Джудит Тарр - Владычица Хан-Гилена

• Название: Владычица Хан-Гилена
• Автор: Джудит Тарр
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-00024-Х

Юный король, зовущий себя сыном Солнца, идет с великой армией — идет, чтобы потребовать то, что называет своим наследством. Он пришел ниоткуда, и сами боги пали перед ним ниц. Но кто он, почему покоряет мир с помощью оружия? Безумец ли, одержимый жаждой всевластия, желающий попрать ногами весь мир? Или тот, кто несет людям свет Солнца, кто готов противостоять могучему Асаниану, повелителю тысяч демонов, и таинственной великой жрице по прозванию Изгнанница?

---

— А-а, — протянул он, и Элиан чуть не ударила его. А он неприятно засмеялся. — Бедный принц! У него нет силы, чтобы защититься. Будьте осторожны, госпожа: большинство смертных нам не подходит.

— Но я не дочь бога! — Элиан встала на колени. — Он хочет, чтобы я вышла за него замуж. Чтобы я уехала с ним и стала его императрицей. — А ты согласна?

Сталь. Сталь и королевский отказ сказать слово, всего одно слово, кроме тех, которые приличествуют брату.

— Я не знаю! — выпалила Элиан в ответ. И опустилась на пятки. Ибо это было совсем не то, что она хотела сказать.

— Я люблю его, — произнесла она. Маска не дрогнула. Веки опустились на черные глаза. — Люблю, — повторила Элиан. — Его невозможно не любить. Он такой великолепный, сильный и нежный, веселый и мудрый, царственный и прекрасный. В нем все совершенно. И он до безумия любит меня. — Она взглянула на себя и на Мирейна и принялась смеяться, пока смех не превратился в рыдание. — Вот я сижу здесь с тобой, как щлюха, которая рассказывает клиенту о своих прежних любовниках. Но я сказала ему, что сделаю выбор сегодня вечером, и теперь я не знаю, что делать. Я даже думать об этом не могу. Но я должна! — Знать или думать?

— И то и другое! — Элиан сильно прижала кулаки к глазам и увидела красноватую мглу, пронизанную звездочками. — Все мои чувства и все мое тело взывают к тому, чтобы я приняла его. Но что-то останавливает меня. И это не страх. Я могла бы стать императрицей Асаниана. Я могла бы построить империю по своему представлению, даже если речь идет об империи, которой тысячу лет правили королевы.

Мирейн ничего не сказал. Она открыла глаза свету. Это было больно. Благословенная, проклятая боль.

— Черт возьми, Мирейн, почему бы тебе не сказать все и не покончить с этим? — Что я должен сказать?

Так равнодушно, так по-королевски. Элиаи понимала эту гордость. Ту самую гордость, которая заставила ее отречься от своего рода, пока тень смерти, нависшая над ее семьей, не заставила ее вернуться.

— Я слышала ваш разговор перед отъездом Вадина в Янон, — неуверенно сказала она.

Челюсти Мирейна сжались, затем расслабились. Элиан хотелось, чтобы он пришел в ярость, или рассмеялся, или смутился. Но он по-прежнему был чертовски спокоен.

— Что заставило тебя поверить, будто речь шла о тебе?

— Вадин сказал. И, — добавила она, — я сама знала. — И что?

— А то. — Ей захотелось прикоснуться к нему, но рука не повиновалась. — Тогда было еще не поздно. Возможно, и сейчас тоже… — Она не могла смотреть на него и остановила взгляд на своих ногах. — Ведь я дала клятву быть твоей королевой, если ты этого захочешь.

— Долг, — тихо произнес Мирейн. — Данное тобой слово. Все твое сумасбродство — это иллюзия. Ты живешь только ради своей чести принцессы. А еще, — добавил он, — еще ты, должно быть, мечтаешь сбежать от всех нас и отправиться туда, где никто не будет тебя связывать.

— Я… думала об этом. — Элиан до боли сжала руки. — Я буду любить тебя, если ты попросишь.

Это сказал за нее все тот же демон. Мирейн невесело рассмеялся. — А если я откажусь?

— Будь ты проклят, Мирейн. Будь ты проклят! И она сама тоже, за то, что попросила его о таком. Он был спокоен как никогда и упрям до безумия. — Ты хочешь, чтобы я решил за тебя. А я не буду этого делать, Элиан. Твое сердце принадлежит только тебе. И только ты можешь следовать его зову.

— А у тебя-то есть сердце? — Он не удостоил ее ответом. — Да, я пришла к тебе потому, что обещала. И потому, что любила тебя. И потому, что Илариос мог слишком легко занять твое место, и это было бы предательством.

— Предательством по отношению к чему? К твоему тяжкому долгу?

Ее глаза сузились. Губы поджались. — Твои враги правы. Ты терпишь рабов и вассалов… Но никогда не смиришься с равным себе.

— Женщина, равная мне, никогда не попросит о том, чтобы я думал за нее.

Гордость, гордость, гордость. Они слишком хорошо подходили друг другу, он и она; они были чертовски похожи. Гордость Илариоса тоньше. Чище. Мягче и разумнее. Он никогда не отверг бы любовь, если бы она оказалась менее совершенной, чем требовала его прихоть.

Элиан встала. Мирейн смотрел на нее без какого бы то ни было намека на уступку.

— Ваша ванна остывает, мой господин, — сказала Элиан, отвечая холодностью на холодность. — А я должна выполнить обещание.

