Семен Резник - Николай Вавилов

• Название: Николай Вавилов
• Автор: Семен Резник
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1968

---

«Сидя в Мексике, если останется время, дожидаясь Ю. Н. Воронова, пытайтесь подойти вплотную к другим странам; теперь Вы овладели испанским языком, и Вам многое открыто, то, чего мы не знаем. Повторяю, о чем уже писал Вам, наш главный интерес в Перу и Чили — полное описание этих стран, как центров, где начиналась культура многих растений»*.

«Я думаю, что Вы, когда получите мое письмо, будете уже в другом настроении. Я понимаю, что Вам Мексика могла осточертеть так же, как и мне Афганистан, когда я из него возвращался, но не быть в Перу и Чили, родине картофеля и проч., конечно, Вы не можете<…>.

Я нисколько не сомневаюсь в том, что Вы превосходно справитесь со всем. Что могут быть некоторые промахи по части земледелия, по части культур, это неизбежно, пока нет сопоставления с другими странами, но всего на свете не сделаешь»*.

В страны Южной Америки С. М. Букасов все же не поехал, но в 1927 году туда отправился по заданию Вавилова С. В. Юзепчук. О том значении, какое имели для успеха его экспедиции указания Н. И. Вавилова, говорят следующие строки из его письма:

«Как Вы знаете, я сначала было сильно противился расширению своего маршрута на Chili,[86] и только Ваши две категорические каблограммы заставили меня изменить свои намерения <…>. Должен откровенно сознаться, что в настоящее время я совершенно изменил свои взгляды относительно Chili и чрезвычайно доволен, что сюда попал; скажу больше того — было бы, конечно, преступлением не захватить Chili своим маршрутом»*.

2

В 1930 году и сам Вавилов отправляется за океан. По пути он останавливается в Германии. Потом едет в Англию, где выступает с докладами на двух международных съездах — ботаническом и садоводства. Потом на пароходе «France» едет в Америку. По пути, как обычно, делится впечатлениями, планами.

14 августа. На пароходе «France».

«Вчера день весь качало и не переставая пролежал. Сегодня с утра тише. Прочитал роман Wells[87] о будущей войне с Россией. Вздор изрядный. Но fer practica.[88]

А теперь буду готовиться и к Америке, чтобы изъять побольше.

Особого пылу к путешествию не имею на сей раз. Надо самим работать.

Но раз уже дошло дело до Америки, надо увезти, что нам надо.

Задание: узнать душу Вашингтона и американские субтропики <…>.

От Англии в голове пока муть: страна диковинная и силищи большой, но пути не видать. Паразитарное состояние приходит к логическому концу, надо трансформироваться. Садовый съезд — бесплодное и глупое занятие. Кому, для чего — не понятно. Народ из 50 стран, в орденах, мундирах. Мой доклад, вероятно, был одним из самых содержательных, хотя я и дилетант в сих делах.[89]

Ботанический съезд много интереснее, но суть его я по резюме усвоил.

В общем надо за дело, свое, большое, и через 5—10 лет мы сделаемся державой, к[отор]ую надо признать. Да это и не важно, а сделаем то, что знание мировое на mm продвинет. Мы, право, знаем, что делать.

Еще подучусь немного. А главное, писать, подытоживать и вести корабль к дальним еще берегам.

У Baur'a и в Мертоне много любопытного <…>. Baur быстро, ловко делает большие дела и понял, как никто, идею центров. Едет в Ю. Америку собирать материал.

Голова моя еще шумит от вчерашней качки. Еще 4? дня пути.

18/VIII. Все время читал от 8 утра до 12 ночи и подготовился к Америке. Таланов и Букасов написали хорошие отчеты об Америке.

Все мое желание — сделать maximum по субтропикам. Займусь еще плодоводством, а главное, книгами в Вашингтоне.

Словом, дело найдется. Хотелось бы взглянуть своими глазами [на] культуру майя и ацтеков. У Букасова не было умения сравнивать, и технику он пропустил. Учу центральноамериканскую и юж[но]ам[ериканскую] землед. культуры, соберу материал.

А главное, свою землю будем пытаться устроить. Начитался и новелл. До черта хорошо пишет Анатоль Франс, читал по-французски<…>.

Чувствую, что для философии бытия слишком мало знаю тропики и субтропики. И чувствую, что корабль наш нуждается в рулевом. Со стороны это еще больше чувствуется»*.

16 сентября. Вашингтон.

«Пришла 1000 долл., т. е. сумма на 1? месяца путешествия по субтропикам. До последнего дня не знал об ней. Посему ни о визах, ни об чем не хлопотал, думал ограничиться Флоридой и Калифорнией. Теперь обдумываю план 3-4-недельного дополнительного путешествия в Мексику, Гватемалу и в Гондурас, чтобы исчерпать субтропики.

