Патриция Гэфни - Сердце негодяя

• Название: Сердце негодяя
• Автор: Патриция Гэфни
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-009602-X

В маленький техасский городок приезжает знаменитый бандит и наемный убийца Голт. Жители взбудоражены — у каждого есть грешки, и не исключено, что этот безжалостный человек явился по их душу. Лишь бесстрашная Кейди, хозяйка гостиницы, в которой поселился бандит, его не боится, и даже наоборот… он ей все больше и больше нравится.

Но тут в Парадизе появляется еще один Голт. Кто же из них настоящий?

---

— До свидания, спокойной ночи. До новой встречи, друзья мои.

Джесс поднялся, чтобы пожать ему руку.

— Ты не должен уезжать. Ну… ты знаешь. Покидать город. Это была просто шутка.

— Да, я знаю. Но мне все равно придется уехать. — Почему-то последнее замечание показалось им обоим безумно смешным: они принялись хлопать друг друга по спине, подмигивать и смеяться. Кэйди тоже встала.

— Я провожу тебя, Джо. — Они вместе двинулись к выходу. У вращающихся дверей она обернулась, чтобы взглянуть на Джесса. Никакой ревности. Как если бы она сказала вслух:

«Ты мой избранник». Он знал это так же твердо, как и то, что день стоял субботний. Да, все должно решиться сегодня ночью. Неизбежно. Это не могло случиться ни раньше, ни позже, только сейчас. Все, что произошло за весь этот долгий прекрасный день, вело в одном направлении. К этой ночи.

Кэйди вернулась. Она выглядела спокойной и уверенной. Она шла к нему.

— Хочешь пойти прогуляться? — спросил он. Она наклонилась и подобрала свои сапожки.

— Я только предупрежу Леви.

Джесс пожелал друзьям спокойной ночи и вышел подождать ее снаружи.

Его силуэт, освещенный лунным светом, казался еще стройнее и выше, чем обычно. Кэйди остановилась в дверях полюбоваться на него. Он стоял, обхватив рукой столб крыльца, и смотрел на луну. Серебристый лунный диск напоминал женское лицо с открытым в безмолвном крике ртом. Джесс сунул руку в карман штанов. Рубашка у него была расстегнута, и на мгновение блеснула белая кожа с рельефно обозначенными мышцами и ребрами.

Кэйди поежилась. Единственная вспышка бледной голой кожи, светящейся серебром на черном фоне, — и у нее сдавило грудь, а сердце отчаянной забилось. Предвкушение страсти… Как быстро оно проникает и захватывает целиком! Она не могла поверить, что это происходит с ней, и подумала: «Я не такая».

Джесс обернулся, и давящая тяжесть у нее в груди стала нестерпимой. Она подошла к нему, стараясь двигаться спокойно и легко, как будто ничего не случилось.

— В воздухе хорошо пахнет, правда?

Он кивнул, потом добавил:

— От тебя хорошо пахнет.

Кэйди рассмеялась:

— От меня пахнет куревом.

Но Джесс отрицательно покачал головой. Он наконец улыбнулся, и она с готовностью просияла в ответ, старательно отводя глаза от его голой груди. Обнаженная кожа весь вечер мелькала у него под рубашкой, но сейчас они стояли вдвоем в лунном свете. Нагота Джесса смущала ее, как если бы… как если бы она сама оказалась голой.

— Джо рассказал мне, что ты сделал, — сказала Кэйди.

Он потер переносицу, словно вспоминая, о чем идет речь.

— Ты дал ему денег.

— А-а-а…

Вид у него стал слегка раздосадованный. Должно быть, он велел Джо никому ничего не говорить.

— Это очень благородно с твоей стороны.

— Да ну брось, — отмахнулся он от ее слов и прищурился на луну.

— Джо так беден, ты и представить себе не можешь. Деньги ему очень кстати. А ты его даже не знаешь.

Джесс грубовато рассмеялся, не желая ничего слушать.

— Я же богат, мне эти деньги все равно не нужны. И вообще… я дал ему их просто по пьяной лавочке.

Он не был пьян, но Кэйди не стала спорить. Они взялись за руки и вместе сошли с тротуара на грунтовую дорогу.

Земля приятно холодила ее босые ступни. Кэйди опустила взгляд. Джесс тоже не надел сапог, его голые стопы белели из-под черных штанин и как будто вспыхивали при каждом шаге. И ее собственные беленькие пальчики тоже поминутно мелькали под подолом черной юбки. Как приятно, как весело идти вместе босиком, держась за руки! Словно пара ребятишек, собравшихся искупаться.

Но когда они, не сговариваясь и не медля, свернули на тропинку, ведущую сквозь кусты жимолости к ее задней двери, образ ребятишек растворился. В эту ночь им предстояло играть во взрослые игры. Давящее ощущение в груди вернулось. Кэйди не хватало воздуха.

— Ты же говорила, что собираешься ее запереть.

— Забыла.

День выдался жаркий, она с утра открыла дверь, чтобы проветрить комнату, да так и оставила ее. Ей вспомнилось, как Хэм вбежал к ней в кабинет и сказал, что Джо приехал. Неужели все. это случилось за один день?

— Ты не зайдешь?

