Андрей Тепляков - Антитело

• Название: Антитело
• Автор: Андрей Тепляков
• Жанр: Ужасы и Мистика

Одинокая ферма в далеком подмосковном уголке становится ареной страшных и необъяснимых событий. Непостижимое нечто окутывает ее стеной тумана, смертельная эпидемия распространяется по окрестным поселкам, брат планирует убийство сестры. А ключ ко всему — затерянная в лесу поляна.

Оказавшись в самом центре событий, главный герой противостоит угрозе. Он пытается спасти близких и выжить сам. Для этого ему необходимо понять, что происходит: пробуждение темных сил или месть человеку самой природы?

На чьей стороне добро, а на чьей — зло?

---

Глеб давно хотел написать какой-нибудь рассказ и опубликовать его в журнале — когда-то он мнил себя писателем. Много раз начинал работу и всегда бросал, не доводя до конца. Получалось все не то, не о том и просто скучно. Сейчас он сидел и обдумывал историю, в которой брат убивает свою сестру, повинуясь голосу в голове, указывающему, как это сделать. Сестра оказалась совсем не ребенком, а злобным инопланетным паразитом. Об этом никто не догадывался и только ее брат видел, как она подзаряжается от домашней розетки. Складывающийся в голове рассказ нравился Глебу. Его можно написать. И получится совсем неплохо.

Лес полностью погрузился в темноту, когда он встал с дерева, взял нож и отправился к дому.

8

Настя сидела у себя в комнате и читала книгу, рассеянно водя глазами по ровным строчкам и не понимая ни слова. Она прислушивалась к голосам родителей, доносящимся из-за приоткрытой двери.

— …очень неприятная ситуация, — говорила мать.

— Да она всегда была бесноватая. А сейчас и вовсе умом тронулась, — отвечал отец.

— Меня беспокоит, что Настя к ней тянется. И я не могу понять — почему?

— А сама она что говорит?

— Ничего.

— Да…

— Я боюсь, как бы Анька ее во что-нибудь не втянула. Во что-нибудь… нехорошее.

— Она ходила к ней с тем парнем? Племянником Сереги?

— Да. Его Глеб зовут. Энгельсина их видела.

На пару минут воцарилась тишина. Настя автоматически перелистнула страницу и вздрогнула от сухого шороха бумаги. Снова послышался голос отца.

— А что она там кричала?

— Про какую-то болезнь. Эпидемию.

— Черт знает, что такое! Может, мне с Кириллом поговорить? Он вроде как участковый — пусть к ней зайдет.

— Может, и стоит.

В дверь позвонили, и Настя услышала, как мать пошла открывать. Из прихожей донеслись стуки и неразборчивые голоса. Спустя несколько минут, она услышала, как гость прошел в комнату.

— Здравствуй, Наина, — сказал отец.

Соседка.

Наина что-то тихо ответила. Потом еще что-то добавила. Слов было не разобрать.

Настя знала, что разговор пойдет о знахарке.

«Это в стиле Наины — совать нос в чужие дела. В общем стиле поселка, по большому счету»

Она услышала шаги возле двери и быстро уткнулась в книгу. В комнату заглянула мать.

— Наина пришла. Не хочешь поздороваться?

Настя, не отрываясь от чтения, прокричала.

— Здравствуйте, тетя Наина!

— Здравствуй, милая!

Мать поджала губы и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

«Они все уже судачат об этом! И до чего же длинный у некоторых нос! Лучше бы за собой следили!»

Настя почувствовала, что слишком раздражена, чтобы читать. Она закрыла книгу и стала смотреть на кружевную скатерть комода напротив.

«Ну их к черту! Пусть говорят, что хотят. Завтра пойду к Ане и точка! Вытрясу из нее все!»

9

Сергей полулежал в кресле, бездумно перелистывая страницы старого журнала. Аленка ушла к себе и вновь включила ту самую опостылевшую сказку, которую слушала последние несколько дней. Он легко представил себе, как она сидит на полу, в центре комнаты, прижимая к груди плюшевого слона, и слушает, глядя куда-то вглубь себя.

Сергею было худо. Даже на простое перемещение по дому уходило столько сил, что приходилось то и дело садиться, чтобы перевести дыхание. Признаки простуды исчезли, сменившись одышкой и слабостью. Его бил озноб и с трудом удавалось сосредоточиться. Сергей понимал, что очень скоро наступит момент, когда он вовсе не сможет встать на ноги, и тогда Аленке придется заботиться о себе самой. Если, конечно, ей действительно нужна сейчас какая-то забота. Он не был уверен в этом. Теперь уже не был.

Сергей слабел. Он лежал в кресле и чувствовал, как жизнь вытекает из пор на коже.

Чувствовал это и Глеб. Он стоял в темноте, прижавшись к окну, и смотрел в залитую ярким светом гостиную. Дядя не мог его видеть, зато Глеб видел его прекрасно. Он смотрел на этого большого, но уже безобидного человека и думал о том, что произойдет скоро.

Завтра.

