Гордон Диксон - Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика

• Название: Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика
• Автор: Гордон Диксон
• Издательство: Издательство “Оверлайд”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-88308-004-9

В 19-м сборнике серии «КЛФ» представлены авторы «новой волны американской фантастики»: Гордон Диксон, Филип Дик и Роджер Желязны

---

Некоторое время они шли молча.

— У вас есть свой язык? — Лицо Императора склонилось к самому уху Джима. — Свое искусство, музыка, история, легенды?

— Да, Оран.

— В таком случае вы заслуживаете лучшего, нежели участь рабов. По меньшей мере, — тут Император подарил Джиму одну из своих быстрых ослепительных улыбок, — мне известно, что ты-то ее заслуживаешь. В один прекрасный день я с удовольствием подпишу приказ о твоем усыновлении. Тогда ты сделаешься равным нам.

Джим не ответил. Взглянув на Императора, он заметил, что тот выжидающе на него смотрит.

— Джим, ты хочешь этого? — спросил Император.

— Еще не знаю, Оран, — произнес Джим.

— Честный ответ… — шепнул Император. — Честный ответ. Знаешь, Джим, согласно теории вероятностей, любые, даже самые неправдоподобные события когда-нибудь, да происходят.

— Вероятностей? — переспросил Джим.

Но Оран продолжал говорить, точно не слышал вопроса.

— Где-то, — выразительно сказал он, — существует вероятность, что ты, Джим, — Император, а твой народ — Высокородные. Я же Волк, привезенный из захолустья на забаву тебе и твоим придворным…

Император сильно сжал плечо Джима и посмотрел в упор. Не повернув головы, краем глаза Джим заметил, что взгляд Императора стал каким-то отстраненным и рассеянным. Он по-прежнему увлекал Джима за собой, но — как слепой, вцепившийся в поводыря. Словно за короткий срок они действительно успели поменяться ролями.

— Слышал ли ты когда-нибудь о Голубом Звере, Джим?

— Нет, Оран.

— Нет… — шептал Император. — И я не слышал. Я просмотрел записи легенд всех известных нам миров — и нигде не нашел упоминания о Голубом Звере. Но если такого чудища никогда и нигде не существовало, то почему оно мне мерещится, Джим?

Рука Орана, словно тиски, сдавливала плечо Джима, но голос Императора оставался тихим, мягким и неспешным. Никто из наблюдавших за ними Высокородных не мог заподозрить в этой беседе что-либо необычное.

— Не знаю, Оран, — произнес Джим.

— И я не знаю, Джим. И это самое странное. Я видел его уже три раза, и каждый раз — в дверях, заступающего мне дорогу. Знаешь, иногда я ничем не отличаюсь от остальных Высокородных, а порою на меня словно нисходит просветление, и я все вижу и понимаю много лучше, нежели любой из них. Вот почему я знаю, что ты сильно отличаешься от других, Джим. Когда я смотрел на тебя в первый раз, после боя с быком, я внезапно увидел все словно бы в сильный телескоп… Ты был далеко, но я видел очень четко. Я разглядел множество мелких деталей, которых никто, кроме меня, не в силах был разглядеть… Ты можешь быть Высокородным, а можешь и не быть, как хочешь, Джим. Это не имеет значения. Я видел в тебе… Не имеет значения…

Голос его оборвался, но, опершись на плечо Джима, он продолжал тянуть землянина вперед.

— Иногда я вижу все хорошо и ясно, — вновь заговорил он. — Тогда я понимаю, что иду на шаг впереди всех Высокородных. Странно, не находишь? Сколько веков мы стремились быть на шаг впереди Вселенной! Думаю, пока мы не в состоянии принять на себя такую ответственность… Понимаешь, Джим?

— Да, Оран.

— Но порой, — говорил Император, причем Джим так и не понял — слышал тот его ответ или нет, — порой, когда на меня нисходит просветление, стоит лишь пристальнее вглядеться перед собой, и все кругом заволакивает туман. Я теряю свой бесценный дар. Тогда мне начинают сниться всякие сны. И днем, и ночью. Например, уже три раза я видел Голубого Зверя…

Внезапно он замер. Джим решил, что это временная пауза, но рука Императора вдруг соскользнула с его плеча.

Джим повернулся. Оран смотрел на него ясным и осмысленным взглядом и весело улыбался.

— Что ж, я больше не буду тебя задерживать, Джим, — произнес он дружелюбно. — В конце концов, это твой вечер, все здесь принадлежит тебе и никому больше. Отчего бы не поразвлечься, не завести какие-нибудь полезные знакомства? А мне необходимо отыскать Вотана. Он всегда беспокоится, когда меня долго нет рядом.

Император исчез. Джим остался на месте. Пространство вокруг начало мало-помалу заполняться людьми, и вскоре ничто не напоминало о том, что минуту назад здесь ступали августейшие ноги.

Джим огляделся в поисках Ро. Безрезультатно.

