Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат

• Название: Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат
• Автор: Николай Зенькович
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-224-04540-1

После убийства И.В. Сталина на Ближней даче (в правительственном сообщении от 5 марта 1953 года лживо утверждалось о смерти в кремлевской квартире) последовала череда необъясненных до сих пор событий: арест и заключение в тюрьму под другой фамилией его сына, генерала Василия Сталина, убийство Л. Берии, расправа с маршалом Г. Жуковым, снятие с постов и высылка из Москвы членов сталинской команды — В. Молотова, Г. Маленкова, Л. Кагановича.

Задолго до этих событий, в середине Великой Отечественной войны, с боевого задания не вернулись молодые летчики Леонид Хрущев и Владимир Микоян. Есть ли связь между их исчезновением и последовавшими затем заговорами и переворотами в Кремле? Автор книги, успешно работающий в жанре «литературы факта», приводит читателей к сенсационным открытиям.

---

И вот эти безобидные категории заключенных выдавались официальной хрущевской пропагандой за несметные полчища матерых уголовников, которые могли дестабилизировать общественный порядок в стране, что было бы выгодно Берии. Воспользовавшись беспорядками, он мог бы под возгласы одобрения ввести подчиненные ему войска государственной безопасности и внутренних дел в Москву, другие крупные города и установить личную диктатуру. То есть совершить переворот.

Что касается второго «компромата» на Берию, приведенного в книге хрущевского зятя, то он вообще смешон. Алексей Иванович приводит случай, о котором рассказала его теща. Дело происходило во время поездки Хрущева летом 1952 года на Кавказ. Отдыхал там и Берия. Он, конечно, приехал к Хрущеву. Пригласил посмотреть Абхазию. Поднялись на перевал, устроили завтрак на смотровой площадке неподалеку от Сухуми. Синее море, золотая долина внизу. Берия раскинул руки и молвил: «Какой простор, Никита. Давай построим здесь наши дома, будем дышать горным воздухом, проживем сто лет, как старики, в этой долине». Никита Сергеевич спросил: «А стариков куда денем?» Спросил как бы вскользь, без упрека. Берия тут же, не задумываясь, ответил: «А переселим куда-нибудь…»

Проверял ли Берия настроения Хрущева? Или хотел в свой срок обвинить в безнравственности, настроить против него абхазцев? Теща рассказывала зятю, что Никита Сергеевич вернулся домой взбешенный.

Не мог не коснуться этой жгучей темы и мюнхенский перебежчик А. Авторханов. По его мнению, если бы Берия пошел на переворот, он бы победил. Москва была тогда окружена и оцеплена его полицейскими войсками. Берия легко мог занять один из постов Сталина — главы правительства, или главы ЦК, или даже оба вместе. По утверждению Хрущева, Берия дважды, сначала в 40-х, а потом в 50-х годах (после смерти Сталина) «делал маневры» стать во главе партии и государства. Если он от этого намерения отказался, то тут роль, вероятно, сыграли соображения чисто психологического порядка: после двадцатилетней тирании в СССР грузина Сталина другому грузину, чтобы занять его пост, надо было бы быть дважды Сталиным, а перед такой перспективой должен был спасовать даже Берия.

Авторханов называет и другую не менее вескую причину, в силу которой Берия не претендовал ни на один из бывших сталинских постов: профессиональный чекист Берия в глазах народа был не слугой Сталина, а суверенным соучастником, порою даже вдохновителем сталинских преступлений. Если бы Берия мог открыто заявить: «Я его родил, но я его и убил», — то еще неизвестно, как пошла бы дальнейшая история. Есть очень серьезные основания думать, что он это и собирался сделать — и не на словах, как потом Хрущев, а на деле.

Однако, по верному замечанию Авторханова, Берия был не только полицейским. Как политик он был намного выше своих коллег и понимал, что Сталиным кончалась целая эпоха, что отныне стать великим и успешно править может только анти-Сталин. Действительно, выяснилось, что штыками можно завоевать и собственную страну, но управлять ею, вечно сидя на этих штыках, более чем неудобно. «Спуск на тормозах» — такой представлялась Авторханову политическая программа Берии.

Однако вернемся снова к хрущевской концепции необходимости устранения Берии. Как уже отмечалось, впервые эту концепцию огласил хрущевский зять А. И. Аджубей, подтвердив, что именно Хрущев принял твердое решение обезвредить Берию, не дать ему возможности захватить власть. На чем основано его убеждение? На рассказах Никиты Сергеевича, который, подчеркивает Алексей Иванович, когда эти тревожные недели миновали, не раз вспоминал, что и как происходило. Да, это — важное свидетельство. Не могли не видеть близкие, что перед самым арестом Берии Никита Сергеевич вдруг появлялся на даче в разгар рабочего дня и к нему в разные часы приезжали Молотов, Ворошилов, Маленков, Булганин, Микоян. Обычно Никита Сергеевич надолго уходил с приехавшим товарищем к реке.

