Генри Джейкоби - Хаус и философия. Все врут!

• Название: Хаус и философия. Все врут!
• Автор: Генри Джейкоби
• Издательство: ООО «Юнайтед Пресс»
• Жанр: Философия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904522-34-6

Невероятно популярный сериал «Доктор Хаус» не укладывается в рамки ни одного жанра, а аудитория его настолько разнородна, что почти не поддается классификации. Заявленный как врачебная драма, он поднимает огромные пласты разнообразных философских вопросов: созданные сценаристами-интеллектуалами герои и ситуации настолько глубоки и многозначны, что позволили современным американским философам написать 18 оригинальных эссе, собранных в этой книге. В характере главного циника Принстон-Плейнсборо они обнаруживают что-то от Шерлока Холмса, что-то — от Сократа, что-то — от сверхчеловека Ницше и от даосского мудреца, — и Хаус оказывается совсем не таким уж гадом, как могло поначалу показаться.

---

Таким образом, в реальном мире существуют веские основания сомневаться в приемлемости патернализма. Однако нельзя сказать, что этически патернализм никогда не бывает оправданным. Важно проводить различие между случаями, когда пациенты полностью автономны и способны сами принимать решения, и случаями, когда такая способность у них ограничена или отсутствует.[112] Соответственно, неприятие патернализма господствующей медицинской этикой верно в отношении к дееспособным взрослым, но не к младенцам, маленьким детям и взрослым с серьезной задержкой в умственном развитии. Более того, самостоятельные люди могут испытывать временное ограничение автономии в результате заболевания, воздействия лекарств, физических или психологических травм, — как в описанном случае из эпизода «Навсегда». Даже если Хаус прав и Кара уже не «недееспособна», она не может рассуждать здраво и есть серьезные основания задуматься, соответствует ли сиюминутное решение ее долгосрочным целям и ценностям.

В целом, возражения против патернализма лучше оставить при себе, когда его применяют, чтобы не нанести пациенту вред. При этом следует принимать во внимание такие факторы, как масштаб и неизбежность вреда, вероятность причинения вреда без медицинского вмешательства, наличие альтернативных методов и средств предотвращения вреда. В некоторых ситуациях на основании анализа этих факторов можно однозначно одобрить патернализм. В других, однако, разумный человек может не согласиться с патерналистским ответом. Опыт Хауса-пациента в «Трех историях» и существенный разброс мнений трех студентов — хорошая иллюстрация такой ситуации. Как бы то ни было, врачи в реальном мире не могут оправдывать патернализм идиотизмом больного. Этическая оправданность ограничения автономии пациента требует куда более глубокой рефлексии, чем показано в вымышленном мире сериала «Доктор Хаус».

Кэтрин Сартин. ЕСЛИ НЕ РЕЗУЛЬТАТ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА, ТО ЧТО?

Слава богу, Хаус всегда (или почти всегда) ставит правильный диагноз — обычно в заключительные десять минут эпизода, когда результат назначенной сомнительной процедуры дал либо ключ к разгадке, либо решающее доказательство и позволил исключить альтернативные диагнозы. Несмотря на это, Хаусу постоянно приходится защищать свои сомнительные (и часто опасные) действия перед другими. Легко представить, как он говорит: «Если не результат оправдывает средства, то что?»

Кто такой утилитарист?

На первый взгляд Хаус со своим подходом «результат оправдывает средства» поступает как последователь утилитаризма этической теории, разработанной Иеремией Бентамом (1748–1822) и Джоном Стюартом Миллем (1806–1873). Утилитарист считает пользу основой нравственности и критерием оценки человеческих поступков; для него поступок хорош или нравственен, если он приносит наибольшую пользу максимальному количеству людей. Поэтому утилитарист оценивал бы, как назначенная Хаусом процедура повлияет не только на пациента и его семью, но и на врачей, и даже на всю больницу. Нравственные поступки — это поступки, которые приносят в целом пользу, безнравственные — это поступки, которые приносят в целом вред.

Похоже, во многих случаях Хаус оценивает свои действия с позиций утилитаризма — оправдывает их хорошими результатами. Например, в эпизоде «Смысл» (3/1) он хочет сделать инъекцию кортизола пациенту, который уже восемь лет парализован и лишен возможности общаться с людьми. Хаус говорит Кадди, что, если его диагноз верен, кортизол вернет пациенту возможность ходить, обнимать сына и танцевать с женой. Если же Хаус ошибается, хуже от укола не станет. Он четко дает понять, что потенциально хороший для всех результат оправдывает инъекцию.

