Анна Гурова - Превращение

• Название: Превращение
• Автор: Анна Гурова
• Жанр: Фэнтези

Городское фэнтези об одном парне, который спонтанно начал превращаться в дракона, и что из этого вышло.

---

— Тогда бы ты нам не подошёл.

Я разволновался.

— А так подошёл, да?! Все, испытания окончены?

— Ну… Пока всё идёт неплохо, — Грег покосился на гвоздодёр, который так и держал в руке. — Для твоего слабенького уровня, конечно. Но по крайней мере, ты движешься в нужном направлении.

— Что значит — пока? — спохватился я.

— Это значит — базовые тесты закончились. С завтрашнего дня мы начинаем подготовку к превращению.

Я онемел.

— В кого?!

— Ты уже забыл, о чём просил? В такого, как мы.

«Может, наконец, скажешь, кто вы такие?!»

Вот что вертелось у меня на языке, но Грег меня опередил:

— Завтра можешь ехать в город. Мы с тобой свяжемся. А теперь ложись спать. Ты же на ногах не стоишь.

При этих словах колени у меня подогнулись, и под участливым взглядом Грега я рухнул, где стоял.

— Давай, проспись, — донёсся до меня его далёкий голос.

И я послушно провалился в сон.

Проснувшись, я не смог понять, где оказался. Я лежал на спине. Было холодно и сыро, пахло разрытой землёй. Под руками чувствовались занозистые доски. Я распахнул глаза, и увидел прямо перед собой серый свод.

Где я?! Вчерашние события пронеслись перед моими глазами. Водка «Вздрогнем!»…Охота на упыря…

«Я в склепе! — понял я, леденея. — Меня похоронили заживо!»

Горло тут же сдавило удушье. Я рванулся, как подброшенный пружиной, и ударился о серый свод. Раздался треск полиэтилена, внутрь хлынул воздух.

Идиотские шутки! Нет, тут точно не обошлось без Валенка!

Чертыхаясь, я вылез из парника. Домик был закрыт на висячий замок, Грега и след простыл. Странно, что я не простудился, и даже похмелье не мучило.

«Надо запомнить марку водки», — думал я, шагая в сторону дома.

Кстати сказать, с тех пор она мне ни разу не встретилась. Из чего я делаю вывод, что водка была состряпана специально для меня. И вообще, никакая это была не водка. От обычной водки не начинают видеть демонов, ауру и лунные кратеры.

Подходя к дому, я встретил мента — мрачного-мрачного.

— Здорово, лейтенант! — благодушно кивнул ему я. — Ты чего такой сердитый?

Мент не поздоровался.

— Ты где был? — спросил он угрюмо.

— Я-то? Да к приятелю заходил, — ответил я не подумавши.

— К приятелю. Ну-ну.

По его голосу было ясно, что он не поверил мне ни на секунду.

Я мысленно постучал себе по лбу. Конечно, мент-то лучше знает, что кроме меня тут никто не живёт.

Страж порядка кисло осмотрел меня с головы до ног, отметив испачканную в земле одежду.

— Перепрятывал, значит! — с горечью сказал он. — Так я и знал. Никакой гражданской ответственности. Ну да ладно, попомни мои слова — я всё равно его найду! Хоть все лето на это убью, а найду!

— Ты о чём? — обалдел я.

Мент плюнул на дорогу и ушёл, не прощаясь.

Придя на участок, я понял, почему он был такой злой, и чуть не умер от хохота.

Весь огород был перерыт — хоть приезжай и сажай картошку.

Вот бедняга! Небось всю ночь трудился, на окна оглядываясь — не разбудить бы меня!

Задерживаться в Зеленкино больше не осталось никаких причин. Я быстро собрался, и в отличном настроении уехал в город.

Глава 11. Неожиданное препятствие

— Чтобы изменить себя, — сказал Грег, — ты должен родиться заново. Но прежде чем родиться — ты должен умереть.

— Чего?!

Грег позвонил мне через несколько дней после того, как я вернулся с дачи. Я как раз вернулся с работы и собирался шикарно поужинать картошкой с селёдкой и луком, но это заявление отбило мне весь аппетит.

— При чём тут смерть? Ты на что намекаешь?

В трубке раздался вздох. Так, бывало, вздыхал отец, готовясь долго разжёвывать неразумному сыну какую-нибудь простую (на его взгляд) мысль.

— Время от времени надо сбрасывать шкуру. Ты растёшь, и твоя старая кожа становится тебе мала. Собственно, она тебе уже жмёт, разве не чувствуешь?

— Какая ещё шкура? — принуждённо засмеялся я, одним глазом приглядывая за кастрюлей, в которой варилась картошка. — Моя меня вполне устраивает. Я же не змей какой-нибудь!