Завтра дядя будет настолько слаб, что не сможет помешать ему добраться до девочки. Теперь никто не сможет помешать. Рука Глеба крепко сжала нож-пилу. Он улыбнулся — открыто, даже весело.

Завтра все должно кончиться. Он убьет тварь, и лес, лишенный пищи, отступит, чтобы вновь заснуть. Завтра кошмару придет конец, и все станет, как раньше.

Дверь в гостиную приоткрылась.

10

Вошла Аленка. Сергей посмотрел на нее вопросительно, но она ничего не сказала. Вместо этого подошла к окну и, прижав ладони к стеклу по сторонам головы, стала внимательно всматриваться в темноту.

— Что ты ищешь?

Не оборачиваясь, Аленка ответила.

— Там Глеб.

— Ты его видишь?

— Нет. Но он там.

Сергей с трудом поднялся с кресла, с грустью подумав, какого труда ему это стоило. Он проковылял к окну, встал рядом с дочерью, повторив ее жест, но ничего не увидел. Только темнота и маленькое пятно освещенной земли.

— Там ничего нет.

Аленка оторвалась от стекла и быстро пошла прочь.

— Ты куда?

— Закрою двери, — ответила девочка.

11

Глеб уверенно шел в кромешной тьме и насвистывал. Настроение у него было прекрасное. Завтра все закончится. Он подбросил нож вверх и, не останавливаясь, ловко поймал его за рукоятку.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

12 мая 1883 года Деревня Кокошино 40 верст от Волоколамска

— Сожрали они Белуху! Прям возле дома сожрали!

Тихон плакал. Слезы текли по красному морщинистому лицу и капали на рубаху. Мужики слушали его и хмуро молчали. Холодный ветер гудел в узком проходе между домом и амбаром, надувая одежду и играя в волосах. По серому небу быстро плыли темные тучи.

Нападения лесных тварей на скотину началось третьего дня, и с каждым часом дела обстояли все хуже. Вначале зверье держалось возле леса, но потом стало наведываться прямо в деревню. Те, у кого была какая-то живность, поспешили укрыть ее — подворья опустели.

После трагического крестного хода, редкий человек отваживался выходить на поле, и никто уже не заговаривал о том, чтобы идти в лес. Народ притих и впал в тоску. Иные запили, другие сидели по домам, вооружившись, кто чем мог, и ждали.

— Ты, Тихон, успокойся. Не надо. Коровенку твою уже не вернуть.

— Знаю, что не вернуть. Кормилица она! Что мне теперь делать-то? Мужики? Как жить?

— Ну, видишь же, что делается.

— Пожили уже. Отжились.

Тихон прижал шапку к лицу.

— Лизка! Лизка — беги отсюдова!

— Мама!

— Прячься в подпол! Пошла, глупая!

Клавдия едва успела отскочить, как в сантиметре от ее головы, с гулом рассекая холодный воздух, мелькнул большой железный крест.

— Ироды! — заорал Ванька Торопов, вновь поднимая свое орудие. — Блудницы вавилонские!

Клавдия охнула и припала к земле.

Ванька был страшен — голый, грязный, с торчащими ребрами. Глаза его горели сумасшедшим огнем. От него сильно разило потом, водкой и кровью, которой он был вымазан с головы до ног. И еще страхом. Бездумным ужасом. Кто-то крикнул, что час назад Ванька забил до смерти Прохора — своего соседа. Жена и сынишка успели сбежать в лес, да так и не вернулись.

За спиной Ваньки показались трое мужиков. Они бежали молча, держа в руках вилы и поленья. Клавдия стрельнула на них глазами и проворно поползла в сторону. Ванька быстро обернулся, все еще держа свое орудие над головой, чудом успел увернуться от первого удара и обрушил крест на одного из нападающих.

— Нехристи! — заорал он.

Удар пришелся в шею. Голова противника с хрустом дернулась в сторону и свесилась под невообразимым углом. Тело рухнуло на грязную дорогу. Двое остальных, все так же молча, принялись мутузить Ваньку, кто во что горазд. Тот снова заверещал и рванулся вперед. Не ожидая этого выпада, мужики инстинктивно отступили: противник пугал их до безумия, словно черт, вырвавшийся из преисподней. Казалось, он совершенно не чувствовал боли. Увидев свободное пространство между врагами, Ванька бросился туда, пронесся вихрем по улице и исчез, свернув за ближайшую ограду.

Три пары глаз проводили его, а потом кто-то наклонился к лежачему.

— Ей богу, Христом клянусь — руку ему сломал, а он несется как баран… Ну? Что там?

— Мертвый…

Клавдия упала на землю и заголосила, взметнув руки в темное неприветливое небо.

Василию, деревенскому старосте, было страшно. Он стоял согнувшись, одной рукой опираясь о стену избы, и смотрел на темное пятно крови у себя на ладони. От кашля болели все внутренности, словно кто-то тыкал в них шилом. Ноги дрожали от слабости, а голова стала холодной, как кусок льда. Он смотрел остекленевшими глазами на кровь и повторял: