Генри Джейкоби - Хаус и философия. Все врут!

• Название: Хаус и философия. Все врут!
• Автор: Генри Джейкоби
• Издательство: ООО «Юнайтед Пресс»
• Жанр: Философия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904522-34-6

Невероятно популярный сериал «Доктор Хаус» не укладывается в рамки ни одного жанра, а аудитория его настолько разнородна, что почти не поддается классификации. Заявленный как врачебная драма, он поднимает огромные пласты разнообразных философских вопросов: созданные сценаристами-интеллектуалами герои и ситуации настолько глубоки и многозначны, что позволили современным американским философам написать 18 оригинальных эссе, собранных в этой книге. В характере главного циника Принстон-Плейнсборо они обнаруживают что-то от Шерлока Холмса, что-то — от Сократа, что-то — от сверхчеловека Ницше и от даосского мудреца, — и Хаус оказывается совсем не таким уж гадом, как могло поначалу показаться.

---

Утилитарист правила будет соблюдать принцип недопущения исключений, потому что этот принцип, при условии его соблюдения всеми, ведет к наилучшим результатам. Так же поступит и кантианец, поскольку альтернатива подразумевает, что исследователям лгут, а это абсолютно неприемлемо.

Похожую ситуацию мы наблюдаем в эпизоде «Контроль». Молодой женщине срочно требуется пересадка сердца. В обычных условиях ее поместили бы в начало списка кандидатов на донорский орган, но Хаус обнаруживает, что Карли страдает от булимии. Более того, именно булимия привела к тому, что ей понадобилось новое сердце. Если об ее нервном расстройстве станет известно, пациентку переместят в самый конец списка (а может, и вообще из него исключат) и она умрет задолго до своей очереди. После жесткого и откровенного разговора с пациенткой Хаус убеждается, что та не хочет умирать и изменит свое поведение. В свете этого он скрывает факт булимии от комитета по трансплантологии (и от своей команды). Женщина попадает в начало списка, получает донорское сердце и выздоравливает.

Здесь Хаус добивается лучшего из возможных для пациентки результатов. Карли получает шанс начать новую жизнь, и к ней возвращается надежда. О булимии никто не узнает, пока не становится слишком поздно отменять операцию, и даже тогда остается неясным (или, по крайней мере, недоказуемым), знал ли о заболевании Хаус. Все это означает, что система распределения донорских органов не пострадает, врачи и пациенты не потеряют веру в нее и у других врачей не будет соблазна последовать примеру Хауса. Отчасти диагност скрывает булимию пациентки от своей команды именно из этих соображений, но есть и другая, более прагматичная причина — не допустить утечки информации. В конце концов, не все подчиненные ему врачи — утилитаристы (взять хотя бы Кэмерон). В этом случае поведение Хауса ориентировано исключительно на достижение определенного результата, и его нисколько не волнует то, что он использует других людей как средство его достижения. Определенно, Хаус не кантианец.

Лучшие результаты из возможных

Несмотря на его кажущийся утилитаризм, нельзя сказать, что Хаус всегда добивается лучших результатов из возможных. Вспомните эпизод «Принятие», где заключенного-смертника спасают после попытки суицида. В больнице выясняется, что у него опухоль в районе гипофиза, объясняющая внезапные приступы ярости. К сожалению, это вряд ли поможет отменить смертный приговор, и заключенный возвращается в тюрьму дожидаться казни. Еще пример: в эпизоде «Линии на песке» мальчика-аутиста лечат от убивающих его паразитов только для того, чтобы вернуть к прежнему безрадостному существованию.

Ясно, что ни в том, ни в другом случае Хаус не способен добиться лучшего из мыслимых результатов — результатов на грани чуда. Для заключенного это была бы отмена смертного приговора, а для мальчика — излечение от аутизма. Хаус не волшебник, так что поставим вопрос по-другому: добивается ли он лучшего из возможных результатов?

В первом случае мы должны решить, будет ли продление жизни (даже если эта жизнь пройдет в тюремной камере) лучше, чем немедленная смерть. Кто-то скажет, что, если заключенный выживет, он получит шанс подать апелляцию и добиться отсрочки казни. Но, как замечает Форман, это маловероятно. Другой предположит, что без лечения человек будет умирать долго и мучительно, и уж лучше смерть на электрическом стуле{35}, чем от перитонита. Следующий этап рассуждений: если бы не лечение, заключенный никогда не узнал бы, что причиной его вспышек агрессии была крохотная опухоль, а не врожденная страсть к убийству. С другой стороны, за примирение с самим собой и возможность умереть «лучшей смертью» заключенный заплатит психологическими страданиями, которые будет испытывать в последние дни перед казнью. Так и остается неясным, был ли достигнут лучший из возможных для заключенного результат. И, кстати, не стоит забывать, что преступник — не единственный человек, которого следует рассматривать в этой ситуации. То, что ему помешали покончить с собой, видимо, лучший из возможных результатов для тюремного начальства и, не исключено, что и для родственников убитых им людей. Узнав об опухоли, они получают ответ на вопрос «Как такое могло случиться?», и это, возможно, поможет им обрести покой и притупить боль утраты.