— Не змей, — согласился Грег. — А какая разница? Это даже к людям относится, не говоря о нас… Надо чувствовать моменты, подходящие для перемен, и не упускать их. Если ты упорно цепляешься за старое, начинается застой, который заканчивается катастрофой. И личность всё равно меняется, только очень болезненно для тебя, и… в неправильную сторону. Большинство не выдерживает такого испытания, и остаётся побитыми, надломленным и с блоком по отношению к любым переменам. Потом на них можно ставить крест. Но ты не из таких, Леха. Ты сможешь умереть и родиться заново, потому что деваться тебе всё равно некуда.

— Спасибо, успокоил, — проворчал я. — Тогда, может, объяснишь мне одну вещь? Допустим, я должен умереть. Чтобы родился… кто?

— Как «кто»?! Ты разве не знаешь?

Мне показалось, что Грег искренне удивился.

— Конечно, нет! Откуда?

— Ники сказала, что ты распознал её при первой же встрече.

Я сделал резкое движение, едва не своротив кастрюлю с плиты на пол.

— Ничего подобного! Что значит «распознал»?!

В трубке хихикнули.

— Значит, Валенок был прав, а Ники — нет. Что ж, тогда я тебе нарочно не скажу. Когда ты сам узнаешь, кто мы — ты будешь готов к последнему испытанию.

Я помотал головой.

— Что-то мне это не нравится.

— Ничего, ты ещё войдёшь во вкус. Некоторые так увлекаются переменами, что их прежняя личность исчезает вовсе.

— Во вкус чего — самоуничтожения? Так, давай перейдём к конкретике. Что мне надо будет делать на этот раз?

Грег замялся.

— Я ещё не придумал, — признался он. — Придумаю — позвоню. А ты тоже не бездельничай, помоги мне.

— Чем?

— Придумай или поищи какой-нибудь обряд ритуальной смерти.

На следующий день я позвонил Грегу с отчётом. Сам я ничего толкового не придумал. Зато поиски в сети принесли кое-какие результаты. Как ни странно, тема ритуальной смерти оказалась не такой бредовой, как я ожидал. Я даже нашёл целый психологический тренинг. Заключался он в следующем: компания едет в лес, каждый выкапывает себе могилку, забирается туда и целый день тихо в ней сидит. А вечером возвращается к жизни цветущим и обновлённым. Просто праздник какой-то!

— … короче, можно закопаться в землю, но этот как-то глупо, — закончил я.

— Леха, не парься, я уже все придумал, — сказал Грег. — Но предупреждаю, это тебе не в огороде медитировать. В пятницу после работы приедешь к парку Трёхсотлетия Петербурга. Встречаемся на берегу залива в семь вечера. Возьми с собой плавки.

— Плавки? — я содрогнулся. — Тебе какая смерть нужна — ритуальная или настоящая?! Да там ещё, может, лёд не сошёл!

— Ничего, поищем прорубь.

— И вообще я в пятницу не могу. Мне надо дочку из яслей забирать и гулять с ней до девяти. Ленка опять куда-то намылилась… Эй, Грег! Ау!

Трубка молчала.

— Грег, ты меня слышишь?

Когда он наконец ответил, голос у него был далёким и безжизненным.

— Ты сказал, дочка? У тебя есть дочь?

— Ну да. А что в этом такого?

— Это очень плохо.

— Почему?

Грег снова промолчал, и в этом молчании было что-то нехорошее. Я почувствовал, что он в смятении, и начал беспокоиться сам. Что случилось? Что я не так сказал?

— Извини. Это моя ошибка. Я должен был выяснить сразу, — заговорил он быстро и отрывисто. — Но я никогда бы не подумал, что у тебя есть ребёнок, тем более, дочь. Её не должно быть!

— Что ты несёшь?

— Извини, — повторил он. — Ты нам не подходишь.

— Как?!

— Надеюсь, ещё не слишком поздно, — сказал он покаянным тоном. — Думаю, ты ещё не зашёл слишком далеко, и способен вернуться к нормальной жизни.

Я стиснул трубку в руке.

— Но Грег, так же нельзя! Это нечестно! Вы сами пригласили… Мы договорились… Я прошёл испытание, сидел на этой чёртовой даче…

— Нет, — теперь голос моего собеседника стал холодным и далёким. — Это ради твоего же блага. Забудь обо всём. Ничего не было. И кстати, не жди, что Ники снова появится. Я приму меры.

— Ты не посмеешь! — заорал я. — Не посмеешь так поступить со мной!

Он бросил трубку. Я попытался набрать его телефон, но на экране появились слова «номер неизвестен».

Как неизвестен?! Если я с ним только что говорил, и все прекрасно определялось?!

Я швырнул телефон на пол и растоптал его в припадке дикой ярости. Через несколько секунд я остыл, и тупо уставился на ошмётки телефона. Что на меня нашло? Я совсем спятил?

Слепая ярость ушла, остались только горечь и отчаяние.

Тупая, злобная шутка! Компания моральных уродов поиздевалась надо мной всласть, а потом под надуманным предлогом от меня избавилась. Только и всего. Так почему же я в таком горе? Почему я чувствую так, будто меня предали, сломали и выкинули?