* * *

Несмотря на то что Элиан нарочно медлила, она все равно пришла рано. Ночной колокол ударил, когда она уже миновала ворота храма.

Внутри царила тишина. Это был очень старый храм, и ощущение святости было разлито в самом его воздухе. Тени прятались среди тяжелых столбов и терялись под огромным сводом купола, в открытом центре которого сверкала единственная ледяная звезда.

Элиан ступила на потертые камни и медленно двинулась вперед. Под ее ногами сменялись рисунки, разбитые и стершиеся от времени: листья и цветы, люди и звери, птицы и рыбы. Некоторые из них взобрались на столбы, обвиваясь вокруг них, блестя тут и там глазами из золота или драгоценных камней.

В стороне от этого поблекшего великолепия стоял алтарь, возведенный на высоком постаменте. Он единственный не имел украшений или драгоценных инкрустаций: это был простой прямоугольный камень. Но позади него, на стене, сияло и горело единственное подобие, которое только и мог допустить бог, — золотое, чистое и величественное, сверкающее даже при свете мерцающей лампы изображение в полную величину знака Солнца на руке Мирейна.

Элиан низко склонилась перед ним, но ни одной молитвы не сорвалось с ее уст. Спустя мгновение она отвернулась.

В крытых нишах вокруг столбов, расположенных по кругу, стояли маленькие алтари. Там находились гробницы прежних князей. В одной из них покоилось тело избранницы бога, его невесты, жрицы Санелин. А другая, очень маленькая, очень древняя, заставила Элиан подойти ближе. Здесь не лежал ни господин, ни госпожа, здесь не было ни золотых украшений, ни резьбы. Даже сам камень не имел чистой красоты главного алтаря: простой серый гранит, грубо обтесанный и вделанный в пол. Его вершина была относительно гладкой, и это единственное, что можно было видеть, поскольку алтарь накрывала темная ткань, делавшая тени еще глубже. Но это было не алтарное покрывало, а мантия с капюшоном. А под ней, в углублении камня, мерцала вода, которая никогда не застаивалась и не высыхала, всегда оставаясь свежей и чистой, словно весенний ручеек. Вода Видения, покрытая мантией Пророка из Хан-Гилена.

Она знала Элиан и звала ее: «Возьми мой покров. Посмотри на меня. Владей мною. Пророчица. Пророчица из Хан-Гилена».

Элиан научилась сопротивляться. Но эту силу нельзя было отринуть. Неужели она владела умом Элиан даже во дворце ее отца, заставила ее назначить здесь свидание Илариосу, чтобы привести ее к себе?

«Посмотри на меня. Ты не знаешь, какой путь избрать. Посмотри на меня и увидишь».

— Я выберу его, — прошептала Элиан, — чтобы сбежать от тебя.

«Смотри на меня, — звучало пение, — владей мною». — Нет!

Элиан резко повернулась на каблуках. По непонятной ей самой причине она надела платье. Его тяжелые юбки взметнулись вокруг ее лодыжек, короткие волосы коснулись щек.

Неужели в ней нет ничего, кроме противоречий? Из хоровода теней выделилась одна. В неясном свете лампы блеснуло золото. Элиан мотнулась вперед, замерла, затем снова двинулась, уже менее порывисто и без улыбки.

Илариос взял ее руки и поцеловал их. Он все еще был одет в черное одеяние, поверх которого набросил темный плащ. Откинутый капюшон лежал на плечах, обнажая волосы.

— Мой господин, — очень тихо сказала Элиан. — Моя госпожа.

Это не было вопросом, но в его словах трепетал и вопрос, и с трудом сдерживаемый пыл, и страх быть отвергнутым. Если бы Элиан попросила, он мог бы изображать галантного придворного и говорить о пустяках.

Но она не смогла бы вынести этого — играть в придворных, делать выбор. Горячие сильные руки Илариоса дрожали, лицо побледнело. Взгляд был спокойным и ясным.

— Мой господин… — Она с трудом сглотнула. — Я… Прости меня. О, пожалуйста, прости меня.

Она и сама не знала, что имеет в виду. Но свет в его глазах потух, а лицо лишилось последних красок. И тогда Элиан воскликнула:

— Я не могу быть той, в ком ты нуждаешься! Я не могу быть твоей императрицей или твоей странствующей возлюбленной. Я не могу любить тебя так. Этой любви во мне нет.

— Она есть, — сказал Илариос с горечью. — Но не для меня.

Элиан протестующе затрясла головой. — Пожалуйста, пойми меня. Я хочу принять твое предложение. Очень хочу. Но не могу. Меня держит Хан-Гилен. Я связана присягой оруженосца. Я должна принять свою судьбу здесь.

— Понимаю. — Илариос был очень спокоен. Слишком спокоен. — Ты принадлежишь своему господину так же, как я — своему. И когда начнется война — а это неминуемо случится, потому что мир не выдержит двух империй, — будет лучше, если мы оба не станем разрываться между двумя враждующими сторонами. — Но ведь возможно объединение. Если… — Оно возможно на какое-то время. Может быть, на год, на десять лет, на двадцать. Но в конце концов произойдет столкновение, и наш союз не сможет помещать этому. Империи не берут в расчет интересы влюбленных, даже если эти влюбленные принадлежат к королевским родам. — Нет, — сказала Элиан, — нет.