Сэм Шенбаум - Шекспир. Краткая документальная биография.

• Название: Шекспир. Краткая документальная биография.
• Автор: Сэм Шенбаум
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 1985

---

Перед судом стояла задача определить, на каких финансовых условиях было заключено соглашение о браке. Белотт уговорил Николасв отправиться вместе с женой к Шекспиру и доподлинно установить, "сколько и что" обещал Маунтджой. И когда Шекспира спросили об этом, он [Шекспир] ответил, что он [Маунтджой] обещал, что в случае, если истец женится на Мэри, его единственной дочери то он, ответчик, согласно своему обещанию, насколько он [Шекспир] помнит, даст истцу за своей дочерью в качестве приданого сумму около 50 фунтов деньгами и кое-какие пожитки. Такое свидетельство, разумеется, делалось с чужих слов, к тому же весьма неопределенных. Только сам Шекспир мог внести ясность в этот вопрос, и, должно быть обе стороны с надеждой или с опасением ожидали его показаний. Однако Шекспир давно уже забыл точные по - дробности, связанные с этим делом. Да и почему он должен был их помнить? Лично его все это не касалось. Маунтджой обещал Белотту какое-то приданое, и об этом много толковали, но каково было приданое и когда его следовало выплатить, Шекспир не мог сказать, так же как он не мог поручиться в том, что "ответчик обещал истцу и своей дочери Мэри 200 фунтов после своей смерти". Подобным же образом свидетель открыто признавал свое неведение относительно того, "какие инструменты и предметы домашнего обихода" ответчик дал истцу при заключении брака с его дочерью Мэри.

Слушание дела происходило 11 мая 1612 г. На 19 июня суд назначил второе слушание, и в деле записан ряд вопросов, которые собирались задать Шекспиру; однако он не давал повторных наказаний. Давали их другие - Николас, Уильям Итон (в то время подмастерье в мастерской на Сильвер-стрит), брат Маунтджоя, Ноуэл, также изготовлявший женские парики. И хотя все они согласно подтвердили, что Шекспир действовал как честный посредник при заключении этого брака, никто из них не смог припомнить тех сумм, о которых шла речь. В конце концов суд направил дело на арбитраж "достопочтенным приходским попечителям и старейшинам французской церкви в Лондоне", которые решили, что оба, и тесть и зять, никуда не годные люди - "tous 2 pere et gendre debauches", однако присудили Белотту 20 ноблей (6 фунтов 13 шиллингов 4 пенса). Прошел год, а Маунтджой так и не заплатил эту сумму, хотя (согласно более поздним церковным записям) у него хватало средств продолжать беспутный образ жизни: "за vie dereglee, et debordee".

Из всех документов о Шекспире только дело Белотт - Маунтджой показывает, как он попал в обстановку, пригодную для создания бытовой комедии. В этом процессе, обнаружившем всю скаредность и своекорыстие его участников, гениальный поэт-драматург появляется перед нами в роли слегка озадаченного человека, простого смертного или (говоря словами ученого, открывшего эти документы) как "обыкновенный человек среди обыкновенных людей".[14.19] Один биограф даже вообразил себе, как Шекспир у собора св. Павла покупает французский разговорник и при помощи Мэри постепенно усваивает азы французской разговорной речи, что впоследствии ему так пригодится в сцене обучения принцессы Екатерины английскому языку.[14.20] "Comment appelez-vous la main en Anglais?" - "La main? Elle est appelee de hand". "Как говорится по-английски рука?" - "Рука? Она называется hand". Прелестная догадка, но, увы, Шекспир написал "Генри V", по-видимому, до того, как поселился у Маунтджоя.

Между тем в жизни труппы происходили важные события. В августе 1608 г. "слуги его величества" снова взяли в свои руки театр Блэкфрайарз. В качестве одного из главных пайщиков Шекспир имел голос при решении этого серьезного вопроса. Блэкфрайарз, как мы помним, был заброшенным монастырем, который в 1596 г. Джеймс Бербедж избрал для создания нового театра, но был вынужден отказаться от проекта, хотя и вложил большие деньги в восстановление помещения. Его сыновья сдали здание в аренду нотариусу из Уэльса Генри Эвансу, ставшему антрепренером нескольких детских трупп. Эванс давал в Блэкфрайарзе представления, в которых играли мальчики-актеры, эти "маленькие соколята", упомянутые Гамлетом. У этого театра была бурная история. Мальчики из Блэкфрайарза не раз вызывали неудовольствие властей, и, наконец, поставленная ими в 1608 г. пьеса Чапмена "Заговор и трагедия Шарля, герцога Бирона" настолько возмутила французского посланника, что король запретил им играть. Тогда Эванс вернул аренду Ричарду Бербеджу. Театры так или иначе были закрыты из-за чумы. Однако к концу осени 1609 г. "слуги его величества", по-видимому, начали работать в новом помещении, расположенном в самом центре Лондона, примерно в 250 метрах к юго-западу от собора св. Павла.

По сравнению с "Глобусом" это был небольшой театр.