Тогда на 1932 г. останутся тропики и вообще останутся в мире тропики. Надо, dear, видеть»*.

25 сентября. Калифорния.

«<…>сегодня добрался до Эдисоновой плантации[90] каучуконоса и до дикой тыквы. Самое неприятное здесь москиты и змеи. Но скоро (через 3 дня) выберусь отсюда»*.

9 октября.

«18 сентября выехал на юг и продвигаюсь быстро вот уже двенадцатый день. Кончил Аризону. Через дней 5 увижу Карпеченко.[91] От тебя от конца августа сведений не имею»*.

1 ноября. На границе Мексики.

«Сижу второй день для выяснения с визами. Еще вопрос, пустят ли. Посол Мексики дал мне визу в Вашингтоне. Но дьяволам пограничникам этого недостаточно. Надо еще дополнительные бумаги»*.

3 ноября.

«Сижу, дорог., на границе Мексики. Жду разрешения. Тут оказались затруднения неожиданные. Сижу, учу испанский. Это дело идет успешно. Читать уже могу. Начал писать главу о Новом Свете для центров»*.

В Мексику Вавилова пускать не хотели. Газеты писали, что «красный» профессор покушается на национальные богатства Мексики и что «агент» Вавилова Букасов уже нанес стране огромный ущерб.

Но вот «визные приятности обычного порядка» закончились. Вавилов пересекает полого поднимающееся к югу Мексиканское плато с громадами гор и маленькими озерами, которыми заканчиваются бегущие навстречу немноговодные реки. Он едет по единственной в своем роде пустыне. Здесь выращиваются культурные растения, и не в оазисах, а прямо среди песков. Растения, правда, особые: высокие колючие кактусы и агава, из листьев которой добывают сок для приготовления спиртного напитка пульке…

В музеях Мехико Вавилов рассматривает керамические изваяния древнеамериканских божков, знаменитый круглый камень-календарь, запечатлевший все представления ацтеков о вселенной.

В часе езды от Мехико, в древней столице толтеков он фотографировал гигантские пирамиды — подножия храмов Луны и Солнца; вблизи южной границы изучал памятники майя — самого загадочного народа нашей планеты.

10 ноября.

«<…>тут тьма интересного. Наши camrad'ы (экспедиция) мало что поняли (т. е. Воронов, С. М. Б.[92]) — все-таки мировой кругозор нужен. Надо тут денег в 3 раза больше, чем у меня, и времени в 10 раз больше. Но для философии бытия, дорогая, надо тут быть и мир надо видеть. Осталось немного. Сегодня понял за день больше, чем из всех книг читаных»*.

Эти строки могут вызвать недоумение. Известно, как высоко оценивал Вавилов исследования Букасова и Юзенчука, чьи работы произвели революцию в селекции картофеля, открыли тринадцать видов в то время, когда был известен один. А посетил сам Америку и увидел, что «camrad'ы <…> мало что поняли». Да он и сам до приезда в Мексику мало что понимал: «понял за день больше, чем из всех книг читаных».

…В 1925 году, настоятельно советуя Букасову проникнуть в Перу, Чили, Боливию, Вавилов писал:

«Я хорошо представляю себе, что культура в Америке шла с юга на север, и поэтому южные горные страны представляют для нас сугубый интерес»*.

Мысль, бесспорно, навеяна статьей американского ученого Кука «Перу, как центр введения в культуру растений», тогда только что появившуюся в Journal of Heredity. «Я давно не читал такой интересной статьи»*, — писал Вавилов Букасову.

Кук перечислял 70 видов растений, введенных в культуру, по его мнению, в Перу, и в них входили почти все основные культуры Нового Света. Опираясь на его статью, Вавилов и набросал картину возникновения в Перу, на родине инкской и доинкской цивилизации, первобытной земледельческой культуры и последующего распространения ее на север, где перуанские культурные растения позаимствовали народности чибча, майя, толтеков.

Слишком близко друг к другу располагались территории, населенные этими народностями. В эпоху завоевания Америки европейцами они тесно общались друг с другом. Прекрасные дороги, проложенные инками, доходили до дальних рубежей их государства. Правда, пиктографическое (рисуночное) письмо майя и ацтеков не было известно инкам, они изобрели другой способ общения, путем вязания узлов на разноцветных нитях Но схожесть многих верований и обычаев, казалось, не оставляла сомнения в тесном единстве американских культур. А то, что ламы и альпаки — основные домашние животные Нового Света — были известны лишь в Перу и Боливии, вроде бы лишний раз подтверждало первичность перуанского очага. Словом, все факты говорили в пользу концепции Кука.