Она смутилась и покраснела в темноте. Надо же было сморозить такую глупость!

— Спасибо.

Уголки рта у него подергивались от смеха: Кэйди почувствовала себя еще глупее. Но в то же время она была счастлива. По правде говоря, ей хотелось смеяться. Может, это истерика?

— Итак…

Подойдя к столу и чиркнув спичкой, Кэйди поднесла ее к фитилю масляной лампы.

— Вот здесь я живу. — Как будто он никогда не заходил сюда прежде!

— Но тебе это уже известно, — спохватилась она.

Одна бессмыслица за другой! Куда подевались ее спокойствие и уверенность в себе? Они предательски покинули ее в тот самый миг, когда она увидела Джесса в лунном свете. Господи, до чего же она глупая!

— Хочешь выпить?

Прижимая ладони к горящим щекам, Кэйди повернулась к нему спиной. Надо взять себя в руки. Они только что вышли из салуна, а она спрашивает, не хочет ли он выпить! Она даже не держала спиртного в комнате.

К счастью, Джесс отказался.

Кэйди не знала, что еще предпринять, чтобы потянуть время. Может, спросить: «Не послушаешь ли мой граммофон»? Хорошо еще, что он вовремя поймал ее руку и заставил повернуться к себе лицом.

— Мне нравится, когда ты так выглядишь.

Она растаяла.

— Как дикобраз.

— Ну и что? — Они улыбнулись друг другу. Джесс погрузил руки в густые мягкие пряди у нее на затылке, а Кэйди позволила себе откинуть голову, опираясь на его ладони, как на подушку. Теперь у него появился косой чубчик в том месте, где Док Мобайес выстриг волосы вокруг раны. Черная прядь наискосок пересекала высокий белый лоб. Кэйди провела по ней пальцами и выровняла.

— Я с тебя глаз не сводил весь вечер.

— Да, я знаю. Я… я это чувствовала.

— Все время думал об этом, ну… как я тебя поцелую.

—Можешь меня поцеловать.

Но перед тем, как их губы встретились, Кэйди шепнула:

— Джесс…

— Знаешь… многие люди думают, что я такая… Но я этим не занимаюсь.

— Чем?

— Этим.

Джесс прижался лбом к ее лбу, но она успела различить искру понимания в его серых глазах. Он крепко сжал в руках ее руки.

— Что ж, тем лучше. Значит, мне особенно повезло.

Кэйди встала на цыпочки и обвила руками его шею.

— О, Джесс…

Когда он ее поцеловал, ослепительно разноцветные огни вспыхнули, мигая и переливаясь, за ее крепко зажмуренными веками; маленькие бесшумные взрывы прокатились по всему телу. И зачем она оттягивала это блаженство? Чего ждала? Кэйди запрокинула голову, чтобы поцелуй стал еще сильнее и глубже. Вот его руки скользнули от подмышек на талию. Не отпуская ее, Джесс пошел спиной вперед, и Кэйди слепо двинулась за ним, не отрываясь от его губ. Ей не хотелось прерывать поцелуй ни на секунду.

Но вот он налетел на спинку кровати, и им пришлось разомкнуть объятия. У обоих блестели глаза, оба задыхались. Они сели на край постели и тотчас же обнялись снова. Она только не знала, чье это сердце так бьется: его или ее собственное.

— «Жизнь — это…» Что это такое?

Кэйди проследила за его недоуменным взглядом.

— О! — воскликнула она, улыбаясь с закрытыми глазами, пока он откидывал непослушный локон и целовал ее в висок. — Их вышила моя мать. Это ее жизненный девиз.

Девиз был вышит на двух наволочках, которые Кэйди всюду возила с собой на протяжении последних пятнадцати лет. Вот и сейчас они были натянуты на две подушки, лежавшие в изголовье ее кровати. Она сохранила их не потому, что они красивы, нет, они ей даже не нравились. Но это единственное оставшееся напоминание о матери.

— Так что там говорится?

Она даже не замечала, насколько нитки обветшали и поблекли, а местами и порвались от многочисленных стирок: Джесс не смог разобрать вышитые надписи.

«Жизнь — это Красота», — твердило Сновидение. «Жизнь — это Долг», — сказало Пробуждение.

— Мамочкина философия, — тихонько засмеялась Кэйди.

Джесс больше не смотрел на наволочки, он пристально вглядывался в полумраке в ее лицо, стараясь понять, не грустно ли ей.

— Я ничего о тебе не знаю, — заметил он с удивленной ноткой в голосе. — Ты знаешь обо мне гораздо больше.

— Ну и что? Во мне нет ничего занимательного. — Ха-ха. На самом деле она считала себя очень даже интересной особой.

— Ну а я вот хочу знать о тебе все.

— Ладно, расскажу тебе историю своей жизни. Прямо сейчас. Только имей в виду: она очень длинная.

Это заставило его расхохотаться. Он повалился на спину, отфыркиваясь и задыхаясь от смеха. Кэйди тоже опустилась на постель рядом с ним, чувствуя, как трясется матрац под их телами. Сердце не умещалось у нее в груди.

— Я всегда этого хотела, — призналась она, стирая выступившую от смеха слезу, скользившую по виску.