Прямоугольный зрительный зал (Джеймс Бербедж переделал под него помещение верхней монастырской трапезной) занимал площадь 14X20 метров. В одном конце зала находилось закулисное помещение, сделанное во всю его ширину; над ним на втором этаже были устроены три ложи, служившие помещением для музыкантов, для самых знатных посетителей и (если требовалось) для исполнения сцен, проходивших наверху. Свечи на люстрах "освещали сцену". Помещение вмещало примерно 700 зрителей; это было немного по сравнению с 2,5-3 тысячами в Банксайде. Вся публика - в партере, на галереях и в ложах сидела, и за это зрители платили при входе минимум 6 пенсов, в шесть раз дороже по сравнению с самой дешевой входной платой в "Глобусе". В театре Блэкфрайарз в спокойной обстановке освещенного зала "слуги его величества" старались угодить изощренному вкусу придворных, их присных, людей свободной профессии и интеллигентов, а не той разнородной массе, которая посещала "Глобус" и (что можно сказать в ее пользу) вовсе не находила, что "Гамлет" и "Король Лир" выше ее понимания.[14.21]

Историки театра считают, что переезд в новое помещение глубоко повлиял на драматургию последних пьес Шекспира: с этого времени, как полагает профессор Бентли, Шекспир писал, "имея в виду Блэкфрайарз, а не "Глобус".[14.22] Интимная обстановка театра, без шумной толпы, стоявшей прямо на земле, располагала к созданию интимных сцен, в которых должно было теперь господствовать настроение, а не страсть. Так это выглядит в теории. Можно сказать, что вторая сцена второго акта "Цимбелина" подтверждает это. Якимо вылезает из сундука в спальне Имогены, освещенной единственной мерцающей свечой. Он запоминает подробности обстановки: окно, убранство постели, раскрашенные холсты-гобелены и более конкретно - черты спящей женщины с родинкой на левой груди. Затем он снимает с ее руки браслет и тихо прячется в сундук, закрывая крышку над головой. Такую сцену легче вообразить в закрытом, освещенном свечами помещении театра Блэкфрайарз, чем под открытым небом в огромном "Глобусе".

Хотя это предположение весьма привлекательно, однако неясно, для какой именно сцены были написаны "Цимбелин", "Зимняя сказка" и "Буря". Мы знаем, что "Генри VIII" был поставлен в "Глобусе" в качестве "новой" пьесы. Поскольку "слуги его величества" не покинули своего театра в Банксайде после 1609 г., Блэкфрайарз служил зимним помещением; с наступлением весны актеры вновь играли в "Глобусе". В нем 20 апреля 1611 г. Саймон Форман видел "Макбета" и 15 мая - "Зимнюю сказку". Он попал также на представление "Цимбелина", и, хотя он не назвал ни даты посещения, ни театра, все же можно предположить, что имеется в виду "Глобус". В своей "Книге пьес"[14.23] этот астролог оставил потомкам уникальный рассказ об этих постановках. В плутовских шутках Автолика он нашел полезное поучение: "Опасайся доверчивых притворщиков-нищих и льстецов". Сцена в спальне из "Цимбелина" произвела на него иное впечатление. "Запомнилось, - пишет Форман, - как самой глухой ночной порою, когда она спит, он открывает сундук, выходит из него и видит ее лежащей в постели, разглядывая родинки на ее теле, и уносит ее браслет..."

Где бы ни играли "слуги его величества" - в больших или малых помещениях постоянных театров, таких, как Блэкфрайарз или "Глобус", на временных сценах при дворе или во время провинциального турне, - они приспосабливали пьесы своего репертуара к изменяющимся условиям, в которых давались представления. Такова была сказочно податливая гибкость елизаветинской драматургии. Переезд в Блэкфрайарз следует рассматривать скорее в плане социальном и экономическом, но, конечно, он имел в эстетическое значение. Чуя, откуда дует ветер, труппа стала отдавать предпочтение двору, а не городу. Конечно, актеры не могли предвидеть, что трещины, уже возникшие в обществе, в конце концов расширятся так, что ввергнут народ в гражданскую войну, которая положит конец всякой театральной деятельности, кроме осуществляемой тайком. Им было далеко до таких пророчеств. Переезд был связан с риском, но он хорошо окупился. "Слуги его величества" знали, как угодить новой, более избранной по своему социальному составу публике. И трагедия стала уступать место новому господствующему жанру - трагикомедии.

Для управления театром Блэкфрайарз 9 августа было {Форман видел также постановку "Ричарда II" в "Глобусе" 30 апреля 1611 г., однако его описание не соответствует содержанию пьесы Шекспира и заставляет предположить, что "слуги короля" ставили другую вещь о том же царствовании.} создано товарищество из семи владельцев или "хозяев помещения"; в него вошли: Ричард и Катберт Бербеджи, Томас Эванс (о котором ничего не известно), Шекспир, Хеминг, Кондел и Слай. Каждый из членов товарищества внес свой вклад - 5 фунтов 14 шиллингов 4 пенса, чтобы покрыть годовую арендную плату в 40 фунтов. Не прошло и недели после образования этого товарищества, как уме рСлай, так что пай Шекспира стал составлять 1/6. Театр Блэкфрайарз оказался более прибыльным, чем "Глобус". Через двадцать лет после смерти Шекспира доля участия в театре Блэкфрайарз давала почти вдвое больше дохода, чем доля участия в "Глобусе". Восьмая доля во владении театром Блэкфрайарз давала 90 фунтов прибыли в год, в то время как одна шестнадцатая доля участия в "Глобусе", приносила 25 фунтов годового дохода.[14.24]