Теперь вспомним его рассуждения в эпизоде «Не будите спящую собаку». Ханне требуется немедленная пересадка печени. Ее любовница Макс подходит для донорства и хочет отдать часть печени Ханне. Но команде становится известно, что перед болезнью Ханна планировала разрыв с Макс. Это ставит врачей перед дилеммой: если они расскажут об этом Макс, та может передумать и Ханна умрет; если не расскажут — обе женщины останутся живы. Хаус считает, что говорить не надо, потому что две живых и здоровых женщины лучше, чем одна, даже если кому-то из них придется пережить душевную травму. Хаус снова оправдывает свои действия тем, что они ведут к наилучшему результату из возможных.

Утилитаризм правила против утилитаризма действия

Но чем мы должны руководствоваться при оценке последствий? Утилитарист действия считает, что следует судить поступок в соответствии с последствиями, которые он вызовет для всех участников ситуации. Это позволяет нам принимать в расчет уникальные обстоятельства каждого поступка. Однако такой подход требует немало времени и усилий. Представьте, что вы пытаетесь выбрать — купить вам груши местные или импортные, привезенные из страны третьего мира. Чтобы доставить в магазин местные груши, понадобилось сжечь меньше горючего, следовательно, в атмосферу попало меньше двуокиси углерода. Это определенно большое благо для всех жителей планеты и для будущих поколений. Но и бедные крестьяне надеются, что заграничные потребители купят их фрукты. Может, эти плоды — единственное, что спасает их от полной нищеты. Пытаясь определить, что лучше, вы надолго застрянете у прилавка. Утилитаристу действия приходится оценивать каждую покупку в отдельности, изучать каждый фрукт на каждом рынке — откуда его привезли, насколько бедны те, кто его вырастил, и так далее, чтобы определить, какая покупка приведет к наилучшим результатам для наибольшего количества людей.

Поэтому некоторые утилитаристы, так называемые утилитаристы правила, полагают, что следует определить, какой набор конкретных установок обеспечит максимум блага, и всегда руководствоваться ими. В ситуации с грушами утилитаристу правила пришлось бы решить, что принесет наилучшие результаты — уменьшение парникового эффекта или помощь неимущим. Приняв решение, утилитарист правила сможет в дальнейшем всегда руководствоваться одним принципом. Выработка правила займет какое-то время, но далеко не так много, как ежедневный выбор утилитариста действия.

Иммануил Кант (1724–1804) разработал теорию, похожую на утилитаризм правила. Кант и сторонники его философии считают, что мы должны подчиняться правилам, но их совсем не занимает вопрос последствий наших поступков. Напротив, кантианцы уверены, что поступок плох или хорош сам по себе, вне зависимости от его последствий. Так, лгать нельзя никогда, даже в тех случаях, когда ложь — единственный способ спасти жизнь ближнего. Кант также писал, что «человек… существует как цель сама по себе» и никогда не должен использоваться как средство. Например, когда вы идете к доктору за рецептом и используете его опыт, дурно будет относиться к доктору как к инструменту и не видеть в нем личность.

Хаус предпочитает принимать во внимание конкретные обстоятельства, поэтому рассуждает скорее как утилитарист действия. Вспомним ситуацию из эпизода «Дети и вода в ванне». Чтобы спасти женщину и ее будущего ребенка, Хаус должен назначить кесарево сечение на раннем сроке беременности. Это позволит женщине принять участие в клиническом исследовании лекарства от мелкоклеточного рака легкого и получить наибольший шанс выжить.

К несчастью, исследование начнется задолго до естественных родов и повредит ребенку либо убьет его. В то же время раннее кесарево сечение снизит шансы ребенка на выживание с почти 100 процентов до 80. Хаус в своей грубой, но безукоризненно прямой манере убеждает пациентку сделать кесарево сечение и начать принимать экспериментальный препарат. При этом он знает, что женщину не допустят к участию в исследовании, поскольку по правилам должно пройти не меньше месяца после серьезной операции. Такая политика призвана защищать не только здоровье пациента, но и объективность результатов испытания. Несмотря на это, Хаус записывает пациентку на исследование, скрыв и ее беременность, и предстоящую операцию. (До администрации больницы доходят слухи о его планах, и операцию отменяют в последнюю минуту.) Хаус учитывает уникальные обстоятельства этого случая, рассуждая, что один участник, не соответствующий критериям отбора, не сделает результаты всего исследования недействительными или бесполезными. Препарат вьщержит (или не вьщержит) испытание, независимо от того, как на него отреагирует один пациент. Кроме того, он убежден, что кесарево сечение не должно помешать участию женщины в исследовании. Хаус не следует правилам — он создает свои.

Представьте теперь, что каждый врач решит пристроить своего пациента в исследование. Положим, больной не отвечает условиям, прописанным в протоколе испытаний, но ведь один-единственный человек не сделает результаты исследования некорректными! Да, но если в группу попадет значительное число таких «единственных», на исследовании и препарате, пусть и очень хорошем, можно ставить крест…