— Адок! — негромко позвал он.

Появился Старкин.

— Извини, Джим, — заговорил он. — Я не знал, что Император кончил с тобой беседовать. Но я сделал то, о чем ты просил.

— Тогда веди меня туда, откуда я смогу незаметно понаблюдать.

Они оказались в узком, погруженном в полумрак проходе между колонн. Джим вгляделся в просвет — среди висевших в воздухе подносов с яствами и напитками стоял невысокий темнокожий человек с длинными, до плеч, волосами. Стоял он спиной к проходу, и они видели все, происходившее перед ним. Сейчас там шел слуга с подносом, до отказа нагруженным снедью.

— Отлично.

Джим запомнил место и перенес себя и Адока назад, где только что разговаривал с Императором.

— Адок, я желаю все время быть на виду у Его Величества, то есть не хочу терять его из поля зрения. И еще хочу, чтобы ты постоянно за мной наблюдал. Вот что тебе нужно сделать: как только я исчезну, подойди к Вотану — найдешь его поблизости от Императора — и скажи, что он нужен мне как важный свидетель. Затем перенеси его туда, где мы видели слуху. Понял?

— Да, Джим.

— Прекрасно. А теперь скажи, как мне найти Императора.

— Я могу тебя туда проводить, — произнес Адок. — Каждый Старкин может разыскать своего Императора в любой миг.

Переместившись, Джим огляделся в толпе, и в нескольких футах от себя увидел Императора. Тот смеялся, беседуя с несколькими Высокородными. По правую руку от него хмурил желтоватые брови Вотан.

Адок занял позицию в двадцати шагах поодаль. Джим кивнул, и они стали двигаться вместе с толпой, стараясь не терять из виду Императора.

На протяжении часа тот дважды менял свое местонахождение, и каждый раз Джиму приходилось прибегать к помощи Адока, заново выбирая наблюдательный пункт. К его изумлению, никто из Высокородных не обращал на его маневры ни малейшего внимания. Казалось, его принимали за одного из слуг.

Время тянулось медленно. Миновал час, и Джим начал было сомневаться в своей непоколебимой убежденности, как вдруг увидел то, что должен был увидеть. Император, стоявший к нему вполоборота, словно окаменел и потерял способность двигаться.

Джим торопливо шагнул в сторону, чтобы увидеть лицо Императора. Оран глядел куда-то в пустоту, взгляд был напряженным, на губах застыла бессмысленная улыбка. Знакомая струйка слюны текла по подбородку.

Ни один человек из окружения монарха не заметил перемены. Джим не стал тратить времени на разгадку странного поведения Высокородных — взгляд его устремился на слуг. Хватило одной секунды, чтобы обнаружить искомое: слуга, державший поднос с маленькими пирожками. Как и Император, раб застыл на месте, словно одеревенел.

Посмотрев кругом, Джим увидел еще троих слуг, находившихся в столь же загадочном столбняке. К этому времени даже Высокородные заподозрили неладное. А к какому выводу они пришли — неизвестно, ибо Джим тут же переместился в свой укромный уголок меж колонн.

Человек среди подносов по-прежнему пристально всматривался вдаль.

Низко пригнувшись, Джим подкрался к нему и крепко схватил сзади обеими руками.

— Одно движение, и я тебе сломаю шею, — прошептал Джим.

Человек напрягся, однако не издал ни звука и с места не тронулся.

— А теперь делай то, что я прикажу, — произнес Джим.

Он оглянулся и увидел позади мощную фигуру Адока, наполовину скрытую колонной, и рядом с ним — рослого Высокородного, по всей вероятности Вотана.

Повернувшись к слуге, Джим скомандовал:

— Клади два пальца левой руки на правый бицепс.

Слуга не среагировал. Все еще согнувшись в три погибели, Джим большим пальцем надавил слуге на шею. Тот долго упрямился, но в конце концов нетвердым, вымученным движением исполнил требуемое.

Внезапно фигура одного из застывших слуг, находившегося ближе всех, пришла в движение. Как ни в чем не бывало, слуга продолжал свой путь, а по пятам за ним следовали порядком заинтригованные Высокородные.

Зажав рот плененному заговорщику, Джим приподнял его над полом и оттащил назад.

— А сейчас я… — хмуро начал Вотан.

Но договорить не успел. Слуга, удерживаемый Джимом, вдруг издал странный тонкий вскрик, и тело его обмякло.

— Н-да, — проговорил Вотан, когда Джим опустил труп слуги на пол. — Кто бы ни измыслил все это, несомненно, не мог оставить этого человека в живых. Боюсь, даже мозг его разрушен.

Оторвав взгляд от мертвого, он посмотрел на Джима. Разумеется, Высокородный понял многое из того, что неминуемо осталось бы загадкой для обычного человека. Он уже знал, зачем был приглашен сюда. Тем не менее холод не исчез из его взгляда.