Патриция Гэфни - Сердце негодяя

• Название: Сердце негодяя
• Автор: Патриция Гэфни
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-009602-X

В маленький техасский городок приезжает знаменитый бандит и наемный убийца Голт. Жители взбудоражены — у каждого есть грешки, и не исключено, что этот безжалостный человек явился по их душу. Лишь бесстрашная Кейди, хозяйка гостиницы, в которой поселился бандит, его не боится, и даже наоборот… он ей все больше и больше нравится.

Но тут в Парадизе появляется еще один Голт. Кто же из них настоящий?

---

— Не нравится мне эта птица, — признался Джесс.

Признание удивило его самого. Неужели он ревнует к татуировке? — нахмурился Джесс. Что за нелепость! Нет, он ревновал к героическому борцу за свободу Италии, ради которого она сделала эту наколку. И мысль о том, что герой мертв, служила слабым утешением.

— Не по душе?

— Да нет, я, в общем-то, не против, — ответил он уклончиво.

Ведь она уже ничего не могла поделать с этой птицей, не так ли? Так стоит ли теперь злиться?

Кэйди рассеянно провела по татуировке пальцами. Джесс напрягся. Он уже потянулся, чтобы обнять ее, когда она вдруг заговорила:

— Я тебе соврала про наколку. Хочешь знать правду?

— Да, конечно, ясное дело, — ему не терпелось выслушать правдивую историю и успокоиться. — Только не думай, будто я в восторге от твоей байки.

— Ха-ха, — горько усмехнулась она. — Боюсь, что правда понравится тебе. еще меньше.

— Сперва я хотел бы послушать. Иди сюда.

Она выглядела такой смущенной, удрученной, что он обнял ее и привлек к себе, усадил поудобнее у себя под боком.

— Ну теперь давай выкладывай.

— Я тебе сказала, что ношу ее в память о своем возлюбленном.

— Да, я помню. Гарибальдиец. Он помогал освобождать Неаполь.

— И ты в это поверил?

Кэйди изумленно заглянула ему в глаза.

— Ну… в общем-то… Да, поверил. А что? Почему бы и нет?

— Да потому что… — Она засмеялась. — Потому что это дурацкая выдумка.

Джесс тоже засмеялся, чтобы ей потрафить.

— Это даже не орел.

— Не орел? Давай-ка посмотрим.

Она распахнула отворот халата и повернулась к свету. Ее грудь была так хороша, что отвлекала внимание. Ему так и не выпало случая изучить татуировку как следует…

Так… Крылья, глаз, клюв, хвост.

— Гм… Ну, если это не орел, тогда что?

— Это… Разве ты не видишь? Это…

Ей почему-то не хотелось самой называть птицу.

— Ну что?

— Это просто чайка, черт бы ее побрал.

— Ах, чайка, — протянул он. — Да, теперь я вижу. Действительно чайка. Вот у нее…

Кэйди запахнула халат, опустила подбородок и обхватила себя руками крест-накрест. Казалось, она сгорает от стыда. Джесс озадаченно посмотрел на нее.

— Ну ладно, начнем сначала, — осторожно заговорил он. — Так как же это получилось, что у тебя на груди татуировка в виде чайки?

— Я была молода, — угрюмо ответила Кэйди. — Я была совсем еще девчонкой.

— Сколько тебе было? Десять? Двенадцать?

— Восемнадцать.

— Ага. Понятно.

— Я встречалась с этим… Нет, сначала надо сказать, что мой отец как раз… Нет, еще раньше умерла моя мать, и я была…

Джесс терпеливо выжидал. Он смотрел не на Кэйди, а на потолок, по опыту зная, что иногда это облегчает признание.

Она вздохнула.

— Я выросла в Портленде. Отец не жил с нами постоянно, приходил и уходил. И никогда не задерживался подолгу.

— А чем он зарабатывал на жизнь?

— Чем придется. В основном, мне кажется, рыбной ловлей. Но он… сильно пил.

— А твоя мать?

— Умерла, когда мне было пятнадцать. Тогда я бросила школу и начала работать. На фабрике по консервированию лососины. Тебе когда-нибудь приходилось консервировать лососину, Джесс?

— Что-то не припомню.

— Что бы ни случилось, как бы низко ты ни пал, как бы сильно ни обнищал, никогда этим не занимайся.

Джесс чувствовал, как легкая дрожь отвращения пробегает по ее телу.

— Не буду, — торжественно обещал он. — Так что было дальше?

— Дальше? Мой отец исчез навсегда. Мне только-только исполнилось восемнадцать, и я познакомилась с этим парнем. Он был совсем еще мальчик.

Наконец-то они подошли к сути дела.

— Как его звали?

— Джейми. Джейми О’Дул.

— Джейми О’Дул.

Джесс улыбнулся, связав две истории воедино. Догадавшись, о чем он думает, Кэйди тихонько засмеялась.

— Ну да, не Джеймс Дуле. Сама не знаю, зачем я соврала.

Она взяла его за руку и начала по одному перебирать пальцы.

— А вообще-то знаю. Дело в том, что настоящая история… одним словом, она приняла довольно-таки скверный оборот. «Неприглядный», как говорила моя мать.

— Но твоя мать считала, что жизнь — это долг.

— Совершенно верно. Именно так она и считала. Порой мне казалось, что я понимаю отца. Мне самой хотелось сбежать.

