Пётр Челищев - Путешествие по Северу России в 1791 году

• Название: Путешествие по Северу России в 1791 году
• Автор: Пётр Челищев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Петр Иванович Челищев - близкий друг А.Н.Радищева, его соученик по Санкт-Петербургскому пажескому корпусу и Лейпцигскому университету. За отсутствием улик он не был привлечен по делу Радищева, но находился под сильным влиянием его гуманистических идей. Через десять месяцев после ссылки друга в Сибирь в 1791 г. Челищев предпринял путешествие по северному краю, во время которого вел "подробный журнал", в который день за днем записывал ценнейшие сведения экономического и этнографического характера

---

Обыкновенное богослужение монашеское ежедневно отправляется во обоих Успенском и Введенском соборах, в коих для сего и ради собирающегося к заутрени и обедни тамошнего и приезжающего народа и наблюдается некоторая чистота; в других же церквах служба бывает только в те дни, когда тех храмов праздники, по чему в них и чистоты ни малейшей не наблюдается, а наипаче в помянутом Предтеченском монастыре, где лишь только отворили мне Предтеченскую церковь, то во оной возле дверей показался сумет снегу, против царских дверей на диаконском месте куча галочьего навозу, в толщину пальца в два; посреди церкви нашли мертвую галку, ибо по неимению во оной церкви в верхних окнах стекол, все кормящаяся в монастыре галки от холодной и ненастной погоды имеют убежище в сей церкви. Когда ж стали служить молебен, то они, как бы помогая нам петь, приударили на своих голосах внутри ж церкви столь громко, что наших и не слышно было. А в другой Серпевской церкви накладено в притворе щепы под самый свод. При ней из старинной братской трапезы архимандрит Карпинский отделывает для себя кельи. И в церкви ж равноапостольного князя Владимира, что при Успенском собора, по неимению ж в ней в окнах стекол, весь пол и князей Воротынских или Поротынских гробницы замело снегом, и вырытые из земли при копании фундамента человеческая кости в ней стоят просто на носилках не опрятанными по христианскому обряду опять в землю. За таковое о церквах нерадение некоторые трудники ропщут на архимандрита за то, что он на починку церквей ежегодно из казны получает триста рублей, кроме подаяния от доброхотных людей; к тому же из штатных служителей имеючи своих мастеров, не может починить уже стекол, а не только что другое или новое сделать. Архимаидричьи и все монашеские кельи в великом беспорядке и нечистоте. При архимандричьих кельях садик из нескольких больших кедровых дерев, на коих по малому числу бывает шишек.

Возле Предтеченского монастыря на речке Сияге деревянная баня, каменные хлебные анбары, рыбный двор, и на оной же речке Сияге во особой ограде о двух жерновых толчаи и об одной толчае мельница. Во оном монастыре для обучения российской грамоте церковнических детей и латынскому языку да синтаксису имеется состоящая в двух классах семинария; на содержание оной от митрополита Гавриила прежде ишло ежегодно по пятисот рублей, а теперь по открытии таковых же семинарий в Тихвине идет триста, а на те две по двести рублей. В ней ректором архимандрит, а учитель — присланный в сей Кириллов-Белоезерский монастырь из Нова-города на смирение игумен Пахомий; он получает на содержание себя из семинарской суммы сто-семьдесят рублей. В ней на собственном своем содержании принужденно в проезд мой обучалось церковнических детей до ста человек; из них, кои окажутся к наукам способны, те отсылаются в Невскую семинарию в вышния науки. [Об школе прибавить].

В книгохранительнице всех сортов печатных и письменных до трех тысяч книг, по порядку поставленных па полках; но из них достойных любопытства и примечания [я за краткостию времени не нашел ни одной], а сказывают, что таковые все нынешним архимандритом Карпинским вывезены в Санкт-Петербург и в Новгородскую семинарию; [а по объявлению других, отправил он в Киев воза два книг, по причине, что тамошняя семинарская библиотека сгорела]. А здесь из достопаметных осталась одна только, писанная на александрийской листовой бумаге по какого-то Димитрия Ивановича белолицевая Псалтирь. В ружейной палате нет ничего хорошего, а несколько куч лежит старинных переломанных лат, шишаков, ружейных стволов, лож и замков, порошниц, стрел, луков и прочих мелочей. Хотя ж прежде было и много древних любопытных вещей, но как по несмотрению от тягости свод, на котором они лежали, рассыпался, то те вещи совсем переломало, а другие землею, кирпичом, песком и известкой засыпало, что их и отыскать не могли. В особой палате хранится старинная медная и оловянная, никуда ныне не употребляемая, не составляющая ни малейшей важности посуда.

24-го числа ноября, в день тезоименитства Ее Величества, который я препровождал во оном Кирилловом монастыре. Сей день не точию в городах и монастырях, но даже и в приходских церквах, в рассуждении церковной церемонии, отправляется самою лучшею утварью и священническим облачением. Здесь же, напротив того[ 4 ] была сия церковная церемония совсем не ожидаемым мною порядком; ибо: 1) звон был не в большой, а в полиелейный колокол; 2) имеючи золотой сосуд, две со всем прибором жемчужных и множество парчовых риз, отправлена была литургия и молебен в простых серебряных сосудах, на иеромонахах надетых простых камчатных, а на архимандрите парчовых бедных ризах, которые, без сумнения, надеваются в полиелейные праздники; 3) притом же, не смотря, что у них три проповедника: 1) архимандрит; 2) Ферапонтова монастыря игумен Феофилакт, всегда там по бытности его в духовном правлении первым членом живущий; 3) игумен же, учитель семинарии Пахомий, — не точию изустно говоренной, но и по книге читанной проповеди не было; 4) во весь оный день, как бы и в простой, учились семинаристы. Итак, против обыкновенных не праздничных дней отмена была только в том, что архимандрит с двумя иеромонахами служил, и при прочтении по окончании молебна многолетия один раз из пушки выпалили, [да когда вышли из церкви, пришел штатной команды барабанщик поздравлять с барабанишком у крыльца. Вот как в славном сем монастыре отправлялся день тезоименитства общей сей благодетельницы, которая смиренных сих отшельцев облегчила трудов управлять 24-мя-тысячами душами и обуздала роскошь, неприличную их сану].

