Алексей Борисов - Смоленское направление. Книга 2

• Название: Смоленское направление. Книга 2
• Автор: Алексей Борисов
• Жанр: Альтернативная история

1240 г. События в устье Ижоры, строительство крепости "Орешек". Алексий сталкивается с Ломбардской лигой. Копорье и битва под Легницей

---

– Седьмицу идти, не довезём. – Возразил кормчий.

– Я сказал в Новгороде! – Ильич вскочил с земли. – Они живота не пожалели, чтоб дети с голода зимой не пухли. В Софии отпевать будут. Оставте меня, с ними посижу.

– Людвиг, как ты умудрился потерять стольких людей? – Мы наблюдали за уходящим солнцем, край диска которого уже окунался в воду. Вечером стало необыкновенно холодно и пришлось утепляться, накинув на плечи шинели.

– Не знаю Алексий. Ребята всё делали правильно, но что-то было не то. Когда Ральф прорвал строй, новгородцы перестали верить в победу. Как это правильно сказать … дух пропал. Оно ведь …, ты мельницу на речке видел? – Бренко развернулся ко мне лицом, шинель слетела с плеча, и рыцарь стал больше показывать руками, нежели объяснять. – Дружина, она как шестерёнки. Всё должно быть вымеренно и отлажено, согласен?

– Армия – безусловно, напоминает механизм. Согласен с тобой, и пример хороший привёл: одна шестерёнка связана с другой.

– Так вот, если течение реки слабое и запруда никуда не годится, то, как бы ни были вымерены и обточены шестерни, мельница будет работать плохо.

– Про мельницу понял, про скрытый смысл – нет. Поясни.

– Нужна идея. Что-то, что сплачивает людей, заставляет идти на подвиг. Когда страх толкает к бегству, а душа говорит – нет. Надо стоять до конца. Понял? – Бренко вытащил свой клинок и показал мне зазубрину на лезвии. – Я поверил, и душа подсказала мне: 'Иди вперёд'. Меч Ральфа разлетелся, а мой цел.

– На острове нужен священник. Срочно и желательно толковый, понимающий политику партии и правительства. В замкнутом или ограниченном пространстве люди чувствуют себя подавленными и обречёнными. Остров, как раз из этой серии. А что до меча, так знал бы ты уважаемый, из чего он сделан, не такой бы фортель выкинул. – Вслух я этого не сказал, просто кивнул головой, сослался на холод и побрёл в палатку.

– Алексий, постой. Пленных с собой забери, не жить им здесь, зарежут их новгородцы. Да и мёртвых похоронить надо, последний долг воинский отдать.

– Обязательно заберем. Видоками, вместе с Ощепком будут. Бояре Строгана просто так не отдадут, а с мертвыми наёмниками …, то пусть Пахом Ильич разбирается, это его земля – ему и решать. – Настроение было паршивое, рейтинг удачливой дружины Ильича упал до уровня плинтуса. Сможет ли он набрать новых людей, когда в Новгороде узнают о потерях? Нужны профессиональные воины, плохо обученные ушкуйники вырвали победу, лишь благодоря численному перевесу, да индивидуальному мастерству Бренко.

Утром на ладью перенесли тела павших новгородцев. Связанных немцев засунули в трюм, Ральф не пережил ночи, так и скончался бюргер, не приходя в сознание, видимо внутреннее кровотечение.

– Как дойдём до Ладоги, наймём лодку, на ней и повезём усопших. Немчуру на плот, да на Лопский погост свезите, там, на бережку закопайте. – Пахом отдал последние распоряжения, и ладья отчалила от острова, увозя с собой скорбный груз.

Новгород гудел. По городским улицам бегали мальчишки, сообщая жителям, что собирается вече. Причём сторонники князя собирали своё, а оппозиционные бояре, во главе со Строганом – своё. Повод у каждых, тоже был свой. Ярославович требовал выдать боярина-предателя, направившего наёмных немцев лишить живота Пахома Ильича, лучшего друга и своего ближника. Строгановцы же требовали изгнать самого князя, который мешает торговле со свеями, запретив смердам продавать хлеб честным спекулянтам.

– Мы для чего князя приглашали? Землю нашу оберегать, так пусть оберегает, а в дела наши не суётся. Этак у Новгорода вообще ничего скоро не останется. Не люб нам Александр! Не люб! – Кричал Строган, взобравшись на помост. Рядом с ним стояли его дружки, хлебные олигархи. Бояться нечего, Ощепка удавили в порубе, мол, с собой покончил. Оно и понятно, не выдержала совесть, на такого боярина напраслину возвёл. А что до немцев привезенных, так какой с них спрос? Мы таких же, с десяток, прямо сейчас найдём, и скажут они, что шли вместе, да только Пахом напал подло, пограбить захотел, чудом ушли.

В ста шагах от помоста были расставлены бочки с бражкой и несколько возков с хлебом – бери, пей, сколько душе угодно. Народ подтягивался, халявное угощение понравилось, властью всегда недовольны, был бы повод – причин в избытке.

