Виталий Гербачевский - Начальник острова Врангеля

• Название: Начальник острова Врангеля
• Автор: Виталий Гербачевский
• Жанр: История

---

Зима.

С нею пришла первая беда.

Эскимосы реже и реже выходят охотиться. Они не отъезжают далеко от дома, а это значит, что добычи не много.

Трудно эскимосам приживаться на новом месте. Страшно. Чужая земля.

Только Иерок ничего не боится.

Вместе с Ушаковым ездит на север, где почти всегда есть добыча. Бывает, соберутся с ними и другие эскимосы, но стараются не отходить от Ушакова, держатся поближе к палатке, мешают охотиться.

Так не добудешь достаточно мяса для людей, для собак.

Лучше уж промышлять вдвоем с Иероком. Вдвоем они всегда привозят тушу медведя, и тогда в ярангах слышен смех ребятишек, звонкие голоса женщин.

Но разве прокормишь одним или двумя медведями целое поселение?

Есть еще два смелых охотника - Скурихин и Павлов. Скурихин обосновался на западной стороне острова, там и живет. До него далеко. А Павлов стал заместителем Ушакова. Он всегда остается в поселке, когда умилек уезжает.

Вот и сейчас Ушаков в походе, вместе с Иероком. Они убили одного медведя, но этого мало. Надо убить хотя бы трех. Можно убить - очень много медвежьих следов. Только держатся звери ближе к морю, а там после шторма взломало лед.

Медведю купание в море - ерунда, у него слой жира сантиметров шесть-семь. Охотникам купаться в ледяной воде ни к чему.

Нужно найти зверя на берегу.

- Свежий след! - кричит через час Ушаков.

В снегу огромные вмятины. Можно опустить в дыру ногу, и еще останется место. Ну и лапка у этого зверя!

- Так не надо делай, - просит Иерок. - Не наступай. Медведь узнает, что ищем его, уйдет.

Ушаков послушно обходит след, ему не хочется огорчать друга. Они торопятся за недавно прошедшим медведем, но следы приводят их к морю.

Дальше не пройти. Молодой лед - тонкий. Видно, что в нескольких местах он разломан - не выдержал тяжести медведя.

Приходится начинать все сначала.

И второй, и третий, и четвертый след выводят их к морю. Все ясно: где-то там, у чистой воды, медведи охотятся на нерпу.

Сидят охотники на берегу, посасывают трубки. Настроение неважное. Только даром теряют время.

- Будем хитрить нанука, - решает Иерок.

Эскимос сует трубку за пазуху, достает с нарт жирный кусок нерпы. Из плавника разводит костер.

- Смотри нанука, - говорит Ушакову. - Нанук услышит нерпу, придет сюда.

Потрескивают в огне дрова, шипит и шкварчит нерпичий жир. Легкий ветерок с берега уносит запах нерпы в море.

- Идут! - Ушаков напрягает глаза, вглядывается во мглу и замечает, как по льду торопится к ним целая медвежья семья. Мать и два годовалых медвежонка. В каждом, наверное, килограммов по сто весу.

Охотники прячутся, готовят оружие. Но медведи до берега не доходят. Они останавливаются неподалеку - на куске старой льдины.

Десять минут, двадцать... Звери не спешат к людям, играют или просто лежат. Три смутных Пятна. По меньшей мере, полтонны мяса.

Не сговариваясь, Ушаков с Иероком подхватывают винчестеры и бросаются по молодому льду к медведям. Будь что будет!

Ух! Ушаков погружается в море. Сильное течение тянет под лед, ледяная вода обжигает тело. Рукавиц уже нет, пальцы судорожно вцепились в кромку льда.

Жжет, жжет мороз мокрые руки. Течение тащит за ноги в глубину.

- Умилек! - слышит Ушаков голос Иерока. - Нож! Нож!

Да, он забыл о ноже. Одной рукой Ушаков держится, другой находит на поясе нож и втыкает его в рыхлый лед. Это уже точка опоры.

- Лови! - снова кричит Иерок.

Эскимос достает тонкий ремень, к одному концу привязывает точильный брусок. Бросает ремень Ушакову.

Георгий Алексеевич пропускает ремень под мышки.

Иерок осторожно вытягивает его из воды. И тут же проваливается сам. Тоже втыкает в лед нож, держится.

Теперь Ушаков тащит эскимоса на ремне.

Они ползут по льду, но стоит встать на ноги - проваливаются.

Сколько уже раз искупались они? Тело не чувствует холода. Сводит судорогой ноги. Пальцы с трудом удерживают ремень.

Вот и берег. Ушаков валится на снег.

- Беги! Беги! - кричит Иерок. - Нельзя лежать.

Мокрая одежда быстро заледенела, хрустит на ходу. Зубы выбивают дрожь.

- Беги!

Острая боль пронзает Ушакова. Он останавливается; Боль не утихает.

- Иди! Плохо будет! - толкает в спину эскимос.

Под одеждой хлюпает вода. Скоро она превратится в лед.

До дома семьдесят километров.

Что за мальчишество - гоняться по молодому льду за медведями?! Начальник острова... Эскимосы без мяса...

Они забираются на нарты, погоняют собак. Темно, мороз. Уже, кажется, нет ни рук, ни ног - Ушаков не чувствует их.