Во оном монастыре в старинные времена и до отобрания от монастырей крестьян, монахов бывало от семи до восьми сот человек. Ныне же, по положении его в Новогородской губернии и епархии в первоклассный штат, в проезд мой был архимандрит из Малороссиян Иоакинф Карпинский, — осеняет свечам, — он в Санкт-Петербургской, имеющейся в Александро-Невском монастыре семинарии ректором и службою отправляет очередь в придворной церкви; при нем наместник иеромонах Варсонафий, казначей иеромонах Платон; простых иеромонахов — 4; иеродиаконов — 3; белый диaкoн — 1; монахов—7; бельцов, чтущихся к пострижению — 4; штатных служителей — 26. Из них есть резчики, столяры, плотники, иконописцы, кузнецы, маляры, слесари и золотари. Они все довольствуются штатным ежегодно из казны получаемым жалованьем — тысячью двумстам рублям, и получают не малую от приезжающих купцов и богомольцев за службы плату. В нем монашеских пустых келей до двухсот пятидесяти. Сверх того, в некоторых имеются присутственные места, духовное правление, уездный и нижний земский суды, уездное казначейство и нижняя расправа; а управа благочиния и городовой магистрат в городском посаде. [Я ни в одном монастыре не видал такой бедной трапезы, как у них. У архимандрита с помянутыми игумнами стол всегда в келье и чрезвычайно дурной, например, из чайника чайная трава, что выбрасывается, он употребляет на ботвинью зимнюю и крепко расхваливает. Он, правду сказать, почитается из самых ученых наших монахов и из лучших проповедников, к тому же трезвый чрезвычайно человек и постник большой; но к чему служат сии добрые качествы, когда попущение его, обветшалый дух и нерачительность общественно все расстроили? Там нет ни нравов, ни благочиния, ни радения ни в чем и ни в ком: архимандрит никогда не приходит за трапезу; наместник запоем пьет беспросыпно месяца по два; казначей без казны и без просвещения, и братья, приходя с своими ставчаками и ложками за трапезу не на покрытом столе, обсевши кой-как, насилу разделили с шумом беднейшую их и невкусную пищу; а ежели они при мне не напились домертва, то это для того, что у них не только вина и пива не было, но даже и дурного квасу в обрез стало. Ничто так не жалко смотреть, как на место, где мощи чудотворца стоят. Сие место, где наши цари и государи поклонялись, ныне не прибрано, без всякого благоговения, без всякой чистоты, пол весь в снегу, окошки так загрязнены, что солнечных лучей не пропущают, свет же в сие святилище входит только в разбитые пряслы и в отворенную настежь дверь, ибо по счастию пред нею нету притвора; иконостас большею частию разобранный не золотом и не краскою прикрыт, а пылью почти на палец. Вот часть виду сего святого места].

В них в проезд мой были господа присутствующие: городничий — секунд-майор Иван Антонович Камарашев. В уездном суде: судья — коллежский асессор Василий Семенович Голской; дворянские заседатели: подпоручик Петр Иванович Востинский, поручик Михаил Григорьевич Ходнев; расправный судья — премьер-майор Яков Григорьевич Ходнев; исправники — поручик Иван Миронович Фрязинов; дворянские заседатели: подпоручик Алексей Степанович Торжнев, прапорщик Василий Филиппович Назаров, уездный казначей — секунд-майор Матвей Федотович Макшеев.

Оный по монастырю названный город Кириллов открыт в 780 году. В нем превращенная из монастырского слободского крестьянства второй и третьей гильдии купечества и мещанства мужеска с девятьсот, а женска пола — с тысячу душ. Из них имеющих оборотного капитала до десяти тысяч рублей купца с три; другие ж весьма малый имеют капитал. Главный их торг состоит дегтем, смолою и белоезерскою рыбою, что все накупивши у крестьян своего и Белоезерского уезда в большом количестве, кому на сколько наличный денежный капитал позволит, для перепродажи водяною коммуникациею отвозят в Санкт-Петербург, Москву, больше же в нижние города, откуда по продажи сих своих товаров, из Санкт-Петербурга немецкие товары и виноградные напитки, из Москвы московские товары, а из нижних городов всякий хлеб, больше жь рожь, что и продают жителям того уезда, приезжим господам купцам и крестьянам. Не имеющие ж для торга капитала, московские и немецкие товары покупают у приезжих с разных городов на ярмонки купцов и, распродая оные в своем городе и в уезде по ярмонкам, имеют в торговле оборот и для своих семейств пропитание. Мещане, имеючи торг мелочными нужными для крестьянства товарами, настоящий промысл имеют рыбою, которую они продают в городе и по уезду. Не имеющие ж никакого торгу и рукоделия, каковых там большая часть, те отходят в Санкт-Петербург, Москву, Ярославль, Вологду и в другие города, кому куда способнее, в заработки, в заводы, сидельцы и в разные черные работы, а туда ездят на нанемших купеческих с товаром барках лоцманами и работниками.