Бояре поорали на вече, довели простой народ до кипения, а сами собрались в укромном месте, в хоромах посадника, дабы потолковать о делах своих скорбных.

– Ты Сбыслав, на пару с Гаврилой не со своей мисы есть стали. Морды не треснут? – Бояре сидели на лавках, друг напротив друга. Места двано были закреплены и передавались по наследству. Строган, как обвиняющая сторона открыл заседание, оторвав свой зад от насиженного места.

– Ты Строган со свеем снюхался. Супротив православных пошёл, Новгород наш, уморить захотел. – Ответил Якунович, тоже привстав с лавки. Начался гул, посыпались оскорбления и обвинения, совершенно не касающиеся дела. Былаб трибуна – наверняка б заблокировали.

– Тише! Бояре, побойтесь Бога. Не для этого мы здесь собрались. – Посадник попытался навести тишину. Вскоре гам затих и стали высказываться остальные.

Обсуждали сколько потребно средств на приведение в божеский вид западной стены, кто этим будет заниматься и не получится ли как в прошлый раз, с мостовой на Загородском конце, когда постелили гнилую древесину. В общем, парламент Новгорода ничем не отличался от современного, что в России, что на Украине. Сотрясание воздуха и никаких дел. Про высадку свеев в устье Ижоры, или о последних событиях на Ореховом острове никто более не вспомнил. Сбыславу порекомендовали искать тёплое место в Ладоге, напомнив, что теремок молодожёнов сделан из дерева, а пожары настолько частое явление, что …

Партия Строгана победила. Слишком многие были завязаны на торговле с Западными землями. Угроза своим кошелькам перевесила угрозу приближающегося голода и иноземного вторжения. От услуг Александра отказались. Взамен его приняли решение посадить другого Ярославовича, Андрея, который не будет вникать в торговые махинации олигархов, а в случае военной угрозы, попросит своего отца помочь войском. На прощание, Александру напомнили: – Новгородское княжество по наследству не передать. Для деток своих, надо поискать других земель.

После сходки Сбыслав навестил Пахома Ильича. Возвернул крытый возок, на котором катались молодожёны, посетовал на недальновидность бояр и в конце визита чуть не расплакался.

– Прости Пахомушка. Змей пообещал дочку мою заживо спалить. Нет у нас сейчас власти, нечем ответить. – Якунович сидел в кабинете Пахома за столом, отказавшись от коньяка.

– Полно тебе, не горюй. Придёт наше время, будет и на нашей улице праздник. – Ильич хотел добавить присказку про инкассатора, но передумал.

– Бежать тебе надо. Бояре Андрюшку поставить хотят. Он юнец, ни в чём не разбирается. Крутить им будут, что колесом в телеге. Покуда договорились про распри забыть, да только нет у меня веры Строгану.

– Ненадолго. Как орденцы Чудь и Водь разорят, возле Новгорода станут[32], санные поезда начнут щипать, так сразу за Сашкой и побегут. – Пахом был абсолютно спокоен, словно знал будущие наперёд.

– На остров пойдёшь? – Сбыслав просветлел лицом. Предсказаниям друга можно было верить – всё сбывалось.

– На остров. Крепость дострою. Дружину собираю, всех беру: и латинян и православных. Суздальских, только сегодня тридцать воев принял. Лексей в Смоленск подался, амуницию подвезёт. Ты главное тут держись. Ладожанам своим передай, чтоб не мешали. Одно дело делаем, Русь в единый кулак собираем.

– Значит, княжество делать будем? – Якунович плеснул в бокал коньяка.

– Бери выше. Русь делать будем. И Новгород станет сердцем новой Державы. Выпьем за это. – Бояре чокнулись и опустошили бокалы.

Строган в это время строчил письмо. Так сказать отчёт о проделанной работе. Писал в тайне, даже от своих близких. Ибо не сможет жена простить мужа, а дети отца, если б узнали об измене учинённой боярином.

– Вкусно есть, сладко спать – это все любят. Один я знаю, как этого достичь. – Слева от Строгана лежала толстенькая книжица, написанная на латыни.

Через три недели, Хайнрик фон Вида просматривал почту, которую ему доставили утром. Дела в основном касались палестинских событий и ничего существенного не представляли. Всё как обычно: обещания, яростные призывы, просьбы о помощи.

– Глупцы! Отрубленную руку не отрастить. Ульрих, есть вести от руссов? – Хайнрик отложил в сторону бесполезный пергамент.

– Да мой господин. Вас дожидается купец из Любека. Мне отдать послание отказался. – Ульрих пожал плечами. – Думаю, это связано с Псковом, там всегда тайны.

– Странно, почему послание адресовано мне, а не Конраду. Ландграф тюрннгенский пока ещё магистр Ордена. Политика в его компетенции, да и псковскими делами заведует Дитрих Гронингемский. – Фон Виду интересовали события в Новгороде, особенно слухи об удачливых действиях юного князя, однако то, что секретное послание было к нему, весьма польстило.