Рассказывал Хрущев и о реакции на его предложение. Все высказывались за арест. Важно было согласие Маленкова и Молотова — позиция первого беспокоила Никиту Сергеевича. За многие годы Маленков и Берия притерлись друг к другу. Но Маленков был тверд, сказав, что объявит на заседании Президиума ЦК об аресте Берии. Никита Сергеевич вспомнил, что, когда он начал разговор с Ворошиловым, тот поначалу стал расхваливать Берию. Когда же выслушал Никиту Сергеевича, расплакался. Он-де считал Хрущева чуть ли не другом Берии, видел, как тот обхаживает Никиту Сергеевича, и просто боялся за себя. Ворошилов готов был сам арестовать этого авантюриста.

Было еще одно обстоятельство, которое важно своими последствиями. Хрущев после смерти Сталина не был избран Первым секретарем ЦК. Как член Президиума ЦК Хрущев возглавлял работу Секретариата, однако в центре политического руководства страной стояли Маленков, Берия, Молотов. Они возглавляли и Совет Министров СССР.

К кому стремились старые коммунисты, большевики-ленинцы, вырвавшиеся из ссылок? Где, у кого рассчитывали найти понимание, поддержку, а главное, опору в своих убеждениях? У Маленкова, Молотова, которые работали рядом с Берией? Люди пробивались в ЦК. Там сосредоточивались чрезвычайно важные сведения, и Хрущев из первых уст узнавал подробности гибели многих коммунистов, в том числе и многих товарищей, которых знал лично.

Понимал, конечно, что может его ожидать при аресте Берии. Необходимо было проявить максимум выдержки до самого последнего момента. Осведомители Берии могли проникнуть всюду. Хрущев пошел на более рискованный шаг. Еще по Украине он знал Серова, заместителя Берии. Видимо, объяснился и с ним. Серов сдержал слово, и бериевских сторонников в МГБ изолировали. Аджубей оставлял в стороне мотивы, по которым он это делал, во всяком случае, важная часть рискованной операции была им выполнена. Существенно было и то, что Никита Сергеевич получил полную поддержку армии.

Генерал-майор контрразведки КГБ СССР В. Н. Удилов в то время был молодым лубянским офицером. Как ему запомнились события тех смутных дней, арест главного чекистского божества?

— Политическая обстановка в стране после смерти Сталина требовала изменений, — говорит Вадим Николаевич. — Новые вожди во главе с Никитой Хрущевым решили выпустить из народа пар возмущения, приписав все грехи одному человеку. Такая тактика уже применялась при Сталине. Достаточно вспомнить судьбы наркомов НКВД Ягоды и Ежова. После смерти Сталина надо было отчитаться перед народом за промахи в периоды подготовки и ведения войны, за «ленинградское дело», за дело «врачей-вредителей», за тысячи и тысячи других незаконных дел. Конечно, лучшей фигуры, на которую можно было списать государственные грехи последних десятилетий, чем Берия, не было! Берию все знали как главу МГБ и МВД СССР. Конечно, он много знал о закулисной деятельности лиц из государственной верхушки. Они тоже знали или догадывались об имеющихся на них досье по ведомству Берии. Многие его просто боялись: неуравновешенность и жесткость характера Берии были общеизвестны. Многие были бы рады его исчезновению с политического горизонта. Подобное желание, видимо, появилось и у Хрущева. Исчезновение Берии — это возможность, с одной стороны, списать на него все грехи, убрать опасного соперника, расчистить себе путь к единовластию; с другой стороны, ликвидация Берии — это возможность отомстить за сына…

Да-да, генерал Удилов имел в виду родного сына Никиты Сергеевича Хрущева Леонида, к истории таинственного исчезновения которого мы обратимся в следующей главе.

Версия Д. Волкогонова. В составе Президиума ЦК после смерти Сталина остались в основном проверенные: Булганин, Берия, Ворошилов, Каганович, Маленков, Микоян, Молотов, Хрущев да двое сталинских выдвиженцев — Первухин и Сабуров. Было ясно, что в этой десятке по крайней мере трое — Берия, Маленков и Хрущев — претендуют на безоговорочную первую роль. Уже поэтому можно было предсказать грядущую жестокую схватку (возможно, не единственную) за лидерство. Как заявил полтора десятилетия спустя один из соратников Хрущева, А. Н. Шелепин: «После Сталина пришел Хрущев. Тоже вождь. И психология вождя осталась». У него было много воли, чтобы стать первым.

Здесь и проявил себя в полном большевистском блеске Хрущев. Он, как и другие, понимал, что у Берии, которого боялись все, были главные козыри в виде всесильного Министерства внутренних дел. Можно было ожидать самого худшего. И Хрущев начал смело действовать.

Уверен, выступив против Берии, Хрущев вначале попытался просто спасти себя и других членов Президиума. Ни одного намека протеста против сталинской системы в словах и действиях Хрущева до кончины вождя найти невозможно. Но политическая, дворцовая борьба имеет свою логику. Начиная борьбу с Берией, он был совсем не тем Хрущевым, который навсегда вошел в историю как первый советский лидер, бросивший вызов Сталину. Но, вероятно, его «заговор» против Берии и стал той начальной политической платформой, опираясь на которую он смог со временем нанести первый, но самый страшный удар по сталинскому тоталитаризму.