Иван Фирсов - Морская сила(Гангутское сражение)

• Название: Морская сила(Гангутское сражение)
• Автор: Иван Фирсов
• Жанр: Историческая проза

Новый роман современного писателя-историка И. Фирсова посвящен становлению русского флота на Балтике и собы­тиям Северной войны 1700-1721 гг. Центральное место зани­мает описание знаменитого Гангутского сражения, результат которого вынудил Швецию признать свое поражение в войне и подписать мирный договор с Россией.

---

К вечеру восточный берег бухты, вдоль древнего полуразрушенного монастыря Святой Бригитты, за­полнился сотнями палаток.

По приказу царя экипажи всех судов съехали на берег.

— Моровое поветрие нам страшнее шведов, — объявил Петр на военном совете, — сия зараза косит, не разбирая чинов и званий.

На море установился штиль. Над всеми судами за­курились дымы. Жгли капустные листья, солому. Вытравливали всю поганую живность из кубриков и кладовых.

У входа в гавань дежурили дозорные шлюпки.

— Дай Бог, чтоб штиль задержался, — с тревогой бросал взгляды Петр на горизонт. — Нам сие на руку. Штой-то от адмирал-генерала весточки нет…

В тот же день на бригантине к Апраксину, на фин­ский берег, ушел Астраханского полка поручик Лав­ров. Отдавая ему пакет с письмом, царь предупредил:

— Остерегайся шведа. Завидишь паруса, не раз­глядывай чьи, отворачивай в сторону. Пробирайся вдоль берега к Вари-Валдаю, там бери к норду, акку­рат к Гельсингфорсу выйдешь. Там в шхерах Апрак­сина и сыщешь.

Долгим взглядом провожал генерал-адмирал уда­лявшуюся в вечерних сумерках к горизонту корабель­ную эскадру. Стоявшему рядом Змаевичу распоря­дился:

— Нынче обойди всех бригадиров. Экипажам пе­редохнуть надобно. Путь долгий. Утром по сигналу сниматься с якорей.

В каюте на столе, среди прибывшей из Петербурга почты, увидел знакомый почерк Салтыкова.

«Доношу вашему графскому превосходительствупо присланному Его Царского Величества именномууказу, за подписанием Его Монаршеской властнойруки, — пробежал первые строчки Апраксин, — веле­но мне набрать здесь, в Англии, служителей разных чинов от капитанов даже и до последних правите­лей корабельных. И ныне при сей оказии вышеупомя­нутых набранных офицеров да двух навигаторов для переводу и с ними и полононика отправил до Санкт Питер Бурха на английском дагере, имянуемом «Ди Энн», с капитаном Джордж Малер. А по принятии их в службу по свидетельству ежели достойны, пове­лите их привести к вере, чтоб служили верно, как своему Государю, понеже и здесь, в Англии, такой чин есть, что у начальных людей берут веру, и о сем как ваше графское превосходительство повелит против моего предложения.

Государь мой, вашего высокоблагородия нижай­ший слуга Федор Салтыков».

Кончив читать, Апраксин потянулся, крикнул денщика:

— Пора ужинать.

«Вишь, Петр Лексеич сколь забот навесил на Фе­дора, не токмо суда, а и людишек к ним сыскивать. Сие не так просто. Кто на край света поедет, неведомо куда? Разве нужда заставит. Мало того, так он по сво­ей совести вдобавок и пленников наших вызволяет от шведа. И печется о присяге тех наймитов».

Апраксин принялся за ужин. Была одна слабость у генерал-адмирала — страсть хорошо покушать, за деньгами не стоял, стол у него был всегда отмен­ный, несмотря на трудности походной жизни. Трапе­зу он всегда разделял с кем-нибудь. Раньше обычно приглашал Боциса, теперь зазывал Змаевича. Сего­дня он занят по горло. Досужий, шныряет по галерам, эскадрам. В таких случаях Апраксин не гнушался приглашать к трапезе своего секретаря.

После первой рюмки напомнил ему:

— Читал я вчерашний журнал, ты запамятовал упомянуть о салютации государю. Допиши. Завтра почнем великое плаванье к Гангуту. Журнал мне до­кладывай ежевечерне…

В первый летний день, только-только показался на востоке край солнца, бабахнула пушка. Поход начался. День за днем, ровными строчками, ложились повсед­невные будни в походный журнал генерал-адмирала.

«Июнь. В первый день, поутру, наступила тиши­на… Учинен сигнал, и шли по эскадрам и ночевалив последних Березовых островах…

В 4-й день во 2-м часу пополудни… шли до шхеровна гребле и на парусах, куда прибыли в 6-м часу попо­лудни… Ночевали, вшед в шхеры с милю. Когда подня­лись до Березовых островов, отпущен к генералу кня­зю Голицыну с письмами присланный от него пору­чик Селъчиской.

В 5-й день для ожидания провиантских судовумедлили до полудни. Пополудни в 2 часа пошли и ночевали, отошед с милю, при острове Стамно, кото­рый называется Черный, где обретается с командою своей лейб-гвардии майор Мамонов.