Как бы то ни было, Хаус считает, что был достигнут лучший результат. Хромой диагност высоко ценит жизнь, по крайней мере жизнь человека, находящегося в сознании, ориентирующегося в окружающей обстановке и т. д. Даже если жить приходится с ужасной болью, жить все равно стоит, считает он. Самого Хауса постоянно гложет незатихающая боль, но в сериале нет никаких намеков на то, что он рассматривал возможность самоубийства. Пока есть хоть один шанс, Хаус — яростный противник эвтаназии. В эпизоде «Официальное согласие» старый и тяжело больной ученый просит Хауса помочь ему умереть. Все видят, что пациент страдает, и все, кроме Хауса, уверены, что он обречен. Но, только когда диагност убеждается, что пациент неизлечим и мучительная смерть неизбежна, он соглашается помочь старику уйти без страданий. Другие, включая Кэмерон и Чейза, не разделяют взгляды Хауса. Они считают, что иногда разумно предпочесть смерть постоянной, беспощадной боли.

Случай с мальчиком-аутистом из «Линий на песке» демонстрирует, что, принимая решения, мы должны учитывать их результаты не только для пациента, но и для других людей. Невозможно представить, что испытывает человек с такой формой аутизма, и все же разумно было бы предположить, что даже такая жизнь предпочтительнее смерти. Настоящая трудность — оценить, что лучше для его родителей. Если мальчик умрет, это, безусловно, причинит им боль. С другой стороны, его смерть позволит им начать жить своей жизнью. Если мальчик выживет (как это и происходит в эпизоде), им придется либо по-прежнему отдавать ему все свое время и силы, либо поместить его в специальное заведение. Забота о мальчике осложняется тем, что он не способен на эмоциональную привязанность и родители не получают ответа на свою любовь. На них лежит огромный груз. Поручив ребенка опеке специального заведения, они избавятся от этого груза, но будут испытывать сильную эмоциональную боль.

Хаус, похоже, считает, что для всех вовлеченных в ситуацию будет лучше, если мальчик умрет. Он думает, что страдания родителей перевешивают положительные эмоции ребенка. Хаус вообще не верит, что интеллект мальчика позволяет ему испытывать хоть какое-то удовольствие. Такая позиция соответствует мировоззрению нашего мизантропа — вспомните его рассуждения в эпизоде «Положение плода» (3/17): Хаус не считает, что плод (он отказывается называть его «ребенком») вообще следует брать в расчет. Для него жизнь еще нерожденного человека, как и жизнь аутиста, не имеет особой ценности. Конечно, из этого не следует, что Хаус поддержал бы убийство ребенка, он просто думает, что наилучший возможный результат в этом случае не может быть достигнут. Уилсон, как и следовало ожидать, занимает другую сторону. Он считает, что смерть мальчика стала бы большим эмоциональным бременем для родителей, чем его жизнь.

В описанных случаях, как и во многих других, Хаус, может быть, и не добился лучших из возможных результатов, но, как говорит Кадди Триттеру: «Он спасает намного больше жизней, чем теряет».

Хаус — нравственный человек?

Но действительно ли Хаус заинтересован в достижении лучших из возможных результатов для всех участников ситуации?

Может, и нет. Главная причина апелляций Хауса к положительным последствиям своих поступков в том, что он знает: такой ответ удовлетворит человека, перед которым ему приходится оправдывать свои действия. Хаус всегда старается быстро и эффективно убрать со своего пути любое препятствие. Если бы Кадди волновал больничный бюджет, Хаус доказывал бы ей, сколько денег они сэкономят в перспективе. Если бы Уилсона занимало развитие медицины, он упирал бы на то, что это поможет получить новую информацию.

Кажется, по-настоящему Хауса интересует только решение головоломки — постановка правильного диагноза, и только по чистой случайности оно почти всегда полезно для пациента. Но даже если так, даже если он порой не достигает цели, даже если им руководят эгоистические соображения — в большинстве случаев его действия ведут к получению наилучших результатов из возможных. Нравственный человек не перестает быть нравственным, если он допустил одну или две ошибки, — даже самым лучшим из нас, таким, как мать Тереза или Махатма Ганди, доводилось совершать поступки, последствия которых оказывались далеко не благими. Скорее бездействие человека может дать основания усомниться в его нравственности.

Однако вспомним эпизод «Один день, одна комната»: жертва изнасилования приходит в больницу и попадает на прием к Хаусу. Ее случай не представляет для доктора загадки. Если бы Хаус интересовался только головоломками, он отказался бы даже разговаривать с девушкой и сразу перешел бы к следующему больному. Он и в самом деле начинает с того, что пытается передать пациентку другому врачу, но только потому, что считает себя неподходящим для нее собеседником, а не потому, что ему неинтересно с ней говорить. После того как девушка глотает пригоршню таблеток, только чтобы поговорить с Хаусом, он соглашается. Но диагност не просто говорит с ней, он старается помочь: ему посоветовали расспросить о случившемся, и он пытается подтолкнуть ее к этой теме. Когда она старается перевести разговор на другую, Хаус теряется. Не зная, как ответить ни на один из ее вопросов, он дает ей снотворное, чтобы выиграть время, и просит у всех совета. Снова и снова, вместо того, чтобы уйти, он старается помочь. Наконец она начинает говорить об изнасиловании. Казалось бы, цель достигнута, но Хаус расстроен тем, что довел девушку до слез и заставил вновь пережить случившееся.