Джесс осторожно сжал ее руку.

— Извини. Так на чем я остановилась?

— На парне, который был совсем еще ребенком.

— Джейми, он был матросом. Мне он казался настоящим красавцем. Рассказать тебе, как он выглядел?

— Только если это необходимо.

Кэйди повернулась к нему.

— А почему бы и нет? Ты что, ревнуешь?

— Боюсь, мне пришлось бы его убить.

Она улыбнулась, но улыбка вышла невеселая.

— Возможно, он уже мертв. Когда-то я утешала себя этой мыслью. Говорила себе: он потому и не вернулся за мной, что его нет в живых.

— Вот дубина! Не ты. Он.

—Я тоже была дубиной. Просто дура дурой. И эта штука не дает мне забыть о собственной глупости.

Теперь он мог и сам догадаться, но все-таки спросил:

— Так откуда она у тебя?

— А ты как думаешь? Между прочим, я сама ничего не помню. Я была пьяна в дым.

— Бедная Кэйди, — заметил он с улыбкой.

— Да уж, «бедная Кэйди».

Она презрительно прищелкнула языком.

— Это была его последняя ночь в порту. Он попросил меня выйти за него замуж, и я, конечно, согласилась. Я еще не… мы не… ну, ты понимаешь. Мы еще не спали вместе. В тот вечер мы много выпили. Справляли помолвку.

В ее голосе слышалась горькая насмешка.

— Он сказал, что у меня должна быть такая же татуировка, как у него. Самое романтическое, предложение, какое когда-либо приходилось слышать. Мне ужасно захотелось сделать наколку. И я ее получила. Результат, как говорится, налицо, хотя сама я совершенно ничего не помню. Должно быть, к тому времени я уже отключилась. Зато осталось в памяти, что случилось потом. Правда, смутно. Я потеряла невинность и даже не могу сказать, что мы занимались любовью. Во всяком случае, на меня это не произвело впечатления.

Джесс обнял ее и тихонько поцеловал в висок.

— На следующее утро мне было очень-очень плохо. Я осталась одна с татуировкой, но без возлюбленного. Больше я никогда не видела Джейми.

— И теперь ты не пьешь.

— Кружку пива время от времени. Но крепкого… — Кэйди содрогнулась, — никогда. — Некоторое время они лежали молча.

— Какая грустная история, — осторожно начал Джесс.

— Да нет, это очень глупая история. До сих пор я никому ее не рассказывала.

Он задумался над ее словами.

— Почему же ты рассказала мне?

— Ну, наверное… подумала, что ты поймешь. Не знаю. Мне просто захотелось с кем-то поделиться. Восемь лет я держала все это в секрете. Мне стыдно, но… на самом деле это вовсе не так уж ужасно. Я же никого не убила или…

Она умолкла. Он лежал неподвижно и тоже молчал.

— Ну вот, я все рассказала. «История о том, как Кэйди обзавелась татуировкой». Но если ты кому-нибудь скажешь, боюсь, мне придется убить тебя.

Джесс засмеялся с облегчением, радуясь, что она все обратила в шутку. В эту-ночь серьезный разговор об убийстве совершенно неуместен.

— Зато ты не сможешь отрицать, что уж сегодня-то мы точно занимались любовью, — сказал он, обнимая и целуя ее.

Ее отклик — мгновенный и страстный — взволновал его до глубины души. Никогда в жизни у него не было такой возлюбленной, как Кэйди. Он помог ей вытащить руки из рукавов халата и опрокинул на спину, причем ее голова оказалась ниже подушки. Джесс коленом раздвинул ей ноги, упиваясь напевным звуком, который вырвался при этом из ее груди в предвкушении блаженства. О Господи, ей это нравится почти так же сильно, как и ему самому! Он начал рассказывать ей, какова ее кожа на ощупь. Ему даже не приходилось преувеличивать, употребляя такие эпитеты, как «теплый шелк» и «прохладная вода», а потом и «горячее стекло», когда его рука коснулась ее между ног.

На фоне белой простыни ее вьющиеся, рассыпающиеся, путающиеся у него между пальцев волосы казались черными. Сколько еще любовников у нее было после предателя-матроса? Хотелось бы ему это знать. Нет, не хотелось бы. Джесс медленно щекотал языком проклятый рисунок, прослеживал траекторию полета чайки к вершине холма; он почувствовал ее маленькие ручки у себя на спине. Острое царапанье ногтей… Потом он что-то такое сделал (а что именно, он и сам не знал). Она стиснула бедрами его ласкающую руку, подтянула колени к животу и, повернувшись на бок лицом к нему, тихо, но грозно замычала сквозь зубы. Джесс ощутил, по-настоящему ощутил мягкое и нежное биение женской плоти, пульсирующей вокруг его пальцев.

Кэйди лежала, свернувшись тугим клубком, но когда дрожь утихла, Джесс заставил ее опять распрямиться и вытянуться рядом с ним. Все казалось ему восхитительным: розовый румянец, окрасивший не только ее щеки, но и шею и грудь, темные кудряшки, прилипшие к взмокшей от испарины коже. Она выглядела опустошенной. И когда открыла глаза, в них ничего нельзя было прочесть. Он понял, что ее здесь нет: она все еще пребывала в стране бездумного наслаждения.