Михаил Cвирин - Танковый прорыв. Советские танки в боях 1937—1942 гг.

• Название: Танковый прорыв. Советские танки в боях 1937—1942 гг.
• Автор: Михаил Cвирин
• Жанр: История

Новый сборник посвящен действиям советских танковых войск на переломном этапе Великой Отечественной войны - с осени 1942-го по лето 1943 года, от наступления под Сталинградом до Курской битвы.

Именно тогда наши танковые и механизированные корпуса впервые продемонстрировали искусство глубокой операции, умение не только прорывать оборону противника и громить его тылы, но и замыкать кольцо окружения, вставать на путях отхода, добиваясь не просто отступления, а полного разгрома врага.

В этот период нашим танковым соединениям приходилось действовать в крайне тяжелой обстановке, на острие удара, часто в отрыве от своих основных сил. Поэтому блестящие успехи могли перемежаться крупными неудачами - такими, как битва за Харьков в феврале - марте 1943 года. Однако даже в таких ситуациях, отвлекая на себя значительные силы противника, в том числе его свежие танковые соединения, наши танкисты приближали Победу...

Среди авторов сборника как известные историки, так и новые для читателя имена: А.Исаев, И.Кошкин, А.Томзов, С.Федосеев, В.Гончаров, Д.Козырев и другие.

---

В поединке в соотношении один к трем шансы на успех были призрачны. Внутри формирующегося кольца окружения и оказался КВ у моста через Дубиссу, блокирующий коммуникации кампфгруппы «Раус». Так что даже если бы танк не был уничтожен 25-го утром, оказать влияние на судьбу окруженной 2-й танковой дивизии его экипаж уже не мог.

Попытки 2-й танковой дивизии прорваться к своим сквозь порядки 1-й танковой дивизии корпуса Рейнгардта у Скаудавиле были безуспешными. Немцы снова использовали против атакующих КВ тяжелую артиллерию, в частности, 105-мм пушки. Танки 1-й танковой дивизии использовали против КВ подкалиберные снаряды с дистанции 30–60 метров. Вся 2-я танковая дивизия, в составе которой имелся не один десяток КВ-1 и КВ-2, полегла в тех боях. Часть танков была подбита, часть уничтожили экипажи в окружении. Начальник автобронетанкового управления Северо-Западного фронта полковник Полубояров 11 июля 1941 года докладывал: «3-й механизированный корпус (Куркин) погиб весь. […] Выведено пока и уже собрано до 400 человек остатков, вышедших из окружения, из состава 2-й танковой дивизии (Солянкина)».

Справедливости ради нужно сказать, что некоторое влияние на динамику продвижения 41-го моторизованного корпуса действия 2-й танковой дивизии все же оказали. Темп продвижения 41 AK (мот.) оказался ниже, чем у двигающегося параллельно 56-го корпуса Манштейна. В первую неделю войны 41-й корпус проигрывал 56-му три дня.

Какие глобальные и частные выводы можно сделать из этой истории?

Во-первых, она достаточно четко обозначает границы достижимого «мечом-кладенцом» XX века – танком в единственном числе и в отрыве от организационной структуры. Чудо-танк может оказать влияние на действия тактических подразделений, кампфгруппы, полка, но даже не дивизии, не говоря уже об армии или танковой группе. Баланс щита и меча всегда довольно шаток, и если с чудо-танком не справится батальон или полк, на уровне дивизии и корпуса найдутся 105-мм пушки и 88-мм зенитки. «Неуязвимость» танка КВ – как, впрочем, и неуязвимость «Тигров» и «Пантер» – была весьма условной; всегда находились средства, способные их сокрушить.

Во-вторых, этот бой заставляет задуматься о вопросах тактики и оперативного искусства. Почему один танк вызвал столько шума, хотя рядом были благополучно перемолоты десятки таких же танков? Причем не только путем окружения, вынуждающего танкистов самим уничтожать матчасть, но и в лобовом столкновении с 1-й и 6-й танковыми дивизиями немцев, когда КВ уничтожались артиллерией и танками немцев.

Очевидно, что противника нужно бить не там, где он силен, а там, где он слаб, используя для достижения болевой точки маневр. Фланговый маневр единственного КВ оказал воздействие на наступающих немцев, сравнимое с лобовой атакой не одного десятка танков этого типа. Произошло это именно потому, что удар пришелся по слабому месту построения немецкого танкового клина – по пути снабжения одной из кампфгрупп.

Самым эффективным способом борьбы с мотомеханизированными клиньями всегда оказывались удары во фланг, в идеальном случае приводящие к окружению прорвавшихся мехчастей, а в общем случае – заставляющие танкистов остановить свое продвижение вперед и заняться флангами. Эти соображения были известны советским командирам. Изначально контрудар задумывался как классические «канны»: в центре сильная оборона артиллерийской противотанковой бригады и две фланговые ударные группировки из 12-го мехкорпуса и 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса.

