Ури Геллер - Элла

• Название: Элла
• Автор: Ури Геллер
• Издательство: ЖУК
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-903305-27-8

Маленькая девочка-подросток Элла растет в обыкновенной, внешне благополучной семье, любит своего брата и маму. А вот с отцом отношения почему-то не складываются. Он спешит обвинить ее во всех смертных грехах и наказывает за любые шалости, которые творят дети. Но Элла внезапно осознает, что обладает некой силой, которая дает ей возможность двигать предметы на расстоянии, задолго до наступления события знать о том, чем оно завершится; в конце концов, Элла может передвигаться в пространстве и во времени без помощи транспорта. Как ей быть с таким даром, Элле предстоит разобраться. И кто знает, принесет ли это в ее жизнь счастье.

---

Это было не то, чего я ожидала. Конечно, я и не знала, чего ожидать — возможно, Эллы, выпархивающей из верхнего окна, чтобы приветствовать гостей, или колонны монахинь, марширующих по саду, пряча склоненные головы под капюшонами… Когда я прошла вслед за Директором через зимний сад в общую комнату, там скучали над книгами и журналами от девяти до двенадцати подростков. Некоторые подняли взгляд, и сказали: «Привет!» Некоторые промолчали. На низком столике, на каких обычно устанавливают телевизоры, была разложена «монополия». Помимо этого в комнате стояла дюжина компьютеров и гнездо проводов, тянущихся от них к принтерам. Еще несколько подростков сгорбились за ними, проглядывая и отправляя ежедневные тысячи сообщений.

Директор сновал туда-сюда, держа в обеих руках по мобильнику. Я торчала в центре комнаты, гадая, куда отнесли мои сумки. Никто не удостоил меня повторным взглядом.

— Голодная? — спросил он, в очередной раз влетая в комнату.

— Брук может сделать тебе яичницу-болтунью. Она знает, как ее приготовить по моему вкусу. Я ее хорошо вышколил. Брук, на кухню — живо!

Восемнадцатилетняя девица с личиком, похожим на мордочку мопса, и высокой грудью, захлопнула дешевенькое издание романа Джеймса Герберта, и пулей вылетела из комнаты — полагаю, на кухню.

— Где будет моя комната? — спросила я.

— А на кой тебе понадобилась комната?

Он проводил меня в свои собственные апартаменты, вверх по лестнице с широкими деревянными ступенями — в хозяйскую спальню за запертой дубовой дверью. Окно выходило на окрестности и речное ущелье, но жалюзи он держал закрытыми. Две люстры свисали по обеим сторонам массивной, с алым бельем, кровати. Нет, не алым — кроваво-красным. Кровать выглядела горячей. И мягкой… В комнате больше почти ничего не было: встроенный платяной шкаф, зеркало над полкой, маленький столик с портативной видеокамерой… И шкура белого медведя.

— Это с родины моего отца, из Исландии. Я сам его застрелил. Нет-нет, это шутка — я просто забыл, что ты журналистка. Никогда не шутите с журналистами, у них нет чувства юмора… На самом деле, я купил ее в Анкоридже во время последней поездки туда. Мишка был мертв уже десятки лет — его выследили и застрелили в тридцатых годах. Настолько политически корректен, насколько вообще может быть мех. Хочешь — погладь, он жестче, чем ты могла подумать. Белые медведи — это тебе не какие-нибудь пушистики. Сядь, — он сел рядом со мной, зарывшись пальцами в мех рядом с моим бедром. — Ты бы удивилась, насколько он шершавый. Особенно для обнаженной кожи…

— А зачем тебе камера?

— О, право, не знаю! На случай, если Элла выдаст что-нибудь особенно восхитительное…

Нервный стук в дверь — и девица с грудью, похожей на две базуки, принесла нашу яичницу. Она мялась у двери в ожидании новых приказаний, но была отпущена восвояси щелчком директорских пальцев.

— Ее сестра Холли, — заметил он, — училась вместе с Эллой в школе. Ее зовут Брук Мейор. Так что она знала Эллу, разумеется. И, разумеется, не удостаивала ее даже косого взгляда. Но к тому времени, как я представил всему миру Эллу, творящую чудеса направо и налево, бедняжка Брук уже не могла держаться в стороне. Поселилась на улице у дома Эллы, спала прямо на дороге, пыталась вломиться в дом, пыталась делать фото через окно… Совершенно одержимая! Не могла поверить, что и вправду была знакома с Эллой. И это сделало из нее идеальную кандидатку на поселение в Центре, чтобы помогать нам следить за домом, заниматься корреспонденцией, и так далее. Все ребятки, которых ты видела внизу — точно такие же. У рок-звезд есть фанаты и клубы поклонников. У нас с Эллой — ученики.

— А где Элла?

— Молится, — отвечал он туманно.