О полудни… видели с палубы в море верстах в 15три корабля, да с мачты видели пять кораблейи слышали с оных кораблей пушечную стрельбу; вы­стрелов 9, один после одного, а чьи корабли, при­знать не мочно.

В 11-й день, после полудни в 5-м часу, прибылик Гельсингфорсу. По прибытии получена ведомостьот генерала князя Голицына, что оный намерен изАбова ехать 10-го числа июня.

Того же числа все нагруженные с провиантом судаприведены к пристани и начали выгружать.

В тот же день поутру прибыла долгожданная вес­точка от государя. Дозорные скампавеи на входе в шхеры пушечным выстрелом остановили бриганти­ну, шедшую без флага.

— Так государь повелел, — пояснил бригадиру Волкову поручик Лавров, — опасаться следует шве­дов. Сам зрел вдали три паруса. За мной увязались. Хорошо, ветерок стих, так они отстали.

Прочитав письмо царя, Апраксин встревожился:

—   Коим часом моровое поветрие занесло на эскадру?

—   Толком никто не ведает, — рассказал пору­чик, — доказывают — с провиантского судна, на ко­тором крыс развелось множество. Но государь враз всех служителей на берег свез. Почитай, не одну ты­сячу. На судах дымом все прожигали скрозь. Кажись, утихомиривается лихоманка.

Расспрашивал генерал-адмирал о переходе эскад­ры к Ревелю, встречались ли шведы на пути, как об­стоят дела в Ревеле.

—    Семь штук новых посудин обрелись там в гава­ни, — доложил поручик.

—    О том я понял из весточки государя, — отве­тил Апраксин. — Пять судов покупных аглицких да два из Архангельского. А ты сам-то на тех посудинах бывал?

—    Нет, ваше сиятельство, не приходилось по службе, — покраснел поручик, — к тому же все люди нынче на берегу в палатках.

Апраксин понял, что от Лаврова ничего путного о новых судах не услышишь.

— Ладно, ступай. Бригантину покуда приведи в порядок, задержись. Днями прибудет генерал Голи­цын, с ним двое языков-пленников. Выспросим у них о шведах, я государю все отпишу.

Генерал-адмирала в Гельсингфорсе ожидал курье­ра от генерала Голицына. За десяток лет Апраксин постепенно, с годами приучил себя действовать дву­мя руками, как выражался царь, флотом и армией на пути к поставленной цели. Всегда, со времен изгна­ния Либекера от Петербурга, держал в уме заботу, каким образом отвадить неприятеля на суше, отбить атаки с моря. Покуда все получалось удачно. Прогна­ли шведа по суше до самого Ботникуса. Следом галер­ный флот под его же командой обороняет берег на­дежно. Опять же пехота и кавалерия без подмоги флота изойдут силой. Без провианта, боевых припа­сов, подвозимых морем, выжить армии невозможно. На севере шведы до сих пор держат в своих руках все дороги. Чтобы пробиться к гарнизону Або на берегу Ботники, надо устранить преграду на море, у Гангу-та. Конечно, душа у Апраксина, как и у государя, еще с давней поры, с колыбельки первых судов Пле­щеева озера, сроднилась с морским делом. Поначалу присматривался с молодым царем к парусу ботика на Яузе, потом на фрегате бороздили волны Плещеева озера. Дальше — больше. В Архангельске строил су­да, выходил на морские просторы. Начинал великое дело в Воронеже, когда государь решил-таки: «Мор­ским судам быть». Сотню судов больших и малых, от фрегатов до 58-пушечной «Предистинации», спус­тил Апраксин со стапелей Воронежа. Наладил кора­бельное строение здесь, на Балтике. Теперь верхово­дит галерным флотом. На берегу опять же под его ру­кой войско, четыре генерала. От них идут донесения, ждут приказа, совета…

Генерал Голицын пять дней добирался до Гель­сингфорса. Отдуваясь подал рапорт, доложил Апрак­сину. Был издавна с ним накоротке.

— Так что, Федор Матвеевич, в Або провианта скудно. Неделю-другую протерпят. Шведы покуда да­лече, мы их отвадили на край земли. Только часто на дорогах шастают. Они тоже голодают. Отсекли мы их от матки.

Слушая и читая рапорт, Апраксин думал о другом:

—    Языков-то привез?

—    Здесь они, куда денутся. Дезертиры оба, пер­вый датчанин, другой саксонец. Говорят, сбежали, к нам переметнуться желают. Так я понял, что у Ватранга, адмирала ихнего, тоже не сладко с харчами. Откормили мы обоих. Довольны, к нам просятся.

Апраксин прервал тираду генерала:

— Тащи сюда первого, датчанина, за толмача по­ручик Вебер станет, земляк оного. Порознь учиним допрос.

Голицын распорядился адъютанту:

— Призови дезертиров из караула. Поначалу тол­стого капрала приведи.

Минуту-другую Апраксин молчал, рассматривая пленника в довольно потрепанном мундире, но бодро­го на вид. Начал издалека: