружатся возле самки, которая то прорывается вниз и делает крутой поворот у самого дна, то взмывает к поверхности. Самцы, переплетаясь и клубясь, преследуют ее. Они потеряли всякую осторожность и носятся рядом с нами. Самка еще как-то нас остерегается, а ее спутники совершенно игнорируют опасность.

Особенно много играющей кефали в глубоких бухтах, и, пожалуй, это одно из самых красивых зрелищ, которые нам удалось видеть. На фоне зелено-голубой воды, пронизанной косыми лучами солнца, где из мглы встают темные утесы, мохнатые от водорослей, — играют эти великолепные сильные рыбы, то пропадая в тени, то блистая на солнце живым серебром.

Последние дни к нам на биостанцию доходят слухи об охотниках в Планерском и в Судаке; очевидцы говорят, что они добывают кефаль десятками. Это не удивительно теперь, когда в каждой бухте можно встретить косяк нерестящейся кефали. Не знаю, насколько спортивно бить рыбу во время нереста, но, вероятно, не очень. Правда, под водой больше шансов на стороне рыб, но это в обычное время, сейчас же был нерест. Я видела, как тяжело раненный самец пытался продолжать преследование самки; у него на теле были рваные раны от трезубца-наконечника стрелы, но он все еще плыл на боку за исчезнувшим вдали косяком, а когда косяк вновь промчался мимо него, он из последних сил кинулся навстречу самке.

Мы подобрали его уже обессиленного, опускавшегося на дно, и поскорее добили. После такого зрелища не захочешь и рыбы. Впрочем, мы его все-таки съели.

Серьезные охотники появились и у нас — В один прекрасный день мы втроем шли вдоль берега, направляясь в дальние бухты. Небольшая группа отдыхающих стояла на крутом берегу и с интересом смотрела вниз, где среди камней плескалось море.

Мы заинтересовались и тоже подошли к обрыву. В прозрачной воде отчетливо виднелась фигура подводного спортсмена в какой-то необычной для нас маске и с длиннейшим ружьем. Здраво рассудив, что ему, кроме биостанции, деться некуда и вечером его можно поймать и расспросить, а главное, посмотреть снаряжение, мы продолжали путь. Вернулись домой только к вечеру.

Было совсем темно, когда Николай предложил небольшую прогулку по ближайшим холмам. Дорожка вилась вдоль сухого русла ручья.

Среди густых кустов мелькало пламя костра и слышались крики. Мы остановились и прислушались.

— А у Кусто сказано…

— Что мне ваш Кусто, — возражал голос Виталия.

— Дюма много раз опускался на пятьдесят метров, — продолжал незнакомый голос, — и побил рекорд, спустившись почти на сто метров. Тут я не выдержала.

— Дайте нам его снаряжение, и мы тоже будем запросто спускаться на пятьдесят метров, — закричала я, прорываясь сквозь колючую стену зарослей.

В ответ раздался взрыв смеха.

— Я только собирался идти за вами, — сказал Виталий, помогая мне вылезти из кустов.

В центре небольшой ровной площадки горел костер. Его трепещущий свет выхватывал то полотнище палатки, полуприкрытой ветвями, то ярко освещал ствол дерева и пригорок, покрытый сухой колючей травкой. Вокруг костра сидели все наши друзья-приятели, чьи палатки стояли здесь, в сухом русле.

Незнакомый мне молодой человек все еще порывался что-то опровергнуть, но Виталий его не слушал.

— Познакомьтесь, пожалуйста, — сказал он, указывая на юношу. — Вадик, подводный охотник.

В то лето впервые на побережье Черного моря стали выходить из воды странные люди с масками на лице и лягушачьими лапами. Естественно, что иной раз они вызывали бурную реакцию у сухопутных обитателей Крыма и Кавказа.

Вадик оказался одним из тех охотников, которые, забывая все на свете, могут охотиться целыми днями, вылезая изредка на берег, чтобы немного согреться. В те дни, когда сильные волны затрудняли передвижение из бухты в бухту вдоль берега, он шел по крутым горным тропинкам и все-таки охотился в намеченном им районе.

Виталий несколько раз принимал участие в этих походах через хребет Карагача, — с удовольствием снимал охоту и ел уху из кефалей. Самый процесс охоты, то есть именно то, что более всего привлекает многих подводных спортсменов, его не увлек. Виталий остался верен фотографии. Тоже самое произошло и со мной. Когда мне дали в руки ружье и обучили элементарным правилам обращения с ним, я бодро отправилась на поиски рыбы.

Несколько кефалей, которые пересекли мне дорогу, показались желанной добычей, и я стала осторожно к ним подбираться. Они держались на расстоянии нескольких метров и решительно не желали быть убитыми.

Я гонялась за кефалями, стреляя время от времени, пока не попала в одну из них; следуя инструкции, кинулась к бьющейся на гарпуне кефали, крепко схватила ее под жабры и, не снимая со стрелы, поплыла к берегу. Пока я охотилась, понятный азарт погони заставлял меня видеть только преследуемую мной добычу. Выйдя на берег, я не смогла бы даже сказать, где я плавала, какая была глубина, какие еще животные встречались на пути.

Я подумала и решила с ружьем больше не охотиться. Слишком много интересного можно пропустить в те минуты, когда шалеешь от азарта, а в результате, кроме некоторого количества охотничьих переживаний, остается только кучка рыбьих костей.

Мы с Виталием очень огорчены: уехала домой наша Валя, верный товарищ в подводных приключениях. Она уехала, увозя с собой увлечение на всю жизнь. Теперь она начнет еще с осени искать маску и ласты, ломать голову, какой фотоаппарат лучше для подводных съемок (широкопленочный или стандартный), будет делать бокс для аппарата и так далее. Словом, она обеспечена занятием на всю зиму.