— Молится — где?

— В уединении.

— Я правда хочу ее увидеть.

— Все хотят!

— Но ведь ты меня за этим и привез сюда!

— Да ну? Правда? — секунду казалось, что он надулся, потом его кисть с белыми костяшками сомкнулась вокруг моего предплечья, и игриво потянула вниз, на шкуру. — Это поэтому я привез тебя сюда? В мою спальню?

— Ты не запер дверь… — я попыталась (не слишком активно) уклониться от его губ.

— И что? Ты хочешь совершить попытку к бегству? Далеко не убежишь. К этому часу обычно уже выпускают собак…

Пришлось подчиниться.

Я не вылезала оттуда трое суток.

Директора в конце концов увез вертолет, и я впервые за семьдесят два часа забылась беспокойным сном. Проснувшись, я подняла жалюзи, и села, любуясь сгущавшимися над ущельем сумерками. Там, за лужайками, за утыканной битым стеклом стеной с натянутой поверх нее колючей проволокой, на деревьях сидели фотографы — тяжелые черные силуэты, похожие на воронов с выдвижными объективами. Их цифровые камеры могли передавать изображения прямо на «Макинтоши» замерших в ожидании отделов новостей в любой точке земного шара. Удобно — не надо никакой пленки.

Мощные прожектора заливали сад сиянием, отбрасывая полотнища света, казалось, шипящие и пенящиеся белизной. Три огромных мастифа, как торпеды на ходулях, рыскали по траве. Вдруг встали как вкопанные, вздрагивая, на расстоянии нескольких футов друг от друга. Один сделал шаг вперед — и остальные брызнули в стороны, будто одинаково заряженные магниты.

В общей комнате четверо учеников сидели, скрестив ноги, вокруг столика с «монополией».

— Привет! — радостно приветствовал меня один из них. Он был единственным мальчишкой среди них. Девушки меня проигнорировали.

До меня дошло, что он был еще и единственным темнокожим из всех, кого я видела в Центре. Одет он был в футболку с портретом матери Терезы, и помаргивал на меня сквозь очёчки а-ля Джон Леннон — точнее, не помаргивал, а скорее дергал всеми мускулами лица сразу. Его лохматые кудряшки с одной стороны были короче, чем с другой — классическая домашняя стрижка кухонными ножницами.

— Меня зовут Стюпот.

— Никто не зовет тебя Стюпот, — пробормотала одна из девчонок. — Просто Стю.

— Меня всегда так мама звала.

— Если хочешь, я буду звать тебя Стюпотом, — предложила я. Кажется, у меня нарисовался приятель. — У кого отели на Мэйфер?[50]

— У меня, — признался он. Неудивительно. С виду девицам было слишком скучно даже кости кидать, а не то что вносить положенную ренту. — Хочешь присоединиться?

— Вы так проводите свое свободное время? За «монополией»?

— Пфф! — фыркнула одна из девочек.

— Что значит «пфф»?

— Свободное время, — буркнула она, не глядя на меня. Ее волосы, распущенные по плечам и закрывающие лицо, были темно-рыжими, блестящими и густыми.

— А что с ним не так? — спросила я, размышляя о том, что директорские штучки с подбором привлекательных девочек и «ботаников»-мальчиков должны создавать в доме некоторый сексуальный дисбаланс.

— Скажи, много ли у тебя было свободного времени с тех пор, как ты сюда попала?

— Очко, — сказала я. — Я была чертовски занята с тех самых пор.

— Что ж, подожди, пока он даст тебе мешок с фотками на подпись, а потом еще тысячу конвертов надписывать, а тут, глядишь, как раз и твоя очередь мыть посуду!

Я объяснила, что приехала не для того, чтобы мыть посуду. Они пояснили, что тоже такого не предполагали. Они пришли сюда, чтобы стать друзьями бедненькой одинокой Эллы, и младшими менеджерами в её Фонде. Никто ничего не говорил о мытье посуды.

— Тогда почему вы не уходите?

— А ты почему не уходишь? — ответили они встречным вопросом. Нет, это уже просто смешно! Я-то могла уйти когда захочу!

— Да ну?! — проговорила самая угрюмая из них, черноволосая девочка-подросток по имени Ксения. Как и другие девчонки, она не красилась, не носила украшений, была одета в неказистую одежку — и смотрелась весьма неглупой. И вообще, ни одна из девиц не выглядела пустышкой. — Что ж, тогда уходи! — подначила она меня.

— Ну нет, вам так просто от меня не избавиться! Но если бы я захотела, мне всего лишь надо было бы выйти за дверь.

— И быть сожранной адскими гончими!

— Хорошо, тогда просто снять трубку с телефона.

— С какого еще телефона?

— У меня был с собой мобильник, — сказала я им. — Это же очевидно!