Трясутся на кочках нарты. Каждая кочка отдает болью.

Не заболеть бы серьезно. Тогда - конец всем планам, надеждам.

Час, второй, третий... Сколько они едут?

- Умилек! Умилек! - едва слышит он голос Иерока. - Упадешь. Надо держаться за нарты.

Десять часов пути. В глазах какой-то туман. Ушаков и Иерок - две ледяные глыбы. Их снимают с нарт, вносят одного в дом, другого в ярангу. Острыми ножами разрезают одежду.

ЗЛОЙ ВОЛШЕБНИК И АЗБУКА

...Ушаков идет по тайге.

На высоких кедрах зреют шишки с орехами - он чувствует во рту маслянистый вкус этих орешков.

Под ногами кустики голубики, сизые ягоды с темным отливом висят на веточках. С дерева на дерево скачет рыжая белка. Она хитро посматривает сверху.

Запах смолы кружит голову. Родные леса... Таежный ручей булькает у корней могучей ели, в нем мелькают тени рыб. Рыбы вяло плавают в холодной торфяной воде...

Командир партизанского отряда сидит у костра. Острым ножом он режет из чурбачка деревянную ложку. Командир вынимает из рыжей бороды залетевшую туда белую стружку, говорит: "Товарищ Ушаков, мы плутаем по тайге седьмой день. Все устали, разбита обувь. У нас раненые, больные, нет еды. Вы родились в таежных местах. Я приказываю вам, прошу вас: выведите отряд к какому-нибудь селу".

За плечами винтовка, на кожаном ремне подсумок с десятком патронов. Ушаков почему-то один в тайге. Поваленное сгнившее дерево преграждает ему путь. Резко кричит какая-то птица.

Надвигаются сумерки. Под ногами чавкает болотная жижа. Еще шаг - и Ушаков проваливается в трясину. Схватиться не за что. Его засасывает, он уже погрузился по грудь.

Страшно. Тяжело дышать. Скоро трясина подберется ко рту и...

"Ты что делаешь здесь? - спрашивает Дерсу Узала. Он сидит на корточках напротив и не проваливается в трясину. - Зачем лезешь в грязь? Глаза есть? Тебя по всему тайга Арсеньев ищет. Долго будешь сидеть здесь?"

- Тону, погибаю, - шепчет сдавленно Ушаков. - Спаси, Дерсу...

"А-а..." - Дерсу поднимается, хватает Ушакова за волосы и резко дергает вверх...

Ух, как быстро несутся нарты. От лихой езды и морозного воздуха перехватывает дыхание. Собаки не знают удержу. Впереди обрыв, под ним скалистый берег моря. У края обрыва сидят розовые свиньи.

Надо навалиться на остол, попытаться затормозить нарты. Остол вылетает из рук. Все ближе обрыв. Свиньи визжат и показывают клыки. Первая собака срывается вниз. Нарты соскальзывают в пропасть и... они плавно парят в воздухе.

Ушаков вытирает пот с разгоряченного лица. Собаки летят рядом с ним, свиньи сидят на облаке и злорадно хрюкают. Далеко-далеко виден лед в торосах, по нему бродят белые медведи.

Сколько медведей! Сколько мяса! Кивъяна ловит их, запрягает в упряжку. У него медвежья голова. "Я гость! - говорит он. - Устройте в мою честь праздник. А то больше меня не увидите".

Наплывает медленная и унылая музыка, потом раздается громкий удар в бубен...

Начальник острова открывает глаза. Он лежит в своей постели. В тумане какие-то фигуры рядом. Холодная рука на горячем лбу. Приятно. Голос доктора:

- Острое воспаление... Тридцать девять температура. Он бредит.

Георгий Алексеевич снова куда-то проваливается...

Теперь он с эскимосами на берегу. Далеко в море видна "черная" льдина. Он уговаривает эскимосов поплыть за моржами. Они не хотят. Не хочет и Иерок.

- А я так надеялся на твою помощь, - говорит Ушаков. - Ты был моим самым надежным помощником.

Иерок и еще четыре эскимоса идут к вельботу. За ними увязывается мальчишка Нанаун. Они отплывают, и тут сильный ветер подхватывает вельбот, быстро несет в море. На берегу мечутся оставшиеся переселенцы. Льдины бьют в борт, ломается одно весло.

Нанаун сидит в вельботе. Лицо у него побледнело, он плачет от страха.

Все дальше, дальше от берега - уже не видно поселка, не видно бухты Роджерса. Выстрел из пушки - это трескается льдина. Иерок направляет вельбот к старому крепкому льду. "Прыгайте! - кричит он. - Надо сидеть там. На вельботе утонем".

День прошел или два? Или три? Холодно, нечего есть. Ушаков находит в кармане пачку галет. Он делит галеты поровну. Все боятся уронить хоть крошку. Ушаков замечает голодный взгляд подростка. Он отдает свою галету Нанауну. И Иерок отдает.

Льдину носит по морю. Не видно ни берега, ни моржей. Иерок встает, начинает раздеваться. Вот он уже голый - на морозном ветру. Иерок придвигает свою одежду к Нанауну. "Одевайся, - тихо произносит он. - И помоги мне попасть к богу. Я попрошу его, чтобы он вас спас. Я уже старый. Вы должны жить. Я помогу".