Начальник автобронетанкового управления Северо-Западного фронта Полубояров докладывал о задачах 2-й танковой дивизии: «Принял решение и поставил задачу Куркину: наступать из района Россиены в западном направлении до дороги Таураге—Шауляй». [240] Если исходить из тезиса, что нужно было бить во фланг ударной группировки, двигающейся на Шауляй, то решение правильное. В оперсводке штаба Северо-Западного фронта № 02 от 10:00 23 июня говорилось: «силами трех танковых дивизий и одной моторизованной (3-й и 12-ймеханизированные корпуса) наносят концентрический удар по основной группировке противника, действующей на шауляйском направлении с целью ее разгрома». Но в суровой реальности оказалось, что через ту точку, которая предполагалась как исходное место контрудара, город Рассейняй (Россиены), проходил путь наступления 6-й танковой дивизии 41-го моторизованного армейского корпуса немцев. Фронт наступления ударной группировки немцев оказался шире, чем предполагало руководство Северо-Западного фронта. Соответственно и поставленные задачи не соответствовали реальной обстановке. Вместо флангового удара получилось встречное сражение, а эффективный фланговый маневр ограничился только одним танком КВ. Тот след, который оставил в документах и мемуарах этот танк, говорит нам о возможных масштабах успеха, который мог быть достигнут при эффективном фланговом ударе по танковому клину. Советские командиры 1941 года знали, что надо делать, но еще не знали, как это делать.

Но самое главное – на фоне реальных событий блекнет образ КВ-Одина, мифологического персонажа, останавливающего танковые группы. Простая до банальности мысль о роли человека в очередной раз получает свое весомое подтверждение. Именно экипаж или тактический командир указал КВ путь в бессмертие, направив боевую машину в слабую точку немецкой машины уничтожения.

Вместе с тем яснее вырисовывается роль в замедлении темпа движения 41-го мотокорпуса немцев не отдельной машины или человека, а организационной структуры – 2-й танковой дивизии, название которой никак не фигурирует в легенде. Упоминавшаяся в каноническом тексте 1-я танковая дивизия развернулась не во имя одного КВ, а во имя окружения 2-й танковой дивизии целиком. Весь день 24 июня немецкая танковая дивизия сражалась не с одним танком, а отражала наступление танковой дивизии 3-го мехкорпуса. Утверждение, что 41-й моторизованный корпус был задержан одним танком, абсурдно, но утверждение, что корпус был задержан 2-й танковой дивизией, вполне соответствует действительности. Время технологических войн и массовых армий отдало пальму первенства не технике – новое время породило коллективных героев, место Зигфридов и Одинов заняли полки и дивизии. Не зря именно дивизиям, корпусам и бригадам присваивались почетные наименования – Фастовская бригада, Тацинский корпус. От промышленности могут поступать новые танки, орудия, автомашины, но не они определяют успешность или неуспешность действий соединения. Определяет гармоничная организационная структура дивизии или бригады, грамотные командиры и бойцы. 91-я Фастовская бригада И. И. Якубовского без «Дюрандалей» и «Эскалибуров», на обычных Т-34-76 с «гайкой», свое звание осенью 1943 года заработала.

Истинными героями стали те полки и дивизии, их бойцы и командиры, кто сражался у границ в страшном июне 1941 года. Американский историк Дэвид Гланц сказал о них так: «непрерывные и иррациональные, зачастую бесполезные советские наступления неощутимо разрушали боевую силу немецких войск, вызвали потери, которые побудили Гитлера изменить его стратегию и в конечном счете создали условия для поражения Вермахта под Москвой. Те советские офицеры и солдаты, кто пережили их (наступлений) серьезное и дорогое крещение огнем, в конечном счете использовали свое ускоренное обучение для нанесения ужасных потерь своим мучителям». [241]

Раздавленные и расстрелянные машины 6-й танковой дивизии немцев были пусть скромным, но все-таки вкладом 2-й танковой дивизии в разрушение боевой силы германских войск. Но что важнее – от искореженных, обугленных остовов боевых машин в Прибалтике уходили будущие знаменитые полководцы Великой Отечественной: П. А. Ротмистров, И. Д. Черняховский… Мало кому еще известным тогда командирам РККА еще предстояло опробовать на немцах уроки «ускоренного обучения» в сражении у границ Прибалтики.

Владислав Гончаров Второй блин комом? Танковые войска в операциях левого крыла Западного фронта (июль-август 1942 года)

I. Июльское наступление

Боевые действия в районе Сухиничей и Козельска летом 1942 года крайне слабо отражены в отечественной военно-исторической литературе. В 5-м томе официальной «Истории второй мировой войны» им уделено три-четыре абзаца, причем об августовском контрударе 3-й танковой армии не сказано ни слова.

С одной стороны, эти операции оказались в тени не только грандиозных сражений на юго-западном направлении, но и проводившейся правым флангом Западного фронта Ржевско-Сычевской наступательной операции. С другой – ни первое, ни второе наступление не принесли особых результатов, хотя в них были задействованы три танковых корпуса, а позднее – одна из двух танковых армий, имевшихся в распоряжении советского командования.